Cамое страшное не то, что мы теперь взрослые, а то, что теперь взрослые – это мы.
читать дальше Глава 3.
Лошадь была изумительна.
Это было единственное слово, пришедшее на ум Сьюзен. Она, как и большинство ее людей, сидела на траве, отдыхая. С самого утра они очищали курган от камней и грязи, и Сьюзен с радостью села отдохнуть в тени Асланова кургана, валясь с ног от усталости. Все обедали и набирались сил, кроме одной – на поле напротив них играла молодая Кобыла. Она была не очень взрослой – двух- или трехлетка, - но и не настолько молода, чтобы вести себя подобным образом. Однако Кобыла была великолепна, ее шкура насыщенного медно-красного цвета блестела на солнце, словно пенни. Она одна не обращала внимания на полуденную жару: казалось, она не могла сдержаться и бегала взад и вперед по полю, подпрыгивая и взбрыкивая, как это обычно делают Жеребята. И она был очень быстрой! Сьюзен подумала, что никогда не видела такую стремительную Лошадь (Лошади, если кто не знает, более великолепны, чем простые кони).
В стороне пасся большой Табун - все Кони, кроме одного. Вожак Табуна наблюдал за Кобылой с отвращением, он бил копытами и тряс гривой, но все это не могло заставить Кобылу вести себя как приличная Лошадь. Казалось, Жеребец знал, что Сьюзен также наблюдает за Кобылой, потому что, в конце концов, он рысью подошел к Сьюзен, выглядя настолько смущенным, насколько вообще может выглядеть смущенной Лошадь. Его серая в яблоках шкура немного блестела от пота, отчего Жеребец казался темнее, чем обычно, а его тяжелая черная грива не могла полностью спрятать его мускулистую шею.
- Ваше величество, - сказал он уважительно, останавливаясь ровно на таком расстоянии от нее, чтобы пыль от его копыт не запачкала подол ее платья.
Сьюзен улыбнулась ему. Жеребец также был хорош: высокий и сильный, с мощными бедрами и изящными ногами. Кони, подобные ему, обладали скоростью и выдержкой – необходимое сочетание для любой нарнийской Лошади, которая не хотела быть захваченной и порабощенной тельмарницами.
- Сэр Конь, - Сьюзен церемонно склонил голову.
- Меня зовут Нееха, моя королева, - ответил Жеребец, встряхиваясь, чтобы согнать муху, кусающую его за ногу. Такой гордый Конь не мог позволить себе сделать это ударом хвоста или копыта в присутствии Ее величества, это было просто неприлично. – Мое настоящее имя намного длиннее, человеку – и любому другому созданию – его трудно произнести.
- Я ценю то, что ты и твой Табун пришли сюда сегодня, Нееха, - тепло сказала Сьюзен. – Нам пригодится любая помощь.
Муха продолжала сосать кровь, и Сьюзен снова улыбнулась Жеребцу.
- Мне не оскорбит, если ты избавишься от этого насекомого.
Конь казался довольным, что Сьюзен заметила муху, но ничего не сделал. Как уже говорилось, это было бы неприлично.
- Эта Кобыла красива, - заметила Сьюзен. – И быстра. Она одна из твоей семьи?
Для Лошадей происхождение имело больше значение, и было вежливо поинтересоваться этим. Однако Нееха почти брезгливо встряхнул гривой.
- Нет, она не моя, - раздраженно сказал он Сьюзен. – Ее Табун был невелик, и после очень тяжелой зимы из него выжила она одна. Мы нашли ее год назад, она жила сама по себе, и мы приняли ее в Табун. Но для нее это имело мало значения: она настаивает на том, чтобы жить вне Табуна.
Он был шокирован этим обстоятельством, и неудивительно: все нарнийцы знали, что сила Табуна в его численности и сплоченности. Муха укусила Нееха еще сильнее, и тот сильно махнул хвостом, смахивая ее. Кобыла продолжала бегать, прыгать и описывать круги, словно знала, что именно она является предметом разговора Сьюзен и Нееха.
- Думаю, она повредилась умом из-за того, что так долго жила одна. Это неестественно для Лошадей, - решил Нееха. – Ваше величество, я прошу прощения за ее недостойное поведение.
- Напротив, добрый Конь, мне нравится на нее смотреть. Могу ли я с ней познакомиться?
Мгновение Вожак колебался, а затем тихо всхрапнул. Он подошел ближе к Сьюзен, вытянул перед собой передние ноги и подогнул под себя задние, встав таким образом на колени. Сьюзен была одновременно удивлена и довольна тем, что такой благородный Конь предложил подвезти ее. Сьюзен сделала все возможное, чтобы изящно на него забраться, стараясь не слишком дергать и тянуть его за гриву. Он был очень высоким Конем! Нееха подождал, пока не убедился, что она прочно уселась, а затем выпрямился во весь рост и пустился медленным галопом через луг. Сьюзен предпочла бы, чтобы он скакал на полной скорости, потому что лучше такого быстрого коня как Дестриер мог быть только быстрый нарнийский Конь.
Словно почувствовав ее настроение, Нееха ускорил шаг, разгоняясь все быстрее и быстрее. Однако было очевидно, что он прилагал все усилия, чтобы Сьюзен не упала. Он был опытным Жеребцом и прекрасно чувствовал седока. Сьюзен был разочарована, когда он перешел на медленную рысь - при этом Сьюзен ничуть не трясло – и остановился перед Кобылой.
- Ее зовут Хаана, Ваше величество, - сообщил Сьюзен Нееха. – Ее полное имя еще длиннее моего. Хаана! Немедленно прекрати прыгать. Королева хочет с тобой поговорить.
Хаана повернулась, но продолжила гарцевать, ее шея была горделиво изогнута, а хвост – развевался. Но все же она подошла поближе.
- Что, она так быстро устала от твоего занудства? – спросила она Жеребца, кокетливо закатывая глаза.
Нееха сердито всхрапнул, прижав уши.
- Я любовалась тобой, Хаана, - спокойно сказала Сьюзен, надеясь предотвратить ссору.
Кобыла расцвела от похвалы и остановилась перед ними, немного ближе, чем следовало, по мнению Нееха, поскольку она взбрыкнула.
- Осторожнее, дитя. Ты перед королевой Нарнии.
- Тогда, возможно, ей нужен Конь получше, - поддразнила Нееха она. – Возможно, я больше подойду Ее величеству.
Жеребец закатил глаза так, что стали видны белки.
- Тот день королева тебя оседлает, будет днем, когда я завяжу в узел собственный хвост, - объявил он. – Я же сказал, что она немного тронулась умом, королева Сьюзен.
Кобыла рассмеялась, а Сьюзан усмехнулась.
- Я ценю твое предложение, - сказала она. – Однако может оказаться, что ты слишком быстра для меня.
Хаана была польщена. Если вы еще не заметили, гордые нарнийские кони были так же восприимчивы к лести, как и все мы. В первый раз за все время Кобыла встала абсолютно неподвижно и повела чувствительным носом в сторону Сьюзен.
- Моя королева, - почтительно сказала она.
Сьюзен кивнула в ответ.
- Невероятно, - издевательски пробормотал Нееха. – у нее все же есть манеры.
Ответом на это стала пыль, забившаяся в его ноздри, когда Кобыла резко повернулась и стремительно ускакала. Сьюзен засмеялась, когда Нееха потрусил прочь, мотая головой.
- Я снова прошу прощения, - сказал он Сьюзен. – Она не мой потомок, - он сказал это так, словно это все объясняло.
Сьюзен слегка дотронулась до его шеи.
- Мы все временами бываем необузданными, - сказала она Коню, - а временами – кроткими. Здесь нечего прощать.
- Хотите ли Вы вернуться обратно немедленно?
- Я очень наслаждаюсь нашей прогулкой.
- Тогда, если Вы не возражаете, Ваше высочество, я как следует Вас прокачу!
Смеясь, Сьюзен крепко уцепилась за гриву Нееха (на ней нет нервных окончаний, так что ему не было больно). Как только Конь понял, что она готова, он сорвался с места. Сидя верхом на великолепном Коне и наслаждаясь ветром, бьющим в лицо, в первый раз за все пребывание в Нарнии Сьюзен чувствовала себя такой счастливой.
-------
- Ой, Эдмунд, иди сюда, смотри!
- Что там, Лу.
Девочка смотрела в окно в покоях брата, разглядывая медленно плывущие облака, когда увидела что-то, что ее так взволновало. Эдмунд только что выиграл у Трампкина в шахматы и был в благодушном расположении духа.
- Смотри! Там Табун за городом! Разве они не прекрасны?
- Табун? Думаю, это неплохая идея, здесь хорошее пастбище. Как думаешь, сколько их там?
- По меньшей мере пятьдесят! Можем мы пойти их поприветствовать?
- Почему бы и нет?
Счастливая Люси потащила брата к конюшням. От замка до окраины города было довольно далеко, и ни один из них не хотел идти пешком. По пути они встретили Сьюзен, которая только что вернулась в город после того, как провела три дня на Аслановом кургане (они все присматривали за строительством по очереди).
- Ты видела лошадей, Люси? – спросила сестру Сьюзен, обнимая ее.
- Да. Они останутся?
- Да, на некоторое время. Это Табун Нееха, который решил своими глазами посмотреть, как обстоят дела с тельмаринцами. Кроме того, я ему сказала, что неподалеку отсюда есть яблоневый сад.
- Подкуп, Сью? – фыркнул Эдмунд. – Не думал, что ты на такое способна.
Его старшая сестра пожала плечами.
- Самое время показать тельмаринцем Нарнию во всей ее красе. Кроме того, не повредит, если Кони станут еще одними стражами Замка. Мы же не хотим, чтобы нас застал врасплох неприятель, планирующий воспользоваться нашим уязвимым положением.
- Подкуп и стратегия. Так ты скоро начнешь учиться фехтованию, - поддразнил Сьюзен Эдмунд, в ответ на что Сьюзен закатила глаза.
- Мне это не нужно, брат, - сказала она самодовольно. – Если я захочу убить тебя на месте, мне достаточно всего лишь натянуть лук.
- Если серьезно, Сью, тебе не повредит, если ты научишься обращаться с мечом. Когда-нибудь это может понадобиться.
Но Сьюзен отмахнулась от него - больше всего ей сейчас хотелось принять горячую ванну, а не думать о фехтовании.
- Я рискну, - бросила Сьюзен через плечо и исчезла в замке.
Люси потянула Эдмунда за руку, привлекая к себе внимание.
- Эдмунд! Лошади.
- Хорошо, Лу, - терпеливо сказал он, - как скажешь.
-----
У Верховного Короля болела голова.
Причина его головной боли мерила шагами комнату для совещаний, его маленькие ноги производили больше шума, чем Питер когда-либо мог подумать.
- Это нелепо, Ваше величество, - проворчал Финдербласт, Черный Гном. – Я и моя родня не для того сражались и проливали кровь за вас, чтобы ничего взамен не получить.
- Что конкретно ты имеешь в виду, добрый гном? – спросил нехотя Питер.
Финдербласт был представителем Черных Гномов и Питер, как Верховный Король, обязан был его принять.
- Каспиан обещал нам вернуть нашу землю. Землю, украденную у нас отвратительными тельмаринцами. Но пока что мы не получили ничего, кроме злых взглядов горожан. Мне нужно то, что было у нас отнято. И я имею в виду не только землю, Ваше высочество. Эти люди, - последнее слово было сказано насмешливо, - ограбили наши дома, лишили нас всех ценных металлов и драгоценных камней. Самое время вернуть нам то, что по праву должно быть нашим.
- Финдербласт, - терпеливо сказал Питер, - я не могу просто пойти в дома к тельмаринцам, отнять у них все ценное и раздать это нарнийцам. Так не делается.
- Тельмаринцы делали так все эти годы, и у них не было с этим проблем, - проворчал в ответ гном
- Нарнийцы снова могут жить открыто, как когда-то, неважно, живут они здесь или в любой другой части Нарнии, - Питеру казалось, что он объясняет это в тысячный раз. – Любой тельмаринец, у которого с этим проблемы, либо покинет Нарнию, либо научится с этим жить. С нами. Но в этой стране еще много свободной земли и месторождений, которые можно разрабатывать, если вы, гномы, решите вернуться к добыче полезных ископаемых. Но это не значит, что вы можете грабить тельмаринцев, потому что так вам легче.
Этими словами Питер задел по больному месту. Лицо Финдербласта стало наливаться кровью: он, вероятно, не подозревал, что Верховный Король знает о набегах на тельмаринцев в провинции. Также Финдербласт не думал, что усиление застав нарнийскими и тельмаринскими солдатами связано именно с жалобами тельмаринского народа на то, что воры пробираются в их дома и крадут сбережения.
- Мы просто хотим получить назад свое, Ваше величество, - несмотря на то, что гном был немного обескуражен, он твердо стоял на своем.
- Вы снова обрели свободу, добрый гном. У вас есть возможность беспрепятственно передвигаться по Нарнии и право жить там, где пожелаете, при условии, что эти земли уже не заняты, - Питер смерил гнома многозначительным взглядом. – Вам не обещали выдворить тельмаринцев с их земель. По сути, если бы вы не подняли такой шум из-за того, что я, мой брат и сестры снова покидаем Нарнию, и не заставили Аслана передумать, мы сейчас были бы в Англии, а Каспиан остался бы вашим единственным королем. Ты же не думаешь, что он выдворил бы весь свой народ из Нарнии?
- Это было бы худо, - пробормотал Финдербласт.
- Думаю, ты неправильно все воспринимаешь, - внезапно изменил тактику Питер. – Нарнийцы – старые нарнийцы – сейчас очень бедны. Обычно так и бывает после того, как веками живешь скрываясь. Но теперь вы можете свободно заниматься горным делом на своей собственной земле, и я тебя уверяю, что не Белки или Фавны придут покупать ваше серебро или драгоценные камни. У вас есть достаточно времени, чтобы извлечь из этого пользу, Финдербласт. Найдите богатые месторождения, оформите их легально и зарабатывайте на этом с помощью своих новых земляков. Потому что, нравится тебе это или нет, в стране будут жить и нарнийцы, и тельмарницы. Попробуйте получить от этого выгоду. А если вы, Черные Гномы, не выйдете на рынок, могу поспорить, другие гномы, с которыми легче договориться, это сделают.
Питер выразился предельно ясно. Финдербласт раздраженно уставился на Верховного Короля, лихорадочно пытаясь придумать аргументы, чтобы добиться от короля каких-нибудь льгот.
- Южные холмы почти необитаемы, - сказал наконец Финдербласт, скрипнув зубами. – Их немногочисленные обитатели используют холмы в качестве пахотных земель, хотя они лучше подойдут для добычи ископаемых. А в округе полно другой подходящей для сельского хозяйства земли.
- В таком случае тебе следует поговорить об этом с Каспианом и попробовать с ним договориться. Без согласия Каспиана я не одобрю изгнание кого-либо из их домов, неважно, заплатят им за это компенсацию или нет.
Это было все, на что Финдербласт мог рассчитывать. Он кивнул и церемонно поклонился королю, несмотря на то, что был не слишком доволен исходом встречи. Питер подождал пока гном уйдет и, когда дверь за ним закрылась, испустил громкий стон.
- Думаю, мне больше нравилось, когда они были не на нашей стороне, - пробормотал он про себя.
На другом конце комнаты Стальное Копыто издал тихий смешок.
- Вы не можете выбирать, кем управлять, Ваше величество, - мудро сказал Стальное Копыто. – Вы лишь можете выбирать, каким королем будете.
- Как насчет короля, который спрячется в подвал до конца дня и позволит Каспиану со всем этим разбираться? – пошутил Питер, вставая и потягиваясь. – Как ты думаешь, я смогу добраться до кухни так, чтобы меня не останавливали по пути дюжину раз? До обеда еще несколько часов, а мне не помешает пара булочек.
- Это завит от того, насколько злым я буду выглядеть, - пророкотал Кентавр, ухмыльнувшись.
- Тогда, мой друг, заставь их трепетать.
Их план почти сработал. Едва они вышли из комнаты, верный своему слову Стальное Копыто придал своему лицу такое свирепое выражение, что когда они проходили по коридорам замка тельмарницы и нарнийцы держались от них подальше. Питер и Стальное Копыто не осознавали, что это не столько заслуга Кентавра, сколько самого Питера, на лице которого явно читалось раздражение. Питер почти дошел до кухни и уже чувствовал восхитительный запах свежеиспеченного хлеба, когда услышал голос с тельмаринским акцентом позади себя.
- Ваше величество.
Улыбнувшись своей самой терпеливой улыбкой, которая больше походила на гримасу, Питер обернулся. Стальное Копыто еще больше нахмурился.
- Да?
Это были лорды Скинтли и Бэрд, которые выглядели так, словно что-то замышляли. Тельмаринские аристократы глубоко поклонились.
- Ваше величество, мы должны поговорить с Вами о деле, не требующем отлагательства.
Удивляясь, почему они обращаются к нему, а не к Каспиану, Питер вздохнул и развернулся. Если эти двое его заполучат, то ему уже не вырваться, даже если он будет умирать с голода. Идя по коридору с лордами, Питер надеялся, что чего бы они от него не хотели, он быстро с этим разделается и вернется что-нибудь перекусить.
Не получилось.
--------
- Нам следует прекратить встречаться таким образом, моя королева, - невозмутимо сказал Каспиан, когда к нему приблизилась сопровождаемая охраной Сьюзен, снимая перчатки для верховой езды. Но глаза его засияли. – Люди начнут говорить.
- Люди уже говорят, Каспиан, - напомнила ему Сьюзен, когда они сравняли шаг. – Но мне позволено иметь друга, - упрямо заявила она.
- У Вас он есть, моя королева, - сказал ей Каспиан с застенчивой улыбкой, которую она вернула.
Они прошлись немного медленным шагом, неосознанно пытаясь продлить время прогулки, чтобы немного дольше побыть вместе. Сьюзен была необычно тиха и, поколебавшись немного, Каспиан рискнул спросить ее:
- Что-то не так, Ваше величество?
Он казался обеспокоенным. Сьюзен некоторое время молчала, а затем выпалила:
- Почему ты никогда не называешь меня Сьюзен? В домашней обстановке ты называешь моих братьев и сестру по именам, а меня – никогда. Почему?
Ее слова застали его врасплох, и он помедлил с ответом.
- Возможно… рядом с Вами мне не так легко отбросить формальности, моя королева, - признался Каспиан.
- Но почему, Каспиан? Я думала, мы более близки?
Несчастная Сьюзен обхватила себя руками. Она превосходно понимала, что ей сейчас необходима ванна и что ее одежда вся пыльная от верховой езды. Но даже если он это и заметил, то не подавал вида.
- Да, - он покраснел и стал еще серьезнее. – Возможно, именно поэтому и нужны формальности.
- Каспиан, я тебя не понимаю, - Сьюзен начала раздражаться. Но это было простительно, потому что Сьюзен, у которой и без того был тяжелый день, окончательно запуталась.
- Моя королева…
- Сьюзен. Меня зовут Сьюзен. Может, мне стоит называть тебя Ваше величество каждый раз, когда я тебя вижу? Или мне вообще тебя никак не называть, раз я тебе так надоела… а-а-ах!
Речь Сьюзен была прервана парой сильных рук, обнявших ее, и королева обнаружила, что ее увлекли в небольшую нишу в стене коридора. Сьюзен инстинктивно обняла Каспиана за плечи, когда он прижал ее спиной к каменной стене. Он был намного выше Сьюзен, и для того, чтобы его рот оказался на уровне ее уха, ему пришлось поставить на цыпочки так, что она едва касалась пола,
- Вы мне вовсе не надоели, моя королева, - от глубокого и хриплого голоса Каспиана у Сьюзен по спине побежали мурашки. – Эти формальности напоминают мне, как Вы мне дороги. Они также напоминают мне, как сильно я Вас уважаю и поэтому не должен делать того, что делаю сейчас.
- Что ты делаешь? – затаив дыхание, спросила Сьюзен, ее сердце бешено стучало от его слов.
- Молю разрешения поцеловать Вас, моя леди… - его горячее дыхание обжигала ее шею, и Сьюзен обняла Каспиана еще сильнее.
- Каспиан…
Тонкой рукой Сьюзен обняла Каспиана за шею, поднимая свое лицо навстречу его. Этого разрешения Каспиану было достаточно - его хватило, чтобы сломать внутренний контроль Каспиана, который и без того опасно ослабевал каждый раз, когда молодой человек был рядом со Сьюзен. Каспиан тихо простонал, крепко прижал ее к себе и зарыл пальцы в густые волосы, слегка отклонив ее голову. Этот поцелуй отличался от их первого поцелуя: сейчас Каспиан был к нему готов. На этот раз он позволил себе наслаждаться поцелуем, мягкими губами Сьюзен, чувством ее тела, прижавшегося к нему. Он целовал ее глубже, чем в первый раз, демонстрируя, как отчаянно он этого хотел.
Неловкое покашливание Теннета вернуло Каспиана к реальности, и он услышал вдалеке шаги. Нельзя было, чтобы их со Сьюзен застали в такой компрометирующей ситуации! С большой неохотой Каспиан прервал поцелуй, поставил Сьюзен на ноги, и, прежде чем она поняла, что происходит, вернул ее обратно в коридор, и они возобновили прогулку в окружении охраны. И вовремя они это сделали, потому что в коридоре стоял ни кто иной, как Верховный Король, который разговаривал со Стальным Копытом. Питер коротко кивнул Каспиану и Сьюзен и вернулся к разговору с кентавром.
Раскрасневшаяся и запыхавшаяся Сьюзен краем глаза поглядывала на Каспиана. Они дошли до того коридора, где изначально и планировали расстаться, и Каспиан, не в силах покинуть Сьюзен, не сказав при этом ни слова, взял ее за руку и, не обращая внимания на то, что за ними наблюдали, сказал ей на ухо:
- Даже если это никогда не повторится, я все равно умру счастливым. Несмотря ни на что, ты всегда будешь моей возлюбленной королевой.
С этими словами он поцеловал ей руку и глубоко поклонился.
- Мой король, Вас ждут каменщики, - вежливо напомнил Каспиану Теннет, поймав его взгляд и указав на лордов Бэрда и Скинтли, которые внимательно смотрели на Сьюзен и Каспиана. Во взгляде Бэрда сквозило неуместное самодовольство. Каспиан с сожалением отпустил руку Сьюзен и отошел. Затаив дыхание, она следила за тем, как он уходит.
- Ваше величество? – Рипичип, ее охранник-Мыш, казался растерянным. – Следует ли мне вступиться за Вашу честь?
Очевидно, поведение правителей сбило нарнийцев с толку. Сьюзен лишь улыбнулась - немного глупой улыбкой - и покачала головой.
- Нет, добрый рыцарь, - ответила Сьюзен, царственной походкой идя по коридору и игнорируя взгляды тельмаринских аристократов.
Как только они отошли на такое расстояние, чтобы их нельзя было подслушать, Сьюзен позволила себе легонько дотронуться до губ и сказала:
– Его величество – истинный джентльмен.
Довольный и гордый своим королем, Рипичип выкинул это происшествие из головы и снова сосредоточился на защите королевы Нарнии.
-------
- Все готово?
- Терпение, дела подобного род требуют тщательного планирования.
- Все готово?
- …да.
Питера что-то беспокоило.
Это было заметно по тому, как он вяло ковырялся в тарелке с ужином, и по тому, как он время от времени поглядывал на Сьюзен, когда думал, что она на него не смотрит. Наконец, Сьюзен это надоело, и она со стуком отложила ложку.
- Ну, хорошо, Питер, выкладывай.
Она сурово на него посмотрела, и Питер неловко поерзал.
- Я… - он колебался высказывать то, что было у него на уме. – О, черт!
- Давай, Пит, - сказал Эдмунд с набитым ртом. – Не может быть все так плохо.
- Ну… Дело вот в чем: сегодня меня приперли к стенке лорды Скинтли и Бэрд.
Сьюзен вскинула голову и сузила глаза.
- И? – спросила она с опасными нотками в голосе.
Питер вздохнул.
- Они выразили некоторую озабоченность.
- Чем? – потребовала объяснений Сьюзен, хотя она уже догадывалась, каким будет ответ Питера.
- Они полагают, что, возможно, ты оказываешь не самое лучшее влияние на Каспиана, - пробормотал Питер.
- Прошу прощения?
- Он думают, что Каспиан отвлекается на тебя, в то время как он должен сосредоточиться на своих людях. И я должен признать, что в этом есть доля правды.
- Это нелепо, Питер, - заявила обиженная Сьюзен. – Я отвлекаю его не больше, чем поведение Люси, или Эдмунд с его шутками, или ты сам, настаивая, чтобы он всегда был поблизости.
- Дело в не этом, Сью, - Питер наклонился к ней. – Просто люди начали о вас говорить. В смысле, после того, как ты его поцеловала, когда мы думали, что уходим, и учитывая, как часто вы двое гуляете поздно вечером… - Сьюзен удивленно округлила глаза, услышав эти намеки. – Я знаю, что эти слухи полная чушь, но даже нарнийцы начинают задавать вопросы. А тельмаринцы уверены, что между вами происходит нечто больше, чем ночные прогулки.
- Тот, кто осмеливается такое говорить, близко познакомится с моим острым мечом, - прорычал у двери глубокий голос.
Это был раздраженный Каспиан. Он полагали, что будут ужинать без него, но Каспиан сделал все возможное, чтобы побыстрее закончить последние встречи. И сейчас он стоял, гневно глядя на Питера.
- Ох, упокойся, Каспиан, - тяжело вздохнул Питер, откидываясь на спинку кресла. – Ты что, пропустил мимо ушей ту часть, где я сказал, что не верю этому?
Юный монарх расслабился лишь на секунду, и когда он шел к своему обычному месту за столом, то был вновь напряжен.
- Тогда почему эти нелепые инсинуации вообще обсуждаются?
- Потому что народ не знает того, что знаем мы, - признал Питер, бросая извиняющийся взгляд на свою сестру. – Меньше всего нам сейчас нужен скандал, подрывающий репутацию нарийского престола.
Сьюзен застыла.
- За все те годы, что я была королевой, обо мне ни разу не говорили таких… глупостей!
- Это не та Нарния, которую мы знали, Сью, - проворчал Эдмунд.
- Неужели ничего нельзя сделать? – вступила в разговор Люси, обеспокоенно поглядывая на окружающих.
Вообще-то она надеялась, что у Сьюзен и Каспиана все сложится, но сейчас об этом говорить не стоило.
- Нет, если только Каспиан и Сью будут держаться друг от друга подальше, - прямо сказал Питер.
До этого момента взгляд Каспиана не сводил глаз с Верховного Короля, но, услышав его предложение, он быстро взглянул на Сьюзен, которая сердито смотрела на Питера.
- Могу я поговорить с Вами наедине, Ваше величество, - церемонно попросил Каспиан Питера ровным голосом.
- Я все равно потеряла аппетит, - объявила все еще сердитая на брата Сьюзен и встала из-за стола. За ней последовала Люси.
- Сьюзен, не злись… - попыталась успокоить сестру Люси, когда они вышли из комнаты.
Эдмунд продолжал есть, словно не замечая взглядов обоих королей.
- Что? – наконец спросил он с набитым ртом. – Я все еще голоден! Можете разговаривать о Сью, если хотите: как будто я всего этого раньше не слышал, учитывая то количество поклонников, которые к нам приходили… и какими же они были надоедливыми, - казалось, Эдмунд не понимал, какой эффект оказали на Каспиана его слова. Впрочем, вполне вероятно он прекрасно все сознавал и просто развлекался таким образом.
- Видел бы ты их, Каспиан. Идиоты! Стоило Сьюзен оказаться поблизости, парни теряли либо свой ум, либо завтрак. Вот я никогда не вел себя так глупо из-за какой-нибудь девчонки… тем более такой, как Сью. Нет, для сестры она, конечно, ничего, но все равно… Каждый раз, когда мне казалось, что я слишком кем-то увлекся, я просто заходил к Сьюзен на чай и наблюдал, как ее ухажеры выставляли себя полными дураками. И это мгновенно вправляло мне мозги. А для того, чтобы выпустить пар прекрасно подойдет верховая прогулка или что-нибудь в этом роде. Помню, у меня была превосходная лошадь, ее звали Брини…
- Эдмунд, - застонал Питер, увидев опасный блеск в глазах Каспиана, - ты не помогаешь. И, кажется, после трех тарелок ты уже наелся, нет?
Эдмунд умудрился выглядеть обиженным, хотя по лукавому выражению его глаз Питер заподозрил, что Эд подшучивал над ними. Он действительно привык к поклонникам Сью и всегда любил усложнять им жизнь. А какой брат не любит?
-Ладно, я понял: Каспиану достается девушка, а мне не достается ужина, - проворчал Эдмунд, взял тарелку, и направился к двери. – Превосходно… - продолжал бормотать он себе под нос, закрывая дверь и оставляя монархов наедине.
После неловкой паузы Питер и Каспиан заговорили одновременно:
- Клянусь троном, я никогда бы не посмел обесчестить…
- Я знаю, что ничего предосудительного вы не сделали…
Они оба замолкли, и Каспиан слегка склонил голову, призывая продолжать Питера, который был выше него рангом.
- Послушай, Каспиан, я не хочу оскорбить себя или Сьюзен… особенно Сьюзен, - добавил он сочувственно, - но мне надо знать правду. Что между вами происходит?
Каспиан вздохнул и откинулся на спинку стула, взгляд его невольно обратился в сторону двери, в которую вышли королевы.
- Честно, Питер, я хотел бы тебе все рассказать, - Каспиан провел рукой по волосам. – Я безмерно уважаю Ее величество. Ее компания мне… дорога. В ее присутствии я чувствую себя более умиротворенным. Но я много сейчас не понимаю, в том числе и ее чувств. Могу только сказать, что она мне… небезразлична.
- Небезразлична? – продолжал настаивать Верховный Король. – И все?
- Даже если я и испытываю к ней нечто иное, я оставлю это при себе, - просто ответил Каспиан, - потому что, если для королевы я больше, чем просто друг, она об этом никогда не говорила.
Питер вздохнул и отодвинул тарелку.
- Надо сделать что-то, чтобы прекратить эти слухи, - сказал он, - если не ради тебя, то хотя бы ради Сьюзен.
- И что ты предлагаешь сделать?
- У меня есть одна идея, но Сью это возненавидит.
Когда Питер объяснил, что имел в виду, и Каспиан, без того хмурый, пришел в уныние.
- Она будет злиться еще больше, чем сейчас, - печально сказал тельмаринский король. – Возможно, было бы лучше, если бы я держался от нее подальше.
- Зная Сьюзен, я могу сказать, что это все равно не сработает, - Питер понимающе ухмыльнулся Каспиану. – И, судя по выражению твоего лица, после того, как ты вчера… пообщался со Сьюзен в коридоре, я сомневаюсь, что ты долго сможешь держаться от нее на расстоянии.
Каспиан покраснел и смущенно опустил взгляд.
- Я подчинюсь любому твоему решению, поскольку ты Верховный Король и опекун Ее величества, - искренне сказал Каспиан, но его глаза выдавали его истинные чувства.
- Я думаю, что ты должен попытаться наслаждаться жизнью, потому никто не знает, что ждет его в ближайшем будущем.
Каспиан резко поднял голову. Питер встал из-за стола, подошел к Каспиану и пожал ему руку.
- И если ты будешь тем человеком, который наконец-то сделает Сьюзен счастливым, я от всего сердца поддержу ваш союз. Ты мне как второй брат, Каспиан.
Каспиан в свою очередь крепко пожал руку Питеру, слегка ему улыбаясь.
Они еще некоторое время сидели за столом, никто из них не ел, но оба неспешно потягивали вино. Питер и Каспиан часто проводили вместе вечера, иногда спокойно беседуя, иногда бурно споря, но всегда делая все возможное для того, чтобы принимать решения в исключительно в интересах народа. Сегодня они обсуждали реконструкцию Асланова кургана и сложности, связанные с доставкой строительных материалов для тех мест, которые особенно пострадали от катапульт. Короли были увлечены разговором, когда в комнату вбежал задыхающийся и покрытый сажей Рипичип.
- Ваши величества! Пожар!
________
Город горел.
Проигнорировав окрик Питера, Каспиан побежал через двор. Рядом с конюшней описывал круги черный конь, и молодой перепуганный грум, державший его за уздечку, безуспешно попытался удержать рванувшееся вперед животное. Недолго думая, король выхватил из рук паренька повод, вскочил на неоседланного коня, с криком пришпорил его и помчался в город. Когда Каспиан проезжал по большому каменному мосту, он увидел, что ночное небо было тускло-оранжевого цвета, а воздух - полон густого дыма. На другом краю города языки пламени поднимались намного выше городских крыш. Дома были построены из камня и кирпича, а давным-давно, когда последний пожар едва не уничтожил город, были приняты необходимые меры предосторожности, поэтому Каспиан не понимал, как мог огонь распространиться так быстро. Этого не должно было случиться!
В городе царила неразбериха: испуганные люди в панике бегали туда-сюда.
- Вода! – проревел Каспиан так громко, чтобы его можно было расслышать сквозь стоявший шум. – Идите к колодцам и несите воду!
Некоторые горожане его услышали и подчинились приказу, другие продолжали в страхе бежать.
- Помогите мне! – закричал вдруг кто-то, и Каспиан развернул лошадь, отчаянно пытаясь понять, откуда донесся крик.
Обезумевшие от страха тельмаринцы заполонили улицы, кто-то пытался спастись, кто-то – принести воду, чтобы потушить огонь, но пожар был слишком сильным, и ведра воды из колодцев не могли его остановить. Дым наполнил легкие Каспиана и разъедал его глаза, так что король с трудом видел. Раздался еще один крик о помощи, и Каспиан наконец-то увидел того, кто кричал: в трех домах от него из окна второго этажа высовывалась молодая женщина, махавшая одной рукой, а в другой державшая вопящего младенца. Комната за ее спиной горела. Пришпорив напуганного коня, Каспиан поспешил на помощь, понимая, что войти в дом, чтобы добраться до женщины, он не сможет – входная дверь была объята пламенем, и его языки уже добрались до поленницы, сложенной рядом с домом.
Все лошади обычно боятся огня, но больше огня Дестриер боялся Каспиана, который натянул удила, пытаясь обуздать животное.
- Прыгайте, - прокричал Каспиан женщине, протягивая к ней руки. – Леди, пожалуйста, Вы должны прыгнуть.
В глубине дома послышался громкий треск, и женщина, взвизгнув, высунулась из окна так далеко, как только могла, пытаясь опустить ребенка в руки Каспиана.
- Прыгайте, немедленно! – скомандовал Каспиан, когда его лицо обожгло жаром.
Сейчас он контролировал коня одними коленями, стараясь дотянуться до женщины и ребенка. Женщина закричала от боли, когда до нее дотянулся огонь, но прыгнуть вниз побоялась и бросила сына прямо в руки Каспиану.
Каспиан осторожно спешился, крепко держа мальчика, подбежал к ближайшему тельмаринцу и отдал ему ребенка.
- Позаботься о нем, - приказал он и резко повернулся на каблуках.
Тельмаринец большими глазами смотрел, как его юный король побежал к горящей поленнице. Искры взвились в воздух, когда Каспиан вскочил на поленницу одним ловким прыжком и повис на карнизе окна второго этажа. Тельмаринец услышал, как король вскрикнул, когда обжег руки, влезая в окно и исчезая в доме. Прежде, чем тельмаринец подумал о том, что следует позвать кого-либо на помощь, его подхватила и увлекла прочь бегущая толпа.
Тельмаринец так и не увидел, вышел ли Каспиан из горящего дома.
_______
Даже если ты Верховный Король Нарнии, ты мало что можешь сделать при пожаре, разве что позволить всему спокойно догореть.
Стальные Копыта помог Питеру подняться по лестнице и довольно бесцеремонно опустил его на пол. Питер надрывно кашлял, но с этим ничего нельзя было поделать: он надышался дыма, и теперь его легкие разрывались от боли, а горло саднило, и было очевидно, что говорить в данный момент он не может.
- Ваше величество, сюда идет королева Люси, - прохрипел Стальные Копыта, также наглотавшийся дыма.
Питер кивнул и продолжил кашлять. Кентавр положил руку ему на плечо, поддерживая короля.
- Питер! – возглас Сьюзен эхом раздался во дворе.
Сьюзен подбежала к брату, за ней по пятам следовала Люси. Увидев на лице Люси выражение ужаса, Питер осознал, что он, наверное, ужасно выглядит. Он был покрыт сажей с головы до ног, а рана на лбу сильно кровоточила, как это обычно и бывает с ранами головы.
- Я в порядке, Лу, - попытался сказать Питер, когда маленькая королева опустилась перед ним на колени, неуклюже открывая бутылочку с чудодейственным бальзамом. На глаза Люси навернулись слезы, когда брат снова закашлялся.
- Ты ужасно выглядишь, - шмыгнула она носом, пытаясь влить в брата бальзам.
Но Питер только отмахнулся от нее.
- Хорошие вещи не всегда и выглядят хорошо, - попытался пошутить Питер в перерывах между кашлем. – Я правда в порядке, Лу. Прибереги бальзам для тех, кому он больше нужен.
- Питер, что произошло? – спросила Сьюзен, со слезами на глазах глядя на то, как пытаются затушить последние очаги огня.
Питер неохотно позволил Люси прижать к своему лбу носовой платок. Кто-то дал Питеру фляжку с водой, тот сделал нескольких жадных глотков, и к нему потихоньку стал возвращаться голос.
- Я не знаю. Пожар не мог так быстро распространиться сам по себе, такое впечатление, что он начался сразу в нескольких местах.
Беспокойство, появившееся в глазах Питера, отразилось в глазах Люси.
- Ты имеешь в виду, что кто-то намеренно поджег город, так? – спросила Люси. – Это ужасно!
- Где Эдмунд? – резко и требовательно спросила вдруг Сьюзен.
- Тут, - голос Эдмунда заставил их всех обернуться.
Эдмунд выглядел чуть лучше Питера, хотя также был покрыт сажей. И он что-то держал в руках.
- Я не очень-то помог, - признался Эдмунд, - было слишком поздно. Но мне удалось спасти кое-что.
Пара огромных глаз выглядывала из-под руки короля. Это был пестрый котенок, очень маленький и дрожащий. Его крошечные когти впились в руку Эдмунда, когда тот поднял зверька. Эдмунд поморщился от боли.
- Вот, Лу, почему бы тебе о нем не позаботиться. Осторожнее, берегись его когтей, он может сильно тебя оцарапать.
Сопящая Люси прекрасно понимала, что ее намеренно отвлекают, но тем не менее взяла котенка и посадила его за пазуху, где ему было сейчас безопаснее всего.
- И что мы будем делать? – спросил Питера Эдмунд, глядя на половину разрушенный город.
Этот вид вызывал у него тошноту: Эдмунд понимал, что пожар пережили далеко не все горожане.
- Это не нам решать, - ответил Питер, с трудом поднимаясь на ноги, - а Каспиану. Все, что мы можем сделать - это попытаться помочь ему и всем остальным по мере сил и возможностей.
Но для того, чтобы помочь Каспиану, они должны были сначала его найти. К этому времени пожар был практически полностью потушен, оставив после себя обугленные стены и плачущих людей. Люси часто останавливалась, пока они шли по городу, помогая горожанам всем, чем могла. Много людей уже умерли к тому времени, как их отчаявшиеся родные и друзья принесли их к Люси, и она была не в состоянии их исцелить. Когда Пэвенси дошли до центральной площади, Сьюзен крепко обнимала Люси за плечи, успокаивая ее.
Одинокая фигура сидела у фонтана спиной к ним. Опустивший голову тельмаринский король казался глубоко погруженным в свои мысли. Справа от него на земле расположилась съежившаяся женщина – обожженная, но живая – держа на руках плачущего сына. Питер открыл было рот, чтобы спросить, почему Каспиан просто сидит здесь, ничего не делая, но тут же передумал. Он хотел сказать Сьюзен, чтобы она увела Люси, но было уже поздно. Из груди Люси вырвалось сдавленное рыдание, девочка повернулась и уткнулась лицом в грудь Сьюзен. Потрясенная старшая королева некоторое время стояла неподвижно, а затем опустилась на землю, обнимая рыдающую сестру, и по ее щекам беззвучно катились крупные слезы. Питер понурил голосу, а Эдмунд отвернулся.
Каспиан, король тельмаринцев, король Нарнии, избранный Асланом, склонив голову, держал на руках тело маленькой девочки примерно одного возраста с Люси, одной из многих погибших этой ночью. Она была наглядным доказательством провала Каспиана: он держал ту, чью жизнь должен был охранять ценой собственной жизни. Так же, как и жизни своего народа.
Король плакал
Лошадь была изумительна.
Это было единственное слово, пришедшее на ум Сьюзен. Она, как и большинство ее людей, сидела на траве, отдыхая. С самого утра они очищали курган от камней и грязи, и Сьюзен с радостью села отдохнуть в тени Асланова кургана, валясь с ног от усталости. Все обедали и набирались сил, кроме одной – на поле напротив них играла молодая Кобыла. Она была не очень взрослой – двух- или трехлетка, - но и не настолько молода, чтобы вести себя подобным образом. Однако Кобыла была великолепна, ее шкура насыщенного медно-красного цвета блестела на солнце, словно пенни. Она одна не обращала внимания на полуденную жару: казалось, она не могла сдержаться и бегала взад и вперед по полю, подпрыгивая и взбрыкивая, как это обычно делают Жеребята. И она был очень быстрой! Сьюзен подумала, что никогда не видела такую стремительную Лошадь (Лошади, если кто не знает, более великолепны, чем простые кони).
В стороне пасся большой Табун - все Кони, кроме одного. Вожак Табуна наблюдал за Кобылой с отвращением, он бил копытами и тряс гривой, но все это не могло заставить Кобылу вести себя как приличная Лошадь. Казалось, Жеребец знал, что Сьюзен также наблюдает за Кобылой, потому что, в конце концов, он рысью подошел к Сьюзен, выглядя настолько смущенным, насколько вообще может выглядеть смущенной Лошадь. Его серая в яблоках шкура немного блестела от пота, отчего Жеребец казался темнее, чем обычно, а его тяжелая черная грива не могла полностью спрятать его мускулистую шею.
- Ваше величество, - сказал он уважительно, останавливаясь ровно на таком расстоянии от нее, чтобы пыль от его копыт не запачкала подол ее платья.
Сьюзен улыбнулась ему. Жеребец также был хорош: высокий и сильный, с мощными бедрами и изящными ногами. Кони, подобные ему, обладали скоростью и выдержкой – необходимое сочетание для любой нарнийской Лошади, которая не хотела быть захваченной и порабощенной тельмарницами.
- Сэр Конь, - Сьюзен церемонно склонил голову.
- Меня зовут Нееха, моя королева, - ответил Жеребец, встряхиваясь, чтобы согнать муху, кусающую его за ногу. Такой гордый Конь не мог позволить себе сделать это ударом хвоста или копыта в присутствии Ее величества, это было просто неприлично. – Мое настоящее имя намного длиннее, человеку – и любому другому созданию – его трудно произнести.
- Я ценю то, что ты и твой Табун пришли сюда сегодня, Нееха, - тепло сказала Сьюзен. – Нам пригодится любая помощь.
Муха продолжала сосать кровь, и Сьюзен снова улыбнулась Жеребцу.
- Мне не оскорбит, если ты избавишься от этого насекомого.
Конь казался довольным, что Сьюзен заметила муху, но ничего не сделал. Как уже говорилось, это было бы неприлично.
- Эта Кобыла красива, - заметила Сьюзен. – И быстра. Она одна из твоей семьи?
Для Лошадей происхождение имело больше значение, и было вежливо поинтересоваться этим. Однако Нееха почти брезгливо встряхнул гривой.
- Нет, она не моя, - раздраженно сказал он Сьюзен. – Ее Табун был невелик, и после очень тяжелой зимы из него выжила она одна. Мы нашли ее год назад, она жила сама по себе, и мы приняли ее в Табун. Но для нее это имело мало значения: она настаивает на том, чтобы жить вне Табуна.
Он был шокирован этим обстоятельством, и неудивительно: все нарнийцы знали, что сила Табуна в его численности и сплоченности. Муха укусила Нееха еще сильнее, и тот сильно махнул хвостом, смахивая ее. Кобыла продолжала бегать, прыгать и описывать круги, словно знала, что именно она является предметом разговора Сьюзен и Нееха.
- Думаю, она повредилась умом из-за того, что так долго жила одна. Это неестественно для Лошадей, - решил Нееха. – Ваше величество, я прошу прощения за ее недостойное поведение.
- Напротив, добрый Конь, мне нравится на нее смотреть. Могу ли я с ней познакомиться?
Мгновение Вожак колебался, а затем тихо всхрапнул. Он подошел ближе к Сьюзен, вытянул перед собой передние ноги и подогнул под себя задние, встав таким образом на колени. Сьюзен была одновременно удивлена и довольна тем, что такой благородный Конь предложил подвезти ее. Сьюзен сделала все возможное, чтобы изящно на него забраться, стараясь не слишком дергать и тянуть его за гриву. Он был очень высоким Конем! Нееха подождал, пока не убедился, что она прочно уселась, а затем выпрямился во весь рост и пустился медленным галопом через луг. Сьюзен предпочла бы, чтобы он скакал на полной скорости, потому что лучше такого быстрого коня как Дестриер мог быть только быстрый нарнийский Конь.
Словно почувствовав ее настроение, Нееха ускорил шаг, разгоняясь все быстрее и быстрее. Однако было очевидно, что он прилагал все усилия, чтобы Сьюзен не упала. Он был опытным Жеребцом и прекрасно чувствовал седока. Сьюзен был разочарована, когда он перешел на медленную рысь - при этом Сьюзен ничуть не трясло – и остановился перед Кобылой.
- Ее зовут Хаана, Ваше величество, - сообщил Сьюзен Нееха. – Ее полное имя еще длиннее моего. Хаана! Немедленно прекрати прыгать. Королева хочет с тобой поговорить.
Хаана повернулась, но продолжила гарцевать, ее шея была горделиво изогнута, а хвост – развевался. Но все же она подошла поближе.
- Что, она так быстро устала от твоего занудства? – спросила она Жеребца, кокетливо закатывая глаза.
Нееха сердито всхрапнул, прижав уши.
- Я любовалась тобой, Хаана, - спокойно сказала Сьюзен, надеясь предотвратить ссору.
Кобыла расцвела от похвалы и остановилась перед ними, немного ближе, чем следовало, по мнению Нееха, поскольку она взбрыкнула.
- Осторожнее, дитя. Ты перед королевой Нарнии.
- Тогда, возможно, ей нужен Конь получше, - поддразнила Нееха она. – Возможно, я больше подойду Ее величеству.
Жеребец закатил глаза так, что стали видны белки.
- Тот день королева тебя оседлает, будет днем, когда я завяжу в узел собственный хвост, - объявил он. – Я же сказал, что она немного тронулась умом, королева Сьюзен.
Кобыла рассмеялась, а Сьюзан усмехнулась.
- Я ценю твое предложение, - сказала она. – Однако может оказаться, что ты слишком быстра для меня.
Хаана была польщена. Если вы еще не заметили, гордые нарнийские кони были так же восприимчивы к лести, как и все мы. В первый раз за все время Кобыла встала абсолютно неподвижно и повела чувствительным носом в сторону Сьюзен.
- Моя королева, - почтительно сказала она.
Сьюзен кивнула в ответ.
- Невероятно, - издевательски пробормотал Нееха. – у нее все же есть манеры.
Ответом на это стала пыль, забившаяся в его ноздри, когда Кобыла резко повернулась и стремительно ускакала. Сьюзен засмеялась, когда Нееха потрусил прочь, мотая головой.
- Я снова прошу прощения, - сказал он Сьюзен. – Она не мой потомок, - он сказал это так, словно это все объясняло.
Сьюзен слегка дотронулась до его шеи.
- Мы все временами бываем необузданными, - сказала она Коню, - а временами – кроткими. Здесь нечего прощать.
- Хотите ли Вы вернуться обратно немедленно?
- Я очень наслаждаюсь нашей прогулкой.
- Тогда, если Вы не возражаете, Ваше высочество, я как следует Вас прокачу!
Смеясь, Сьюзен крепко уцепилась за гриву Нееха (на ней нет нервных окончаний, так что ему не было больно). Как только Конь понял, что она готова, он сорвался с места. Сидя верхом на великолепном Коне и наслаждаясь ветром, бьющим в лицо, в первый раз за все пребывание в Нарнии Сьюзен чувствовала себя такой счастливой.
-------
- Ой, Эдмунд, иди сюда, смотри!
- Что там, Лу.
Девочка смотрела в окно в покоях брата, разглядывая медленно плывущие облака, когда увидела что-то, что ее так взволновало. Эдмунд только что выиграл у Трампкина в шахматы и был в благодушном расположении духа.
- Смотри! Там Табун за городом! Разве они не прекрасны?
- Табун? Думаю, это неплохая идея, здесь хорошее пастбище. Как думаешь, сколько их там?
- По меньшей мере пятьдесят! Можем мы пойти их поприветствовать?
- Почему бы и нет?
Счастливая Люси потащила брата к конюшням. От замка до окраины города было довольно далеко, и ни один из них не хотел идти пешком. По пути они встретили Сьюзен, которая только что вернулась в город после того, как провела три дня на Аслановом кургане (они все присматривали за строительством по очереди).
- Ты видела лошадей, Люси? – спросила сестру Сьюзен, обнимая ее.
- Да. Они останутся?
- Да, на некоторое время. Это Табун Нееха, который решил своими глазами посмотреть, как обстоят дела с тельмаринцами. Кроме того, я ему сказала, что неподалеку отсюда есть яблоневый сад.
- Подкуп, Сью? – фыркнул Эдмунд. – Не думал, что ты на такое способна.
Его старшая сестра пожала плечами.
- Самое время показать тельмаринцем Нарнию во всей ее красе. Кроме того, не повредит, если Кони станут еще одними стражами Замка. Мы же не хотим, чтобы нас застал врасплох неприятель, планирующий воспользоваться нашим уязвимым положением.
- Подкуп и стратегия. Так ты скоро начнешь учиться фехтованию, - поддразнил Сьюзен Эдмунд, в ответ на что Сьюзен закатила глаза.
- Мне это не нужно, брат, - сказала она самодовольно. – Если я захочу убить тебя на месте, мне достаточно всего лишь натянуть лук.
- Если серьезно, Сью, тебе не повредит, если ты научишься обращаться с мечом. Когда-нибудь это может понадобиться.
Но Сьюзен отмахнулась от него - больше всего ей сейчас хотелось принять горячую ванну, а не думать о фехтовании.
- Я рискну, - бросила Сьюзен через плечо и исчезла в замке.
Люси потянула Эдмунда за руку, привлекая к себе внимание.
- Эдмунд! Лошади.
- Хорошо, Лу, - терпеливо сказал он, - как скажешь.
-----
У Верховного Короля болела голова.
Причина его головной боли мерила шагами комнату для совещаний, его маленькие ноги производили больше шума, чем Питер когда-либо мог подумать.
- Это нелепо, Ваше величество, - проворчал Финдербласт, Черный Гном. – Я и моя родня не для того сражались и проливали кровь за вас, чтобы ничего взамен не получить.
- Что конкретно ты имеешь в виду, добрый гном? – спросил нехотя Питер.
Финдербласт был представителем Черных Гномов и Питер, как Верховный Король, обязан был его принять.
- Каспиан обещал нам вернуть нашу землю. Землю, украденную у нас отвратительными тельмаринцами. Но пока что мы не получили ничего, кроме злых взглядов горожан. Мне нужно то, что было у нас отнято. И я имею в виду не только землю, Ваше высочество. Эти люди, - последнее слово было сказано насмешливо, - ограбили наши дома, лишили нас всех ценных металлов и драгоценных камней. Самое время вернуть нам то, что по праву должно быть нашим.
- Финдербласт, - терпеливо сказал Питер, - я не могу просто пойти в дома к тельмаринцам, отнять у них все ценное и раздать это нарнийцам. Так не делается.
- Тельмаринцы делали так все эти годы, и у них не было с этим проблем, - проворчал в ответ гном
- Нарнийцы снова могут жить открыто, как когда-то, неважно, живут они здесь или в любой другой части Нарнии, - Питеру казалось, что он объясняет это в тысячный раз. – Любой тельмаринец, у которого с этим проблемы, либо покинет Нарнию, либо научится с этим жить. С нами. Но в этой стране еще много свободной земли и месторождений, которые можно разрабатывать, если вы, гномы, решите вернуться к добыче полезных ископаемых. Но это не значит, что вы можете грабить тельмаринцев, потому что так вам легче.
Этими словами Питер задел по больному месту. Лицо Финдербласта стало наливаться кровью: он, вероятно, не подозревал, что Верховный Король знает о набегах на тельмаринцев в провинции. Также Финдербласт не думал, что усиление застав нарнийскими и тельмаринскими солдатами связано именно с жалобами тельмаринского народа на то, что воры пробираются в их дома и крадут сбережения.
- Мы просто хотим получить назад свое, Ваше величество, - несмотря на то, что гном был немного обескуражен, он твердо стоял на своем.
- Вы снова обрели свободу, добрый гном. У вас есть возможность беспрепятственно передвигаться по Нарнии и право жить там, где пожелаете, при условии, что эти земли уже не заняты, - Питер смерил гнома многозначительным взглядом. – Вам не обещали выдворить тельмаринцев с их земель. По сути, если бы вы не подняли такой шум из-за того, что я, мой брат и сестры снова покидаем Нарнию, и не заставили Аслана передумать, мы сейчас были бы в Англии, а Каспиан остался бы вашим единственным королем. Ты же не думаешь, что он выдворил бы весь свой народ из Нарнии?
- Это было бы худо, - пробормотал Финдербласт.
- Думаю, ты неправильно все воспринимаешь, - внезапно изменил тактику Питер. – Нарнийцы – старые нарнийцы – сейчас очень бедны. Обычно так и бывает после того, как веками живешь скрываясь. Но теперь вы можете свободно заниматься горным делом на своей собственной земле, и я тебя уверяю, что не Белки или Фавны придут покупать ваше серебро или драгоценные камни. У вас есть достаточно времени, чтобы извлечь из этого пользу, Финдербласт. Найдите богатые месторождения, оформите их легально и зарабатывайте на этом с помощью своих новых земляков. Потому что, нравится тебе это или нет, в стране будут жить и нарнийцы, и тельмарницы. Попробуйте получить от этого выгоду. А если вы, Черные Гномы, не выйдете на рынок, могу поспорить, другие гномы, с которыми легче договориться, это сделают.
Питер выразился предельно ясно. Финдербласт раздраженно уставился на Верховного Короля, лихорадочно пытаясь придумать аргументы, чтобы добиться от короля каких-нибудь льгот.
- Южные холмы почти необитаемы, - сказал наконец Финдербласт, скрипнув зубами. – Их немногочисленные обитатели используют холмы в качестве пахотных земель, хотя они лучше подойдут для добычи ископаемых. А в округе полно другой подходящей для сельского хозяйства земли.
- В таком случае тебе следует поговорить об этом с Каспианом и попробовать с ним договориться. Без согласия Каспиана я не одобрю изгнание кого-либо из их домов, неважно, заплатят им за это компенсацию или нет.
Это было все, на что Финдербласт мог рассчитывать. Он кивнул и церемонно поклонился королю, несмотря на то, что был не слишком доволен исходом встречи. Питер подождал пока гном уйдет и, когда дверь за ним закрылась, испустил громкий стон.
- Думаю, мне больше нравилось, когда они были не на нашей стороне, - пробормотал он про себя.
На другом конце комнаты Стальное Копыто издал тихий смешок.
- Вы не можете выбирать, кем управлять, Ваше величество, - мудро сказал Стальное Копыто. – Вы лишь можете выбирать, каким королем будете.
- Как насчет короля, который спрячется в подвал до конца дня и позволит Каспиану со всем этим разбираться? – пошутил Питер, вставая и потягиваясь. – Как ты думаешь, я смогу добраться до кухни так, чтобы меня не останавливали по пути дюжину раз? До обеда еще несколько часов, а мне не помешает пара булочек.
- Это завит от того, насколько злым я буду выглядеть, - пророкотал Кентавр, ухмыльнувшись.
- Тогда, мой друг, заставь их трепетать.
Их план почти сработал. Едва они вышли из комнаты, верный своему слову Стальное Копыто придал своему лицу такое свирепое выражение, что когда они проходили по коридорам замка тельмарницы и нарнийцы держались от них подальше. Питер и Стальное Копыто не осознавали, что это не столько заслуга Кентавра, сколько самого Питера, на лице которого явно читалось раздражение. Питер почти дошел до кухни и уже чувствовал восхитительный запах свежеиспеченного хлеба, когда услышал голос с тельмаринским акцентом позади себя.
- Ваше величество.
Улыбнувшись своей самой терпеливой улыбкой, которая больше походила на гримасу, Питер обернулся. Стальное Копыто еще больше нахмурился.
- Да?
Это были лорды Скинтли и Бэрд, которые выглядели так, словно что-то замышляли. Тельмаринские аристократы глубоко поклонились.
- Ваше величество, мы должны поговорить с Вами о деле, не требующем отлагательства.
Удивляясь, почему они обращаются к нему, а не к Каспиану, Питер вздохнул и развернулся. Если эти двое его заполучат, то ему уже не вырваться, даже если он будет умирать с голода. Идя по коридору с лордами, Питер надеялся, что чего бы они от него не хотели, он быстро с этим разделается и вернется что-нибудь перекусить.
Не получилось.
--------
- Нам следует прекратить встречаться таким образом, моя королева, - невозмутимо сказал Каспиан, когда к нему приблизилась сопровождаемая охраной Сьюзен, снимая перчатки для верховой езды. Но глаза его засияли. – Люди начнут говорить.
- Люди уже говорят, Каспиан, - напомнила ему Сьюзен, когда они сравняли шаг. – Но мне позволено иметь друга, - упрямо заявила она.
- У Вас он есть, моя королева, - сказал ей Каспиан с застенчивой улыбкой, которую она вернула.
Они прошлись немного медленным шагом, неосознанно пытаясь продлить время прогулки, чтобы немного дольше побыть вместе. Сьюзен была необычно тиха и, поколебавшись немного, Каспиан рискнул спросить ее:
- Что-то не так, Ваше величество?
Он казался обеспокоенным. Сьюзен некоторое время молчала, а затем выпалила:
- Почему ты никогда не называешь меня Сьюзен? В домашней обстановке ты называешь моих братьев и сестру по именам, а меня – никогда. Почему?
Ее слова застали его врасплох, и он помедлил с ответом.
- Возможно… рядом с Вами мне не так легко отбросить формальности, моя королева, - признался Каспиан.
- Но почему, Каспиан? Я думала, мы более близки?
Несчастная Сьюзен обхватила себя руками. Она превосходно понимала, что ей сейчас необходима ванна и что ее одежда вся пыльная от верховой езды. Но даже если он это и заметил, то не подавал вида.
- Да, - он покраснел и стал еще серьезнее. – Возможно, именно поэтому и нужны формальности.
- Каспиан, я тебя не понимаю, - Сьюзен начала раздражаться. Но это было простительно, потому что Сьюзен, у которой и без того был тяжелый день, окончательно запуталась.
- Моя королева…
- Сьюзен. Меня зовут Сьюзен. Может, мне стоит называть тебя Ваше величество каждый раз, когда я тебя вижу? Или мне вообще тебя никак не называть, раз я тебе так надоела… а-а-ах!
Речь Сьюзен была прервана парой сильных рук, обнявших ее, и королева обнаружила, что ее увлекли в небольшую нишу в стене коридора. Сьюзен инстинктивно обняла Каспиана за плечи, когда он прижал ее спиной к каменной стене. Он был намного выше Сьюзен, и для того, чтобы его рот оказался на уровне ее уха, ему пришлось поставить на цыпочки так, что она едва касалась пола,
- Вы мне вовсе не надоели, моя королева, - от глубокого и хриплого голоса Каспиана у Сьюзен по спине побежали мурашки. – Эти формальности напоминают мне, как Вы мне дороги. Они также напоминают мне, как сильно я Вас уважаю и поэтому не должен делать того, что делаю сейчас.
- Что ты делаешь? – затаив дыхание, спросила Сьюзен, ее сердце бешено стучало от его слов.
- Молю разрешения поцеловать Вас, моя леди… - его горячее дыхание обжигала ее шею, и Сьюзен обняла Каспиана еще сильнее.
- Каспиан…
Тонкой рукой Сьюзен обняла Каспиана за шею, поднимая свое лицо навстречу его. Этого разрешения Каспиану было достаточно - его хватило, чтобы сломать внутренний контроль Каспиана, который и без того опасно ослабевал каждый раз, когда молодой человек был рядом со Сьюзен. Каспиан тихо простонал, крепко прижал ее к себе и зарыл пальцы в густые волосы, слегка отклонив ее голову. Этот поцелуй отличался от их первого поцелуя: сейчас Каспиан был к нему готов. На этот раз он позволил себе наслаждаться поцелуем, мягкими губами Сьюзен, чувством ее тела, прижавшегося к нему. Он целовал ее глубже, чем в первый раз, демонстрируя, как отчаянно он этого хотел.
Неловкое покашливание Теннета вернуло Каспиана к реальности, и он услышал вдалеке шаги. Нельзя было, чтобы их со Сьюзен застали в такой компрометирующей ситуации! С большой неохотой Каспиан прервал поцелуй, поставил Сьюзен на ноги, и, прежде чем она поняла, что происходит, вернул ее обратно в коридор, и они возобновили прогулку в окружении охраны. И вовремя они это сделали, потому что в коридоре стоял ни кто иной, как Верховный Король, который разговаривал со Стальным Копытом. Питер коротко кивнул Каспиану и Сьюзен и вернулся к разговору с кентавром.
Раскрасневшаяся и запыхавшаяся Сьюзен краем глаза поглядывала на Каспиана. Они дошли до того коридора, где изначально и планировали расстаться, и Каспиан, не в силах покинуть Сьюзен, не сказав при этом ни слова, взял ее за руку и, не обращая внимания на то, что за ними наблюдали, сказал ей на ухо:
- Даже если это никогда не повторится, я все равно умру счастливым. Несмотря ни на что, ты всегда будешь моей возлюбленной королевой.
С этими словами он поцеловал ей руку и глубоко поклонился.
- Мой король, Вас ждут каменщики, - вежливо напомнил Каспиану Теннет, поймав его взгляд и указав на лордов Бэрда и Скинтли, которые внимательно смотрели на Сьюзен и Каспиана. Во взгляде Бэрда сквозило неуместное самодовольство. Каспиан с сожалением отпустил руку Сьюзен и отошел. Затаив дыхание, она следила за тем, как он уходит.
- Ваше величество? – Рипичип, ее охранник-Мыш, казался растерянным. – Следует ли мне вступиться за Вашу честь?
Очевидно, поведение правителей сбило нарнийцев с толку. Сьюзен лишь улыбнулась - немного глупой улыбкой - и покачала головой.
- Нет, добрый рыцарь, - ответила Сьюзен, царственной походкой идя по коридору и игнорируя взгляды тельмаринских аристократов.
Как только они отошли на такое расстояние, чтобы их нельзя было подслушать, Сьюзен позволила себе легонько дотронуться до губ и сказала:
– Его величество – истинный джентльмен.
Довольный и гордый своим королем, Рипичип выкинул это происшествие из головы и снова сосредоточился на защите королевы Нарнии.
-------
- Все готово?
- Терпение, дела подобного род требуют тщательного планирования.
- Все готово?
- …да.
Питера что-то беспокоило.
Это было заметно по тому, как он вяло ковырялся в тарелке с ужином, и по тому, как он время от времени поглядывал на Сьюзен, когда думал, что она на него не смотрит. Наконец, Сьюзен это надоело, и она со стуком отложила ложку.
- Ну, хорошо, Питер, выкладывай.
Она сурово на него посмотрела, и Питер неловко поерзал.
- Я… - он колебался высказывать то, что было у него на уме. – О, черт!
- Давай, Пит, - сказал Эдмунд с набитым ртом. – Не может быть все так плохо.
- Ну… Дело вот в чем: сегодня меня приперли к стенке лорды Скинтли и Бэрд.
Сьюзен вскинула голову и сузила глаза.
- И? – спросила она с опасными нотками в голосе.
Питер вздохнул.
- Они выразили некоторую озабоченность.
- Чем? – потребовала объяснений Сьюзен, хотя она уже догадывалась, каким будет ответ Питера.
- Они полагают, что, возможно, ты оказываешь не самое лучшее влияние на Каспиана, - пробормотал Питер.
- Прошу прощения?
- Он думают, что Каспиан отвлекается на тебя, в то время как он должен сосредоточиться на своих людях. И я должен признать, что в этом есть доля правды.
- Это нелепо, Питер, - заявила обиженная Сьюзен. – Я отвлекаю его не больше, чем поведение Люси, или Эдмунд с его шутками, или ты сам, настаивая, чтобы он всегда был поблизости.
- Дело в не этом, Сью, - Питер наклонился к ней. – Просто люди начали о вас говорить. В смысле, после того, как ты его поцеловала, когда мы думали, что уходим, и учитывая, как часто вы двое гуляете поздно вечером… - Сьюзен удивленно округлила глаза, услышав эти намеки. – Я знаю, что эти слухи полная чушь, но даже нарнийцы начинают задавать вопросы. А тельмаринцы уверены, что между вами происходит нечто больше, чем ночные прогулки.
- Тот, кто осмеливается такое говорить, близко познакомится с моим острым мечом, - прорычал у двери глубокий голос.
Это был раздраженный Каспиан. Он полагали, что будут ужинать без него, но Каспиан сделал все возможное, чтобы побыстрее закончить последние встречи. И сейчас он стоял, гневно глядя на Питера.
- Ох, упокойся, Каспиан, - тяжело вздохнул Питер, откидываясь на спинку кресла. – Ты что, пропустил мимо ушей ту часть, где я сказал, что не верю этому?
Юный монарх расслабился лишь на секунду, и когда он шел к своему обычному месту за столом, то был вновь напряжен.
- Тогда почему эти нелепые инсинуации вообще обсуждаются?
- Потому что народ не знает того, что знаем мы, - признал Питер, бросая извиняющийся взгляд на свою сестру. – Меньше всего нам сейчас нужен скандал, подрывающий репутацию нарийского престола.
Сьюзен застыла.
- За все те годы, что я была королевой, обо мне ни разу не говорили таких… глупостей!
- Это не та Нарния, которую мы знали, Сью, - проворчал Эдмунд.
- Неужели ничего нельзя сделать? – вступила в разговор Люси, обеспокоенно поглядывая на окружающих.
Вообще-то она надеялась, что у Сьюзен и Каспиана все сложится, но сейчас об этом говорить не стоило.
- Нет, если только Каспиан и Сью будут держаться друг от друга подальше, - прямо сказал Питер.
До этого момента взгляд Каспиана не сводил глаз с Верховного Короля, но, услышав его предложение, он быстро взглянул на Сьюзен, которая сердито смотрела на Питера.
- Могу я поговорить с Вами наедине, Ваше величество, - церемонно попросил Каспиан Питера ровным голосом.
- Я все равно потеряла аппетит, - объявила все еще сердитая на брата Сьюзен и встала из-за стола. За ней последовала Люси.
- Сьюзен, не злись… - попыталась успокоить сестру Люси, когда они вышли из комнаты.
Эдмунд продолжал есть, словно не замечая взглядов обоих королей.
- Что? – наконец спросил он с набитым ртом. – Я все еще голоден! Можете разговаривать о Сью, если хотите: как будто я всего этого раньше не слышал, учитывая то количество поклонников, которые к нам приходили… и какими же они были надоедливыми, - казалось, Эдмунд не понимал, какой эффект оказали на Каспиана его слова. Впрочем, вполне вероятно он прекрасно все сознавал и просто развлекался таким образом.
- Видел бы ты их, Каспиан. Идиоты! Стоило Сьюзен оказаться поблизости, парни теряли либо свой ум, либо завтрак. Вот я никогда не вел себя так глупо из-за какой-нибудь девчонки… тем более такой, как Сью. Нет, для сестры она, конечно, ничего, но все равно… Каждый раз, когда мне казалось, что я слишком кем-то увлекся, я просто заходил к Сьюзен на чай и наблюдал, как ее ухажеры выставляли себя полными дураками. И это мгновенно вправляло мне мозги. А для того, чтобы выпустить пар прекрасно подойдет верховая прогулка или что-нибудь в этом роде. Помню, у меня была превосходная лошадь, ее звали Брини…
- Эдмунд, - застонал Питер, увидев опасный блеск в глазах Каспиана, - ты не помогаешь. И, кажется, после трех тарелок ты уже наелся, нет?
Эдмунд умудрился выглядеть обиженным, хотя по лукавому выражению его глаз Питер заподозрил, что Эд подшучивал над ними. Он действительно привык к поклонникам Сью и всегда любил усложнять им жизнь. А какой брат не любит?
-Ладно, я понял: Каспиану достается девушка, а мне не достается ужина, - проворчал Эдмунд, взял тарелку, и направился к двери. – Превосходно… - продолжал бормотать он себе под нос, закрывая дверь и оставляя монархов наедине.
После неловкой паузы Питер и Каспиан заговорили одновременно:
- Клянусь троном, я никогда бы не посмел обесчестить…
- Я знаю, что ничего предосудительного вы не сделали…
Они оба замолкли, и Каспиан слегка склонил голову, призывая продолжать Питера, который был выше него рангом.
- Послушай, Каспиан, я не хочу оскорбить себя или Сьюзен… особенно Сьюзен, - добавил он сочувственно, - но мне надо знать правду. Что между вами происходит?
Каспиан вздохнул и откинулся на спинку стула, взгляд его невольно обратился в сторону двери, в которую вышли королевы.
- Честно, Питер, я хотел бы тебе все рассказать, - Каспиан провел рукой по волосам. – Я безмерно уважаю Ее величество. Ее компания мне… дорога. В ее присутствии я чувствую себя более умиротворенным. Но я много сейчас не понимаю, в том числе и ее чувств. Могу только сказать, что она мне… небезразлична.
- Небезразлична? – продолжал настаивать Верховный Король. – И все?
- Даже если я и испытываю к ней нечто иное, я оставлю это при себе, - просто ответил Каспиан, - потому что, если для королевы я больше, чем просто друг, она об этом никогда не говорила.
Питер вздохнул и отодвинул тарелку.
- Надо сделать что-то, чтобы прекратить эти слухи, - сказал он, - если не ради тебя, то хотя бы ради Сьюзен.
- И что ты предлагаешь сделать?
- У меня есть одна идея, но Сью это возненавидит.
Когда Питер объяснил, что имел в виду, и Каспиан, без того хмурый, пришел в уныние.
- Она будет злиться еще больше, чем сейчас, - печально сказал тельмаринский король. – Возможно, было бы лучше, если бы я держался от нее подальше.
- Зная Сьюзен, я могу сказать, что это все равно не сработает, - Питер понимающе ухмыльнулся Каспиану. – И, судя по выражению твоего лица, после того, как ты вчера… пообщался со Сьюзен в коридоре, я сомневаюсь, что ты долго сможешь держаться от нее на расстоянии.
Каспиан покраснел и смущенно опустил взгляд.
- Я подчинюсь любому твоему решению, поскольку ты Верховный Король и опекун Ее величества, - искренне сказал Каспиан, но его глаза выдавали его истинные чувства.
- Я думаю, что ты должен попытаться наслаждаться жизнью, потому никто не знает, что ждет его в ближайшем будущем.
Каспиан резко поднял голову. Питер встал из-за стола, подошел к Каспиану и пожал ему руку.
- И если ты будешь тем человеком, который наконец-то сделает Сьюзен счастливым, я от всего сердца поддержу ваш союз. Ты мне как второй брат, Каспиан.
Каспиан в свою очередь крепко пожал руку Питеру, слегка ему улыбаясь.
Они еще некоторое время сидели за столом, никто из них не ел, но оба неспешно потягивали вино. Питер и Каспиан часто проводили вместе вечера, иногда спокойно беседуя, иногда бурно споря, но всегда делая все возможное для того, чтобы принимать решения в исключительно в интересах народа. Сегодня они обсуждали реконструкцию Асланова кургана и сложности, связанные с доставкой строительных материалов для тех мест, которые особенно пострадали от катапульт. Короли были увлечены разговором, когда в комнату вбежал задыхающийся и покрытый сажей Рипичип.
- Ваши величества! Пожар!
________
Город горел.
Проигнорировав окрик Питера, Каспиан побежал через двор. Рядом с конюшней описывал круги черный конь, и молодой перепуганный грум, державший его за уздечку, безуспешно попытался удержать рванувшееся вперед животное. Недолго думая, король выхватил из рук паренька повод, вскочил на неоседланного коня, с криком пришпорил его и помчался в город. Когда Каспиан проезжал по большому каменному мосту, он увидел, что ночное небо было тускло-оранжевого цвета, а воздух - полон густого дыма. На другом краю города языки пламени поднимались намного выше городских крыш. Дома были построены из камня и кирпича, а давным-давно, когда последний пожар едва не уничтожил город, были приняты необходимые меры предосторожности, поэтому Каспиан не понимал, как мог огонь распространиться так быстро. Этого не должно было случиться!
В городе царила неразбериха: испуганные люди в панике бегали туда-сюда.
- Вода! – проревел Каспиан так громко, чтобы его можно было расслышать сквозь стоявший шум. – Идите к колодцам и несите воду!
Некоторые горожане его услышали и подчинились приказу, другие продолжали в страхе бежать.
- Помогите мне! – закричал вдруг кто-то, и Каспиан развернул лошадь, отчаянно пытаясь понять, откуда донесся крик.
Обезумевшие от страха тельмаринцы заполонили улицы, кто-то пытался спастись, кто-то – принести воду, чтобы потушить огонь, но пожар был слишком сильным, и ведра воды из колодцев не могли его остановить. Дым наполнил легкие Каспиана и разъедал его глаза, так что король с трудом видел. Раздался еще один крик о помощи, и Каспиан наконец-то увидел того, кто кричал: в трех домах от него из окна второго этажа высовывалась молодая женщина, махавшая одной рукой, а в другой державшая вопящего младенца. Комната за ее спиной горела. Пришпорив напуганного коня, Каспиан поспешил на помощь, понимая, что войти в дом, чтобы добраться до женщины, он не сможет – входная дверь была объята пламенем, и его языки уже добрались до поленницы, сложенной рядом с домом.
Все лошади обычно боятся огня, но больше огня Дестриер боялся Каспиана, который натянул удила, пытаясь обуздать животное.
- Прыгайте, - прокричал Каспиан женщине, протягивая к ней руки. – Леди, пожалуйста, Вы должны прыгнуть.
В глубине дома послышался громкий треск, и женщина, взвизгнув, высунулась из окна так далеко, как только могла, пытаясь опустить ребенка в руки Каспиана.
- Прыгайте, немедленно! – скомандовал Каспиан, когда его лицо обожгло жаром.
Сейчас он контролировал коня одними коленями, стараясь дотянуться до женщины и ребенка. Женщина закричала от боли, когда до нее дотянулся огонь, но прыгнуть вниз побоялась и бросила сына прямо в руки Каспиану.
Каспиан осторожно спешился, крепко держа мальчика, подбежал к ближайшему тельмаринцу и отдал ему ребенка.
- Позаботься о нем, - приказал он и резко повернулся на каблуках.
Тельмаринец большими глазами смотрел, как его юный король побежал к горящей поленнице. Искры взвились в воздух, когда Каспиан вскочил на поленницу одним ловким прыжком и повис на карнизе окна второго этажа. Тельмаринец услышал, как король вскрикнул, когда обжег руки, влезая в окно и исчезая в доме. Прежде, чем тельмаринец подумал о том, что следует позвать кого-либо на помощь, его подхватила и увлекла прочь бегущая толпа.
Тельмаринец так и не увидел, вышел ли Каспиан из горящего дома.
_______
Даже если ты Верховный Король Нарнии, ты мало что можешь сделать при пожаре, разве что позволить всему спокойно догореть.
Стальные Копыта помог Питеру подняться по лестнице и довольно бесцеремонно опустил его на пол. Питер надрывно кашлял, но с этим ничего нельзя было поделать: он надышался дыма, и теперь его легкие разрывались от боли, а горло саднило, и было очевидно, что говорить в данный момент он не может.
- Ваше величество, сюда идет королева Люси, - прохрипел Стальные Копыта, также наглотавшийся дыма.
Питер кивнул и продолжил кашлять. Кентавр положил руку ему на плечо, поддерживая короля.
- Питер! – возглас Сьюзен эхом раздался во дворе.
Сьюзен подбежала к брату, за ней по пятам следовала Люси. Увидев на лице Люси выражение ужаса, Питер осознал, что он, наверное, ужасно выглядит. Он был покрыт сажей с головы до ног, а рана на лбу сильно кровоточила, как это обычно и бывает с ранами головы.
- Я в порядке, Лу, - попытался сказать Питер, когда маленькая королева опустилась перед ним на колени, неуклюже открывая бутылочку с чудодейственным бальзамом. На глаза Люси навернулись слезы, когда брат снова закашлялся.
- Ты ужасно выглядишь, - шмыгнула она носом, пытаясь влить в брата бальзам.
Но Питер только отмахнулся от нее.
- Хорошие вещи не всегда и выглядят хорошо, - попытался пошутить Питер в перерывах между кашлем. – Я правда в порядке, Лу. Прибереги бальзам для тех, кому он больше нужен.
- Питер, что произошло? – спросила Сьюзен, со слезами на глазах глядя на то, как пытаются затушить последние очаги огня.
Питер неохотно позволил Люси прижать к своему лбу носовой платок. Кто-то дал Питеру фляжку с водой, тот сделал нескольких жадных глотков, и к нему потихоньку стал возвращаться голос.
- Я не знаю. Пожар не мог так быстро распространиться сам по себе, такое впечатление, что он начался сразу в нескольких местах.
Беспокойство, появившееся в глазах Питера, отразилось в глазах Люси.
- Ты имеешь в виду, что кто-то намеренно поджег город, так? – спросила Люси. – Это ужасно!
- Где Эдмунд? – резко и требовательно спросила вдруг Сьюзен.
- Тут, - голос Эдмунда заставил их всех обернуться.
Эдмунд выглядел чуть лучше Питера, хотя также был покрыт сажей. И он что-то держал в руках.
- Я не очень-то помог, - признался Эдмунд, - было слишком поздно. Но мне удалось спасти кое-что.
Пара огромных глаз выглядывала из-под руки короля. Это был пестрый котенок, очень маленький и дрожащий. Его крошечные когти впились в руку Эдмунда, когда тот поднял зверька. Эдмунд поморщился от боли.
- Вот, Лу, почему бы тебе о нем не позаботиться. Осторожнее, берегись его когтей, он может сильно тебя оцарапать.
Сопящая Люси прекрасно понимала, что ее намеренно отвлекают, но тем не менее взяла котенка и посадила его за пазуху, где ему было сейчас безопаснее всего.
- И что мы будем делать? – спросил Питера Эдмунд, глядя на половину разрушенный город.
Этот вид вызывал у него тошноту: Эдмунд понимал, что пожар пережили далеко не все горожане.
- Это не нам решать, - ответил Питер, с трудом поднимаясь на ноги, - а Каспиану. Все, что мы можем сделать - это попытаться помочь ему и всем остальным по мере сил и возможностей.
Но для того, чтобы помочь Каспиану, они должны были сначала его найти. К этому времени пожар был практически полностью потушен, оставив после себя обугленные стены и плачущих людей. Люси часто останавливалась, пока они шли по городу, помогая горожанам всем, чем могла. Много людей уже умерли к тому времени, как их отчаявшиеся родные и друзья принесли их к Люси, и она была не в состоянии их исцелить. Когда Пэвенси дошли до центральной площади, Сьюзен крепко обнимала Люси за плечи, успокаивая ее.
Одинокая фигура сидела у фонтана спиной к ним. Опустивший голову тельмаринский король казался глубоко погруженным в свои мысли. Справа от него на земле расположилась съежившаяся женщина – обожженная, но живая – держа на руках плачущего сына. Питер открыл было рот, чтобы спросить, почему Каспиан просто сидит здесь, ничего не делая, но тут же передумал. Он хотел сказать Сьюзен, чтобы она увела Люси, но было уже поздно. Из груди Люси вырвалось сдавленное рыдание, девочка повернулась и уткнулась лицом в грудь Сьюзен. Потрясенная старшая королева некоторое время стояла неподвижно, а затем опустилась на землю, обнимая рыдающую сестру, и по ее щекам беззвучно катились крупные слезы. Питер понурил голосу, а Эдмунд отвернулся.
Каспиан, король тельмаринцев, король Нарнии, избранный Асланом, склонив голову, держал на руках тело маленькой девочки примерно одного возраста с Люси, одной из многих погибших этой ночью. Она была наглядным доказательством провала Каспиана: он держал ту, чью жизнь должен был охранять ценой собственной жизни. Так же, как и жизни своего народа.
Король плакал
@темы: Тварь из Уизерби, Фанфики
-
-
19.09.2008 в 16:20