Награждается...

[Этери_]

 L.E.A. за коллаж К фанфику "Моя королева"

смотреть работу

Дипломом


солнц, тебе без фика, все равно я лучше чем ты не напишу!

@темы: Обои, конкурсы, награды

---

Награждается...

[Этери_]

 Dracena за коллаж "Короли и королевы Нарнии". "Кто был единожды коронован в Нарнии, пребудет здесь королем или королевой навеки!" К. Ст. Льюис

смотреть работу

Дипломом


и минификом
Дождь был совершенно некстати. Люси казалось, что еще чуть-чуть, и она просто расплачется. Ей хотелось, чтоб хоть кто-то ее утешил.
- Питер! - обняв брата, прошептала она. - Мы даже не попрощались с Асланом!
Эдмунд подал голос с другого конца комнаты:
- Может, оно и к лучшему! Значит, Он знал, что мы еще встретимся.
- Правда? - приободрилась Люси.
- Конечно! - Питер легко щелкнул сестренку по носу. - Аслан же сказал нам,что мы навеки нарнийские короли.
Шкаф для нас закрыт, но у Аслана много дорог.
***
Питер водил пальцем по заиндевешему стеклу поезда.
- Аслан! Как мы можем быть королями Нарнии, если нам не суждено вернуться в нашу страну?
Эдмунд, словно услышав его мысли, сел рядом, и, помолчав, сказал:
- Помни, сэр Питер, что ты...
- Я помню, кто я, Эд, - тихо сказал Питер. - Но разве Императору Одиноких Островов есть здесь место?
- Ты два года назад сказал Люси, что у Аслана много путей.
- Спасибо, Эд! Я буду надеяться

Благодарим за участие!

@темы: Обои, наше творчество, конкурсы, награды, Фанфики

---

Награждается...

[Этери_]

 саксофонист Нарнии за коллаж "ХроникиНарнии. Смерть- продолжение жизни"

смотреть работу

Дипломом


и минификом
- Ваше Величество, расскажите мне еще про Англию! - поросил в хмурый зимний день мистер Тамнус.
Люси закуталась в теплую шаль, вспоминая, что же еще она не рассказывала своему другу.
- Там есть длинные-длинные дороги, из железа, по ним ездят поезда.
- Повозки?
- Нет, они сами ездят. Под действием пара.
Люси все чаще казалось, что она не все помнит, либо вспоминает неправильно. Вот и сейчас поезда казался ей мутной картинкой, она не могла представить себе, что находится у них внутри.
- Жаль, что поезды не ходят в Нарнии, - вздохнул Тамнус.
- А мне нет. Здесь и так замечательно! - с жаром сказала Люси. Но потом, задумавшись, произнесла , - Может быть, через пару тысяч лет в Нарнию будут ходить поезда.
***
Дымящиеся обломки Лондон-Экспресса лежали под хмурым английским небом. Но это был тот самый поезд, что шел в Нарнию. В один конец.

Благодарим за участие!

@темы: Обои, конкурсы, награды, Фанфики

---

Награждается...

[Этери_]

 Этери_ за фанфик "Битва за Острова",
занявший 3-е место в категории "Белые пятна"

Дипломом


и иллюстрацией

@темы: Иллюстрации, конкурсы, награды, Фанфики

---

Награждается...

[Этери_]

 Ariane за фанфик "Тоска юного короля",
занявшего 2-е место в категории "Белые Пятна"

читать фанфик

Прошло уже несколько лет с тех пор, как Питер, Эдмунд, Сьюзен и Люси остались в Нарнии, став королями и королевами.

Эдмунд в очередной раз исполнял свой долг. Он должен был подписать договор с Арченландом. Он ехал уже сутки и постоянно думал - думал о своей жизни. Он стал часто задумываться об этом с тех пор, как ему исполнилось семнадцать лет.

Он очень редко вспоминал Англию. Жизнь в Нарнии была похожа на какой-то чудесный, сказочный, но реальный сон. Иногда были и трудности, но их всегда было легко преодолеть. Эдмунд думал о своей жизни в Англии. Там он уже, наверное, готовился бы к университету, сидел за книгами, занимался. Но сейчас, в своей реальности, он был королем, учился фехтованию, езде верхом, дипломатическому этикету. И именно сейчас ему предстояло разговаривать с королем Лумом о сотрудничестве Нарнии и Арченланда.

Его проводили во дворец. Прежде чем достичь тронного зала, он прошел через множество комнат и покоев. Он увидел маленького играющего Корина. Эдмунд остановился и начал смотреть на безобидные забавы маленького принца. Юный король начал вспоминать себя в его возрасте. Он вспомнил себя одиннадцатилетнего. Он был ребенком, но и королем одновременно - в Англии он позволял себе разные ребячества, здесь же, в Нарнии, он должен был быть взрослым, ведь он король. Он должен вести войско, исполнять все королевские обязанности. Он должен, должен, должен…

В этот момент он заскучал по Англии. Тогда еще он не знал, как будет скучать по Нарнии и как погибнет из-за нее.

Эдмунд пошел дальше. Прошли дипломатические разговоры. Юный король блестяще исполнил свои обязанности. Король Лум не отпустил его сразу, попросив остаться хотя бы на несколько дней.

На следующий день король Лум решил посоветоваться с Эдмундом насчет одного арченландца, перешедшего на сторону Калормена (Тархистана), но потом раскаявшегося в содеянном (он шпионил для Калормена).

Эдмунд будто не слышал слов короля. Он вспомнил самого себя, вспомнил, как предал своих брата и сестер, можно даже сказать - всю Нарнию. Каким он был тогда? Нарния и Аслан изменили его. Он стал ближе к своей собственной семье, он смог стать достойным королем.

- Король Эдмунд, вы слышите меня? - голос короля Лума пробудил его.

- Думаю, надо его простить. - Тихо произнес Эдмунд. - Аслан бы сделал так.

Эдмунд возвращался в Нарнию. За свои семнадцать лет он уже многое увидел, и большая часть увиденного была связана с Нарнией. Шесть лет… Что такой шесть лет для семнадцатилетнего юноши? Много это или мало? Шесть лет из семнадцати - для Эдмунда эти шесть лет были многим больше, чем те одиннадцать лет в Англии, но, к сожалению, они прошли слишком быстро. Еще вчера он был маленьким мальчиком, готовым выдать любые секреты за сладости. Сегодня он - молодой юноша, опытный король.

Но время, как и все на свете, имеет две стороны. Время подарило Эдмунду много хорошего. Но он понял, что время и отняло у него очень многое. А вдруг он прожил не свою жизнь? Он англичанин, родился в Англии, вдруг он никогда больше не увидит свою страну и, в конце концов, родителей? Эдмунду казалось странным, что за все время их правления в Нарнии лишь он начал думать об этом.

Но время лечит все. Со временем Эдмунд начал свыкаться с этими мыслями и может только темной-темной ночью задуматься об этом – и тогда он просит Аслана дать им шанс прожить их судьбы в Англии.

Его желание исполнилось. Они вернулись домой такими же, какими ушли. Для их мира в Англии не прошло и минуты. И Эдмунд не знал, что будет скучать по Нарнии и всегда хотеть вернуться туда, в этот сказочный, чудесный, но реальный сон, где он навсегда король.

Дипломом


и иллюстрацией

@темы: Иллюстрации, кокнурсы, награды, Фанфики

---

Награждается...

[Этери_]

 Этери_ за фанфик "Ошибка звезды", занявший первое место в категории "Белые пятна"

читать фанфик

- Здравствуй, Кориакин! – послышался глубокий и грозный голос.
Волшебник вздрогнул, прекратив делать пометки в книге заклинаний. Он обернулся на голос и посмотрел на вошедшего. Огромный Лев стоял в дверях, помахивая кончиком хвоста. Сидевший за столом встал и низко поклонился:
- Добро пожаловать, о Аслан! Вот уже пять лет как не удостаивал ты посещением наш остров.
В глазах Льва мелькнула искорка, но волшебник не сумел ее разглядеть.
- Ты ведешь счет времени, Кориакин? – спокойно спросил Аслан.
Старец опустил голову:
- Я жду... я уже долго жду...
Он не договорил, но Лев знал, о чем речь.
- Считаешь ли ты, что прошло ДОСТАТОЧНО времени, дитя света?
Волшебник упорно не смотрел в глаза Аслана, он поежился, но решился ответить:
- Я думаю, что наказание... прошло достаточно времени и я...
- Помнишь ли ты свою вину, звезда? – тихо спросил Лев.
Кориакин прикрыл глаза, вспоминая тот день.
Тогда он шел уже на запад, близилось утро, и Кориакин мечтал отдохнуть от ночного танца. Как и сотни лет назад, он четко выполнял сложнейшие фигуры, предписанные Асланом испокон веков. Но сегодня незванная мысль нарушила его покой. Когда он только поднялся в небо, до его ушей донесся обрывок разговора маленького гнома с отцом:
- Папа, а почему звезды не падают?
- Что ты, сынок, небесные лорды прекрасно знают, что делают. Они никогда не ошибаются в сложных фигурах своего танца. Все потому, что великий Лев заповедал...
Гномы остались позади, но Кориакин не мог выбросить из головы услышанный разговор. Против воли он чувствовал, как в нем подниматся раздражение. Так звезды сами знают, что им делать, или они в состоянии пройти по небу только потому, что Аслан им приказал? А они не думали, что он, сотни тысяч раз повторяющий свой танец, сможет и сам пройти по небу, не слушая ничьих подсказок? Кориакин даже представил себе, как удивляться отсальные звезды, когда он сделает нечто новое, невиданное, и как мудрые кентавры будут стоять в раздумьи, пытаясь разгадать его загадку. Эти мысли были такими приятными, что уже через семь ночей Кориакин набрался мужества, и, едва вступив на небосвод, он начал плести совсем другой узор Небесного Танца. Другие звезды смотрели на него со смесью недуомения и страха. Один Рамаду попытался остановить заносчивого лорда, но Кориакин не слушал никого. И тогда, в тот миг, когда ему уже поверилось в свою победу, на небе полыхнуло, как северное сияние, и в лучах этого небесного пожара сгорела мятежная звезда. Звезда – но не ее душа.
Кориакин хорошо помнил их первый разговор с Асланом. О гордыне, о скромности, о величии и ничтожестве. Немало лет прошло, прежде чем бывший лорд небес смирился с поражением и принялся активно занматься народцем, порученным ему в наказание. Первые годы Кориакин считал остров тюрьмой, куда мстительный владыка мира поместил его, рассердившись за посягательство на его власть. Позже он принял наказание и смирился с ним, даже привязался к смешным и глуповатым однотопам. Но Аслан, по-видимому, не считал его вину искупленной.

- Да, Владыка, я помню все, - уже тверже произнес Кориакин.
- Чего тебе больше всего не хватает в изгнании? – неожиданно спросил Аслан.
Это был сложный вопрос. Чего ему не хватало? Утреннего пения солнечных птиц, задушевных разговоров с другими звездами, завтарка, приправленного росой с лилий Последнего Моря, необычных встреч и самого танца-полета в ночном небе. Но больше всего он скучал по незабываемому ощущению, что весь мир перед тобой как на ладони.
Аслану не понравился этот ответ, но Кориакин ни за что не решился бы сказать неправду Царю Царей.
- Помнишь ли ты мою любимую дочь, королеву Люси?
- Как не помнить! – улыбнулся волшебник. Она была единственным светлым пятном в веренице последних лет.
- Хотел бы ты увидеть ИХ мир, дитя света? Мир, в котором нет конца, и звезды в нем –огромные пылающие шары. Мир, где возводят здания и низвергают веру. Мир, где убивают детей и сажают цветы. Мир, где есть суд, но нет справедливости. Мир, где каждый может жить как хочет и умереть как получится. Это странный мир, звезда. Возможно, ты сможешь понять все, что произошло с тобой в последние годы.
Кориакин согласился, не представляя, что откроется его взору. Необъятный мир в безсистемном смешении красок, машин и океанов, людей и лесов, небоскребов и гор. В Нарнии он знал каждый камень, каждое дерево. А здесь все было не только незнакомым – непостижимым. Мир, который можно облететь в двадцать четыре часа. Мир, у которого нет конца, но у которого и нет начала. Где вся жизнь крутится в замкнутом цикле, непонятном и чуждом каждому, кто пришел с Края Света. И нет конца творениям Создателя. Горькие слезы вдруг полились из глаз небесного лорда, падая на землю, они орошали траву и на месте их падения вырастали дивные цветы.
- Ох, Аслан! Я так мало знаю... Прости меня! – прошептал Кориакин. Он больше не был звездой, но песчинкой в бесконечном разнообразии творения.
- Теперь, когда ты познал смирение, ты сможешь стать по-настоящему великим, - ответил Царь Царей. – Ты видел мир с высоты, но смотрел на него свысока. Теперь же ты сможешь отличить большое от малого, не судя по размерам.

Когда Нарнии пришел конец, Кориакин одним из первых спустился на землю. Он хотел поблагодарить Аслана и сказать ему, что понял – не местью и не наказанием была его ссылка на остров, а лишь попыткой научить его мудрости. Как и все, что делает Аслан.


Дипломом


и иллюстрацией

@темы: Иллюстрации, конкурсы, награждения, Фанфики

---

Уилл.

[Этери_]

Уилл тут очень понравился.

@темы: актеры

---

Награждается...

[Этери_]

Лайонел
За фанфик "Не научилась забывать", занявший 2-е место в категории "Дети Адама в Англии"

читать фанфик

***
Высокая темноволосая девушка смотрела в окно... Там была жизнь, обычная Лондонская жизнь - с пылью городских улиц, толчеёй и суматохой... Деревья в городе были тоже - но даже в любимом Гайд-Парке, какие-то блеклые, ненастоящие...
...Сьюзен, вздохнув, отвернулась от окна - и, как нарочно, на глаза попался дразнящийся календарь на стене... неделя... подумать только, прошла всего неделя... Она усмехнулась: порой, чтобы семь дней растянулись в века, и сквозь шкаф проходить не нужно!..
...а вот интересно, если о н подует в Рог снова - получится ли что-нибудь?.. Да нет, о н не осмелится - это бы значило ослушаться Аслана - а значит, исключено... значит, об этом лучше не думать... не думать... и о н ё м тоже...

...Эду вот хорошо вздыхать, мол, фонарик новый забыл!.. Там, в Нарнии, наверное, этот фонарик теперь, как священную реликвию будут передавать из поколения в поколение (на мгновение задумчивая складка на лбу Сьюзен разгладилась, она даже чуть было не улыбнулась..) Но кто поймет, что оставила там она, Королева Сьюзен Великодушная?.. И вот странно: ведь знала же, что так и будет - тот же час, тот же миг, та же деревенская платформа, как будто нигде и не бывала, а просто зажмурилась на минутку, и воображение разыгралось - знала, а всё равно в глубине души надеялась... на что?..

...Понять бы, как Питер может быть таким ЖЕЛЕЗОБЕТОННЫМ - улыбается, как ни в чём не бывало, насвистывает себе под нос
Нарнийские мелодии... что он там Лу сказал? "Ты поймёшь - со временем"... Она, Сьюзен, всего на год младше - и глупо
надеяться, что за один земной оборот случится что-то необыкновенное... пожалуй, всё необыкновенное в её жизни уже
случилось...
...Снизу раздался звонкий голосок Лу: "А вы помните, как Рипичип..." - и дружный смех братьев заглушил конец фразы... Сьюзен до боли закусила губу... Хорошо Люси говорить об этом, смеяться... Да, с братьями особого понимания никогда не было - на то они и братья... мальчишки, что сказать! Но Люси... Гордость за любимую сестрёнку: "Колумбу и не снилось" - шутя, любила говорить Сьюзен; слёзы над побеждённым Асланом и радость вместе с воскресшим; тот разговор в ночном лесу... и много вот таких мелочей... всё в прошлом... их почти физически разделяет вот это "Никогда" - сказанное для Сьюзен, и не сказанное для Люси...

..."Ты уже взрослая, Дочь Евы, ты всему научилась здесь, пора..." - и честь знать, да? - переиначила Сьюзен столь глубоко
врезавшуюся в её память фразу... О Великий, Милосердный, Ослепительнейший Аслан - а вот не всему! Не научилась превращаться в школьницу из Нарнийской Королевы... Не научилась примиряться с убожеством здешних вечеров танцев - после Нарнийских Балов-то!

Аслан оскалит зубы - зима пойдёт на убыль,
Гривой Он тряхнёт - нам Весну вернёт -

некстати вспомнила она... ЗАБЫВАТЬ так и не научилась...

Дипломом


и иллюстрацией

@темы: Иллюстрации, конкурсы, награждения, Фанфики

---

Награждается...

[Этери_]

 Ник за фанфик Contra spem spero*
занявший 2-е место в категории Дети Адама

читать фанфик

Они все улыбались.
Каждый из них. Они все улыбались тогда.

Они знали, куда уходят.

. . .

Первые капли дождя тихо падают на свежую землю. Где-то вдалеке слышатся слабые раскаты грома.
Короткие, резкие порывы ветра пронзают холодом все тело.
Пусть. Пусть.
Уже не будет холоднее.

. . .

Люси все еще сжимает ладонь Питера, прижимаясь к нему. Эдмунд закрывает сестру собой, подавшись вперед.
Словно уснули во время путешествия.
Словно спят и улыбаются во сне.

. . .

Сердце разрывается, разрывается от боли, чудовищной, камнем прижимающей к земле. Сьюзен падает на колени, не сдерживая рыданий, рвущихся из груди, не скрывая запоздавших, никому уже не нужных слез, не в силах открыть глаза.
Не в силах увидеть семь серых камней над холмиками черной влажной земли, навсегда замерших посреди заросшего огнецветом сада профессора.

Увидеть – значит поверить.

. . .

Светло-рыжие волосы легко развеваются на ветру. Люси, высунувшись из окна поезда, машет Сьюзен на прощание. Фонари на перроне освещают одинокую фигурку, свет их путается в волосах Люси, озаряет лицо мягким сиянием.

Питер тянет сестренку за куртку, усаживая на сиденье, и улыбается, когда она, смеясь, ерошит ему волосы.

. . .

- Прости… прости… - ломким шепотом с губ, в кровь искусанных.

Прости. Прости за то, что я не верила, прости за то, что я отказывалась видеть, что пыталась не верить в волшебную сказку, в которой я могла бы быть счастлива…
Прости за то, что я – не с ними…

. . .

Она больше не видит света.
Ей не осталось ничего.
Ни веры, давно утерянной, что могла бы помочь вернуться.
Ни снов, которые возвращали бы хоть на несколько часов.
Ни воспоминаний – никаких – словно все стирается из памяти чьей-то рукой, стирается – в наказание.

И тогда Сьюзен хватается, цепляется за последнее, ускользающее, тающее:

. . .

Питер тихо, солнечно улыбается, обнимая сестру на прощание. Эдмунд и Люси стоят рядом, и их глаза сияют одинаковым теплым светом. Они все словно окутаны этой теплотой, теплотой, рядом с которой еще сильнее ощущается холод, скапливающийся вокруг Сьюзен…

- До скорого, сестренка…

Дипломом


и иллюстрацией


Благодарим за участие!

@темы: Иллюстрации, конкурсы, награды, Фанфики

---

Награждается...

[Этери_]

Индира *Scar* Салихова
В категории ДЕТИ АДАМА В АНГЛИИ
за 1-е место с фанфиком "Той девочки больше нет..."

Дипломами (также за симпатию конкурса)




и иллюстрацией


Благодарим за участие!!

@темы: Иллюстрации, конкурсы, награды, Фанфики

---

Награждается...

[Этери_]

 Этери_
за 3-е место в категории "Сьюзен и Каспиан - что дальше
с фанфиком "Я научусь!"

читать фанфик

Сьюзен взглянула на часики и резко перешла с бега на медленный шаг. Она уже безнадежно опопздала, Энн и Джуди наверняка не стали ее дожидаться. Девушка села на первую попавшуюся скамейку, чтоб отдышаться. Сьюзен с удивлением оглянулась: ей показалось, что в этой части Лондона она впервые. Хотя, впрочем, нет, вот в этом парке они с Питером катались на пони. А вот здесь – новая экспериментальная школа, в ней, кажется, Юстес учится. Тетя Альберта раньше вызывала у племянницы легкое недоумение своим образом жизни. Но чем старше Сьюзен становилась, тем легче ей было найти общий язык с миссис Вред. «Девочки ни чем не хуже мальчиков,» - порой говорила она, вспоминая битвы и сражения, в которых принимала участие.
Сью стянула с ноги туфлю и залепила кусочком пластыря мозоль. Вот и в Нарнии она постоянно натирала ноги, Питер еще смеялся, что ее стоит брать только в морские походы. В отличие от братьев, она никогда не страдала морской болезнью. Сьюзен устало откинулась назад, прикрыв глаза. Жаль, что Люси уехала в школу, хотя между ними в последнее время не было прежней близости. Братья и сестра Сью не переставали говорить о Нарнии. Ее злило, когда они осматривались кругом, всем своим видом спрашивая: «А что мы тут делаем?» И Певенси, и Юстес, и профессор Керк, казалось, совершенно не умели жить в Англии, а только мечтали вернуться назад. Она же приняла приговор Аслана: жить тут. Стиснув зубы, жить. Учиться видеть радость и здесь. Учиться любить их мир так, как они любили Нарнию.
Как-то она сказала Питеру:
- Пора взрослеть!
Брат разозлился. Ему казалось, что ее жизнь пуста и бессмысленна. А она не умела объяснить, что жить воспоминаниями нельзя. Надо любить хмурое лондонское небо, магазины, книги, друзей, работу. Битвы и турниры – всего лишь детские игры, им нет места в обычной, серой Англии. Если б Сьюзен могла, она научила бы братьев видеть все многоцветие Асланом же созданного круглого мира.
Наверное, стоило идти домой, но Сьюзен все сидела, задумавшись о прошлом. Каспиан, доргой Каспиан! Их наивная детская влюбленность, неловкость сестры, рассказывающей о дочери Звезды. Каспиан остался там же, где и лук, волшебный рог, наряды и корона. В полувымышленном прошлом, в полузабытом сне. Сегодня даже образ его был смутным, стертым, как картинки-витражи, раскрашенные неумелой детской рукой и зачем-то хранившиеся до сих пор на чердаке. Искала ли она тень Каспиана в Англии? Скорее нет. Он был слишком дорогим воспоминанием для нее, хоть Сьюзен и не признавалась себе в этом. Она не хотела думать о нем, зная, что ей нет пути назад, в его мир.
- Пусть будет счастлив! – от всей души пожелала она, выслушав рассказ Люси этим летом.
Сьюзен вдохнула полной грудью. Ей почудились запахи Нарнии, и даже солнце будто пробилось сквозь тучи и засветило ярче. Посреди пустой секунду назад улицы стоял подросток в нарнийских одеждах. У Сью что-то оборвалось внутри: она узнала.
Как пробираясь через болото, шаг за шагом шла она навстречу видению.
- Это ты, Каспиан? – прошептала она, а призрак лишь кивнул в ответ.
- Я тоже больше никогда не вернусь в Нарнию, - прошелестел он ветром в старых тополях. И исчез. Навсегда...
Сквозь слезы, застилавшие глаза, Сью увидела бегущих к ней детей.
- Сьюзен! – закричал Юстес возбужденно. – Мы были в Нарнии и...
- Не знаю никакой Нарнии! – закричала девушка, как от боли. – Оставьте меня в покое со своими дурацкими играми!
Она бежала по улочкам старого Лондона, размазывая по щекам слезы, но этого Юстес уже не увидел.


Дипломом


и иллюстрацией

@темы: Иллюстрации, конкусы, награды, Фанфики

---

знаки повсюду))

[Lucij]

Вот неожиданно обнаружил этого скромника едва заметного в тесной компании хвойных друзей прямо в центре своего городка. Кто знает, быть может это родственник того самого знаменитого нарнийского?..

---

Сборник мини-фиков (мои)

[Этери_]

Младший брат

- Слушай, Эд, а почему ты не уходишь из школы сам? Что, твой братик тебя защищает?
- А может быть, вытирает тебе нос платочком? - гоготали одноклассники Эдмунда на переменке.
- Заткнитесь, вы! - огрызался Эд.
- малютка Певенси боится идти один! -распевали Толстый Боб и Джеймс-коротышка.
Эдмунд запустил в них портфелем, но промахнулся. ему бы наверняка досталось, но тут прозвенел звонок.

- Не хочу больше ходить с тобой! - зло сказал Эдмунд старшему брату после уроков.
Питер не удивился, только положил ему руку на плечо.
- Эд, не нужно никому ничего доказывать.
- Ты ничего не понимаешь! - закричал мальчик, убегая от брата.- Я буду самым сильным!
- даже если для этого тебе придется бить слабых? - прокричал ему вслед Питер.
Я хочу верить, что Эдмунд не услыхал этих слов.

Рипичип
.. ночь. Хотя никакой темноты нет. Наверное, страна Аслана совсем близко. Ах, эта пресная вода! С детства я мечтал поробовать ее и вот, остались последние дни, когда можно насладиться ей.
Что это? Неужели я сожалею об этом мире? Я никогда ничего не боялся, но сейчас что-то сжимает мне горло. Нет, это не страх. Я слишком многое любил в этом мире...
Люси тихонько подошла сзади.
- О чем задумался, Рипичип? - спросила она, и в ее улыбке вся перелесть Древних времен , канувших в прошлое.
- Ваше Величество не сочтет меня малодушным, если я признаюсь, что думал о Нарнии? - печально произнес я.
- Ну что ты! - воскликнула королева.
Она не первый раз прощается с Нарнией. Я - впервые. Король Питер и королева Сьюзен никогда больше не вернуться сюда. Сожалеют ли они о Нарнии так же? Что их боль и моя боль? Что меня ждет за горизонтом?
- Рипичип, ты увидишь Аслана, - задумчиво произнесла Люси.
Я смотрел в ее лицо и видел только счастье. Вся моя печаль вдруг улетучилась.
- Смотрите, - указал я на полоску горизонта. - Солнце встает!

Слово
- Ты понимаешь, что натворила? - гневно кричала моя сестра.
Руины, погибшие люди... Что такого? Мы договорились не трогать других в нашей борьбе, но именно Моран подняла армии мертвых.
Я пожала плечами.
- Ты же начала первая, дорогая сестренка, - равнодушно сказала я.
- Армия мертвых не идет ни в какое сравнение со всем этим! - воскликнула Моран.
- Почему не идет? - удивилась я. - Они теперь тоже мертвые.
- Ты чудовище, - прошипела сестра. - Уничтожив тебя, я спасу Чарн.
Слабачка! Куда ей тягаться со мной. СЛОВО еще звенело у меня в ушах, когда весь мир медленно погружался в сон. Никому не суждено было проснуться, кроме меня. Но в этом виновата Моран.

Обещание Каспиана
- Ты вернулся?
- Я не мог по-другому.
- Мог. Я знаю, что и ты хотел уйти.
- Аслан сказал мне...
- Он напомнил тебе о долге и о твоей стране.
- Не только. Он напомнил мне о моем обещании.
- А ты забыл о нем?
- На минуту. И ты забыла бы обо всем у отрогов Страны Аслана.
- Я здесь живу...
тишина. Скажет? промолчит? Он протянул руку.
- Уедем вместе? Если ты согласишься... Только ты можешь сделать меня счастливым...
снова тишина. Я потеряю все, что у меня есть. Смотрю в его глаза... Если останусь, потеряю все, что у меня могло бы быть.
- Поедем! - улыбаюсь. И он улыбается в ответ.

Пророчество
- Ваше Величество, расскажите мне еще про Англию! - поросил в хмурый зимний день мистер Тамнус.
Люси закуталась в теплую шаль, вспоминая, что же еще она не рассказывала своему другу.
- Там есть длинные-длинные дороги, из железа, по ним ездят поезда.
- Повозки?
- Нет, они сами ездят. Под действием пара.
Люси все чаще казалось, что она не все помнит, либо вспоминает неправильно. Вот и сейчас поезда казался ей мутной картинкой, она не могла представить себе, что находится у них внутри.
- Жаль, что поезды не ходят в Нарнии, - вздохнул Тамнус.
- А мне нет. Здесь и так замечательно! - с жаром сказала Люси. Но потом, задумавшись, произнесла , - Может быть, через пару тысяч лет в Нарнию будут ходить поезда.
***
Дымящиеся обломки Лондон-Экспресса лежали под хмурым английским небом. Но это был тот самый поезд, что шел в Нарнию. В один конец.

Ненужное заклинание
Люси смотрелась в зеркало. Милое золотисто-бежевое платье хорошо сидело на ней, и мама потратила немало времени, сооружая прическу. Но вчера тетя Альберта тихонько прошептала мужу:
- Бедная Лу! Она славная девочка, но кто на нее посмотрит, когда рядом стоит Сью.
Конечно, тетя не думала обидеть племянницу, да она и не виновата, что Лу услышала. Но все равно неприятно.
- Ах, Аслан! - она прижалась любом к стеклу, - в нашем мире никто не развяжет войну из-за красоты. Почему бы тебе сделать меня хоть чуть-чуть красивей?
ночью ей приснился Великий Лев.
- ПРосто потому, что тебе этого не нужно, - мягко сказал Аслан.
- Но я же так хочу этого! - удивилась Люси.
Аслан улыбнулся:
- Но твое желание вовсе не означает, что тебе это нужно.
Люси спала и слышала во сне рассказ из волшебной книги Кориакина.

Про Питера и Джейн
В сгущающихся сумерках Джейн не могла рассмотреть черты лица Питера. Ей показалось, что он растворяется в темноте, и захотелось поймать его, удержать, не отпустить.
-Питер, - девушка провела ладонью по его щеке. - Правда, мы будем всегда вместе?
Питер прижался щекой к прохладной ладошке, а потом поцеловал ее.
- Ну что с тобой? Ты не веришь мне?
Джейн не могла объяснить свою тревогу, и ей стало немного стыдно.
- Конечно, верю! Просто... я слишком многих теряла. Я боюсь потерять тебя...
Питер обнял ее.
- по своей воле я тебя никогда не брошу. А как захочет Аслан... - он рассмеялся. - думаю, мне еще рано уходить.
Джейн почувствовала, как в кармане пиджака хрустнула бумажка. Это был билет на поезд.

Путь
Люси бежала по коридору, еле переводя дыхание.
- Питер, Эдмунд! - крикнула она. - Скорее!
Братья вскочили, и порыв ветра сбросил со стола карту, которую они изучали.
- Аслан! - только и вымолвила королева, как ее братья бросились вниз, в Тронный зал.
Великий Лев присутсвовал на Совете, а потом, когда день уже близился к концу, разговаривал с каждым из королей.
- Вот уже три месяца мы не разговарили, Верховный Король. Что нового ты понял и узнал?
Питер задумался. Он многое узнал, но кое-что не давало ему спокойствия.
- Я понял, что нелегко признать, что был неправ и попросить прощения, - наконец произнес он.
- Раньше это было легче, сын Адама, - сказал Аслан. Не укорял, просто сказал, но Питер покраснел.
- Теперь не все так просто, как было, когда мы были детьми.
- если ты забыл, как быть ребенком, то как же ты станешь взрослым? - спросил Аслан. - Оставь себе немного безрассудства, оно поможет в борьбе с излишней гордостью.
Питер промолчал. Но Аслан прочитал в его душе, что король вновь на верном пути.

@темы: наше творчество, Фанфики

---

Тварь из Уизерби. Глава 11. 1-я часть

[Этери_]

теперь буду выкладывать параллельно с переводчиком. Ждите!

Глава 11 (часть первая)

Верховный король спасался бегством.

По крайней мере, так казалось ему самому. Большую часть утра Питер провел, наблюдая за погрузкой в повозки припасов и строительных материалов, которые надо было доставить к Аслановому кургану. Когда, наконец, все было погружено так, как хотелось старшему Пэвенси, он решил, что можно выезжать. Питер был действительно счастлив уехать на время из замка, где в последние дни была слишком напряженная атмосфера, пожить немного на свежеем воздухе в окружении тех, кого он хорошо знал и кто ему доверял, и увидеть собственными глазами, как продвигается реконструкция курагана. Он предпочитал работать рукам на строительстве, нежели сидеть в душном зале Совета и спорить с несносными лордами.

Правда, Питер чувствовал себя немного виноватым, поскольку покидал замок в нелегкое время, к тому же он забирал с собой Люси, не объяснив никому причину этого решения. Но Верховный король рассудил, что Каспиан и Сьюзен смогут справиться со всеми проблемами. Каспиан был еще молод и неопытен, а Сьюзен – слишком добра и великодушна, но вместе они составляли слаженную команду.

- Лу, мы готовы, - позвал Питер сестру, которая с серьезным выражением лица разговаривала с внимательно ее слушавшим Каспианом.

Стоявшую рядом с тельмаринским королем Сьюзен откровенно веселили те инструкции, которые ее сестра давала Каспиану, который, нахмурившись, пытался запомнить все, что ему говорила девочка, и время от времени переспрашивал и уточнял. Услышав зов Питера, Люси крепко обняла Сьюзен и Каспиана, а затем что-то вытащила из кармана широкой длинной юбки. Верховный король ухмыльнулся, поняв, что Люси собирается сделать с тельмаринцем, и подошел поближе.

- Вот, держи, - сказала маленькая королева Каспину и всучила юноше тощего трехцветного котенка (про которого они так не знали, говорящий он или нет).

Кошечка с сомнением взглянула на тельмаринца, словно сомневаясь в том, что он сможет о ней позаботиться, а затем, впившись когтями в его руку, устроилась поудобнее и заснула. Каспиан поморщился.

- Лу, ты уверена, что стоит это делать? – спросил он, поудобнее перехватывая котенка. – Я не очень-то хорошо обращаюсь с такими маленькими и хрупкими вещами. Обычно они ломаются у меня в руках.

- Раз так, то ты, наверное, не захочешь иметь детей, - пробормотал Питер, обнимая на прощание Сьюзен.

Пытаясь скрыть смех, старшая королева изобразила на лице негодование, а Каспиан, услышал, что сказал Питер, побледнел.

- Что, с ними такое тоже случается? – обеспокоенно спросил он.

Ухмыльнувшийся Верховный король фыркнул, взлетел в седло и усадил позади себя Люси.

- Считай это испытанием на прочность, приятель, - ответил Питер Каспиану. – У тебя будет меньше проблем, если ты сломаешь что-нибудь котенку моей сестры, нежели моему племяннику или племяннице.

- Он собирается сломать моего котенка? – расстроено спросила Люси. – Почему мне никто об этом не сказал?! – воскликнула она, когда их конь рванулся вперед.

- Ну, кажется, мы с тобой остались одни, - с улыбкой сказала Сьюзен Каспиану, который усмехнулся и одной рукой поднял котенка на уровень глаз.

- И она, - нервно добавил он.

Разбуженный отенок мяукнул.

* * *

Леди Герди была одета в свою лучшую амазонку и выглядела бы весьма привлекательно, если бы не косила каждый раз, когда пристально смотрела на Каспиана. Король пытался не обращать внимания на этот недостаток, как делали это все остальные, но у него это плохо получалось, и он подумал, сможет ли бальзам Люси помочь бедной девушке. Герди, которая не замечала задумчивости Каспиана, тихо ехала рядом с тельмаринским правителем.

- Чудесный день, не так ли? –после долгого молчания спросил, наконец, Каспиан не желая показаться грубым.

Герди робко взглянула на тельмаринца и опустила глаза, рассматривая гриву своего коня.

- Да, Ваше величество.

Снова повисла тишина. Каспиан с трудом сдержал желание пришпорить коня и поскакать галопом, прекрасно понимая, что кобыла Герди не сможет его догнать. Но он знал, что это будет неучтиво и что эта конная прогулка была не инициативой леди с Гальмы. К сожалению, Каспиану от этого было не легче. Они уже больше получаса гуляли в саду и большую часть этого времени молчали, лишь изредка обмениваясь любезностями. В конце концов, девушка набралась смелости и смущенно сказала:

- Я прошу прощения, Ваше величество. Я осведомлена о ваших чувствах к королеве Сьюзен. Но я послушная дочь и не могла ослушаться приказа отца отправиться с вами на прогулку.

- Будучи джентльменом, я не мог отказаться, - мрачно сказал Каспиан, и Герди покраснела.

- Мой отец все еще надеется на наш брак, - объяснила Герди, - если бы у меня был выбор, я бы не делала того, что он мне говорит.

Король печально улыбнулся.

- Я признаю, что это создает определенные неудобства королеве Сьюзен, - сказал он и, увидев, как расстроилась Герди, услышав это, остановил Дестриера, жестом попросил Герди также остановиться и взял ее за руку, затянутую в перчатку.

- Но я не держу на вас зла, леди, равно как и королева. Вы всегда были милой и приятной гостьей для нас. И, несмотря на то, что мои взгляды расходятся с мнением герцога, я всегда буду рад приветствовать вас в моем замке.

Герди расцвела при этих словах, затем покраснела и отвела глаза, когда Каспиан отпустил ее руку.

- Мне нравится у вас в гостях, - призналась Герди. – Я очень привязалась к королеве Люси. И королева Сьюзен всегда была ко мне добра.

- Да, - улыбнулся Каспиан резкой смене темы разговора и снова пустил Дестриера вперед. Герди поехала за ним. – Она настолько же великодушна, насколько красива.

- Если позволите сказать…, - начала Герди и, дождавшись согласного кивка короля, продолжила: - Ваше величество, кажется, очень любит королеву.

- Я официально ухаживаю за ней, - тихо и гордо сказал Каспиан, а затем тряхнул головой и добавил с печальной улыбкой: - Хотя, боюсь, я не столь очарователен, как она, и часто выставляю себя дураком в ее присутствии.

Втайне он ожидал, что Герди станет это отрицать, как это сделали бы большинство его подданных, но она лишь рассмеялась.

- Это одна из особенностей красивой женщины: делать неуверенными в себе даже королей, - пошутила Герди и подставила лицо нежному ветерку, который шевелил листья деревьев, мимо которых они проезжали. – Говорят, ее руки просили очень много мужчин. Невероятно очень сложно – добиться любви женщины, которую так любили. Ваше величество преуспел там, где все потерпели поражение.

- Да? – спросил тихо Каспиан скорее сам себя, нежели Герди. – Я не знаю наверняка, что чувствует королева, хотя у меня есть основания надеяться, что она относится ко мне так же, как и я к ней. Хотя, кажется, я не должен обсуждать это с вами, учитывая цель вашего приезда. Прошу прощения, если оскорбил вас, леди.

Герди снова рассмеялась, огненно-рыжий локон упал ей на лицо, и при этом девушка выглядела очень симпатичной. Она поправила волосы и сказала:

- Ваше оскорбление ничуть не больше того, что нанес вам мой отец, пытаясь склонить к замужеству со мной. Будьте благодарны, что я не последовала его особо… двусмысленным советам о том, как привлечь ваше внимание.

Каспиан был шокирован и возмущен этим обстоятельством, но Герди лишь небрежно пожала плечами.

- Мой отец любит меня, Ваше величество, - начала защищаться отца девушка. – И он никогда не заставил бы меня скомпрометировать себя. Однако, если бы такое вдруг случилось, он воспользовался бы ситуаций по максимуму.

Каспиан и его спутница выехали из сада на большую лужайку, где стояла небольшая группа гальмских рыцарей, которые тренировались, оттачивая свое мастерство.

- А чего хотите вы, леди Герди? – спросил Каспиан, пристально глядя на нее своими черными глазами, в то время как сама Герди смотрела на рыцарей.

Она так улыбнулась, услышав этот вопрос, словно ее никогда об этом прежде не спрашивали. Впрочем, так оно и было.

- Я, Ваше величество? – выдохнула Герди, потрепала свою кобылу по шее и сказала с сияющими глазами: - Я хочу читать. Учиться. Узнаться все об этой земле и ее обитателях. Я хочу увидеть то, что невозможно увидеть, сидя в тронном зале или гостиной.

Каспиан с улыбкой слушал ее полную энтузиазма речь. Раньше, когда он судил о приличиях основываясь на словах своего дяди, он несомненно счел бы желания Герди невероятными для леди ее положения. Однако в последние месяцы рядом с Каспианом находились две очень волевые и решительные особы женского пола, которые всегда делали то, что хотели, и взгляды тельмаринского короля резко изменились.

- Но мне придется стать чьей-то женой, - добавила Герди так, словно это неизбежно. – Для моего отца я ценный товар, который можно продать… по крайней мере до тех пор, пока я не стану слишком старой и некрасивой.

- Иными словами, он принудит вас к браку без права выбора мужа, - подытожил Каспиан, понимая, в этом не приходится сомневаться. Герди криво улыбнулась, и король покачал головой: - Это не та Нарния, что была когда-то. Как король я намереваюсь изменить многие вещи, вернуться к традициям и обычаям Древности. И одна из них заключается в том, что ни одна женщина и ни один мужчина не должны вступать в брак против своей воли.

- Не думаю, что отец согласится с вами, Ваше величество.

Каспиан помрачнел.

- Согласится, если я ему прикажу, - твердо сказал он. – А если нет, его кроткая дочь может остаться здесь, где ее ценят и уважают.

Герди взглянула на него и быстро отвела глаза, чтобы скрыть слезы. Со слов Сьюзен Каспиан знал, что в доме отца дочь герцога не находила одобрения и поддержки. Герди смотрела на рыцарей, и король заметил, что ее взгляд прикован к одному из них. Каспиан узнал его – это был тот самый рыцарь, который едва не победил тельмаринца на турнире. Этот рыцарь заслуживал победы, и проиграл лишь потому, что Каспиан, благодаря яду, был в тот день необычайно силен и неутомим. Король собирался как-то вознаградить рыцаря, но до сих пор у него не было на это времени. Герди так долго смотрела на гальмского рыцаря, и Каспиан, поняв кое-что, мысленно улыбнулся и сделал несколько шагов вперед, привлекая внимание своего противника по турниру. Когда тот увидел тельмарница, Каспиан махнул ему рукой, прося подъехать к ним с Герди, и рыцарь повиновался.

- Ваше величество, - молодой человек почтительно склонил голову перед Каспиан, а затем взглянул на Герди. – Леди.

- Сэр Томан, - приветствовала Герди юношу, и, хотя ее тон был вежливым и сдержанным, улыбалась она слишком радостно для девушки, которая должна была, согласно воле отца, пытаться заинтересовать Каспиана.
- Томан, могу я попросить вас об одолжении? – спросил Каспиан извиняющимся тоном. – К сожалению, у меня внезапно возникло неотложное дело, и я должен покинуть леди Герди, однако это несправедливо - лишать ее верховой прогулки, которой она наслаждается… - Каспиан не закончил предложение, проверяя, проглотит ли бравый рыцарь наживку. И тот клюнул.

- Для меня честь составить компанию леди, сир, - заявил сэр Томан, чье лицо мгновенно просветлело. – И, если мне позволено сказать, мне будет очень приятно это сделать.

- Позволено, добрый рыцарь, так что говорите, - пошутил Каспиан, разворачивая Дестриера. Изумленная Герди уставилась на тельмаринского короля. – Вы не возражаете, леди?

- Нет, сир.

- Ну, вот и замечательно. Надеюсь увидеть вас обоих позже при дворе. Хорошего дня, - с этими словами Каспиан поскакал обратно к замку, и две пары удивленных глаз смотрели ему вслед.

Довольный собой, Каспиан, скрывшись из поля зрения Герди и Томана, пришпорил Дестриера, пустив того галопом, и остановился только возле конюшни, бросив поводья груму. Каспиан взбежал по главной лестнице, перепрыгивая через две ступеньки: ему не терпелось добраться до цели. Хорнабрет назначил верховую прогулку Герди и Каспиана на то время, когда королева Сьюзен обычно пила чай, пытаясь встать между королем и королевой. Поэтому, когда Каспиан вошел в комнату старшей королевы, он увидел, что Сьюзен в одиночестве чинно сидит за столом и потягивает чай из изящной костяной чашки. Она как раз вовремя поставила ее на столик, потому что Каспиан выдернул ее из кресла и закружил по комнате.

- Каспиан! – засмеялась она. – Я думала, ты с Герди. Что ты здесь делаешь?

- Занимаюсь неотложным делом, - с улыбкой ответил тельмаринец, посадил девушку обратно в кресло и нежно ее поцеловал. – Я уже говорил сегодня Вашему высочеству, как вы мне дороги?

- Нет еще, - усмехнулась Сьюзен и обняла его за шею – Но я тебя прощаю. Что привело тебя в такое хорошее настроение?

Каспиан задумался над ответом, точнее говоря, ответами. Он был рад тому, что не был отравлен. Что он не сидел на заседании Совета, споря с раздраженными лордами. Что он в кои-то веки не находился в тени Верховного короля, который, казалось, всегда знал, что делать, даже если Каспиан был в корне с ним не согласен. Что он беспокоится о безопасности только трех Пэвенси, поскольку четвертая, в полном здравии, находилась сейчас перед его глазами. Что ему не надо больше прогуливаться с Герди. Наконец Каспиан улыбнулся и обнял королеву.

- Вы, моя королева, только вы одна.

И Сьюзен сочла этот ответ вполне удовлетворительным.

* * *

Город был пуст.

Эдмунд осмотрелся вокруг, но не увидел и намека на то, что на безлюдных улицах и в закрытых магазинчиках можно встретить хоть одну живую душу. Но больше всего юного короля смутило то, что городок, несмотря на все мрачные описания, на деле оказался не так уж плох. Яркое солнце освещало главную улицу, и путешественники видели скрытые в тени валуны на другом ее конце, рядом с выходом из города.

- Немного разочаровывает, верно? – пробормотал Трампкин, подняв бровь. – Но двадцать лет назад здесь все было по-другому.

- Как? – поинтересовался Эдмунд.

- Было большее… всего.

- Ха! Но сейчас-то здесь ничего нет, - раздраженно сказал Рипичип. – Мы трое отправились навстречу приключениям, но до сих пор самым большим нашим приключением стала драка в кабаке с горсткой тельмаринцев.

- Горсткой? – уныло покачал головой король. – Да их было не меньше тридцати, мой друг.

- Презренная горстка, - упрямо повторил Рипичип, - и ни одного гиганта. И город пуст, - мыш вздохнул. – Возможно, мне найдется, чем заняться, в замке Белой колдуньи.

- А давай ты не будешь каркать? – умоляюще попросил Эдмунд, когда они шли вниз по главной улице. – Я вполне обойдусь без лишних драк и неприятностей.

Эдмунд на всякий случай не снимал руки с эфеса меча, допуская, что город был вовсе не таким безобидным, как казалось.

- Интересно, что здесь случилось? – спросил сбитый с толку Трампкин. – Клянусь, это место было ужасно, и его населяли отвратительные существа.

- Да, оно определенно выглядит так, словно когда-то было ужасно злым, - не мог не пошутить Эдмунд, проходя мимо телеги со сломанным колесом, - или просто злобным.

- Я уже говорил, что я предпочитаю компанию королевы Люси? – проворчал Трампкин, и младший король ухмыльнулся.

Они уже почти дошли до конца города, и Эдмунд начал чувствовать облегчение. Возможно, его обитатели разбежались, когда узнали, что ведьма и вервольф не смогли оживить Белую колдунью.

- Да? И ты не будешь скучать по моей чертовски привлекательной персоне? – Эдмунд приосанился и с нарочитой гордостью посмотрел на свое отражение в почти высохшем старом фонтане.

- Неужели мне здесь не с кем сразиться? – пожаловался Рипичип. – Я не обнажал свой меч в противостоянии с врагом уже целых четыре дня!

- Тот корень вовсе не был своим врагом, - усмехнулся Эдмунд, снимая руку с эфеса. – И ты сам виноват, что споткнулся о него.

- Никогда не знаешь, кому можно доверять в эти дни… - заявил мыш, когда они вышли из города. – И я не хочу, чтобы меня застали врасплох.

Рипичип осекся и растерянно повернулся к королю.

- Сир?

- Бородки и сковородки! – Трампкин в ужасе уставился на открывшуюся его глазам картину.

А Эдмунд мрачно рассмеялся, глядя на лежавшую перед ними улицу. Ту самую, по которой они только что прошли - со сломанной повозкой, старым фонтаном и валунами в другом конце.

- Повторюсь: Рипичип, не каркай!

Мыш промолчал.

* * *

Вечернее чаепитие, с музыкой и танцами, было чудесным, но Каспиан, расположившийся в углу, не принимал участия в общем веселье и был этим вполне доволен.

Король наблюдал за Сьюзен, которая сидела в противоположном конце комнате, разговаривая с Хорнабретом, герцогом Гальмским, и Теннетом. Генерал был по обыкновению сдержан и суров и периодически оглядывал помещение, чтобы не пропустить возможную угрозу. Заметив взгляд Каспиана, Теннет коротко кивнул и вернулся к разговору с королевой. Тельмаринский король пожал плечами. Питер с трудом убедил его снять часть обязанностей с генерала, но, несмотря на это, в свое свободное время Теннет продолжал по пятам ходить за Сьюзен, словно по-прежнему был ее телохранителем. И хотя Каспиану казалось это немного странным, он был рад, что верный генерал так же заботится о безопасности королевы, как и он сам. Лично Каспиану было очень приятно оберегать королеву и следить за тем, чтобы она была счастлива.

- Она очень красивая, верно? – тихо спросил он своего спутника, который в денный момент лежал у него на коленях.

Котенок (или нарнийский котенок, будем продолжать называть его так, чтобы ни в коем случае не оскорбить) сонно мявкнул и огляделся. Каспиан осторожно повернул маленькую кошечку так, чтобы она могла видеть Сьюзен, в то время как животному, откровенно говоря, больше всего хотелось снова свернуться клубочком и продолжить спать. Король почесал котенка за ухом, и тот наклонил голову, чтобы тельмаринцу было удобнее.

- Иногда я думаю, что вся моя жизнь изменилась, когда я впервые ее увидел.

Котенок, услышав серьезный тон Каспиана, зевнул и склонил голову. Каспиан хмыкнул и снова повернул кошечку, чтобы она взглянула на Сьюзен.

- В лесу, в тот день, когда я сражался с Питером. Я посмотрел на нее… и впервые в жизни я увидел кого-то, от кого не мог отвести глаз.

Решив сделать приятное Каспиану, котенок мяукнул и пристально посмотрел на фавна, играющего на флейте слева от них. В центре зала танцевали несколько пар танцоров, включая леди Герди с одним из придворных и симпатичную гномиху Розетту с другим фавном. Каспиан уже понял, что фавны вообще любят танцевать и используют для этого каждую возможность.

- Ну, не считая, конечно, моей встречи с нарнийцами, - с улыбкой поправил себя Каспиан. Он опустил глаза вниз и увидел, что кошечка вытянула крошечную лапку в сторону фавна-музыканта. – Если ты говорящая кошка, дашь нам знать? Потому что Люси ужасно хочет это выяснить, но она не хочет на тебя давить.

Котенок решил не атаковать фавна и перевернулся на спину, подставляя Каспиану живот, что бы тот его погладил. Но, к несчастью, тельмаринец снова отвлекся.

- Иногда я думаю, что я ее люблю, - тихо сказал он, чтобы его могла услышать только кошечка, которая, хотя все еще лежала на спине, вывернула шею, чтобы поглядеть туда, куда был прикован взгляд Каспиана. – Но я ей этого не говорил: это было бы чересчур откровенно. И она до сих пор не заговаривала со мной о своих чувствах. То есть, она их демонстрировала, но никогда о них не говорила. Для такой смелой королевы, она слишком боится быть рядом со мной, полагаю. Но ведь ей прежде разбивали сердце.

Котенок с недоверием мяукнул.

- Не знаю, - ответил Каспиан любимице Люси, – это было очень давно. И вряд ли она мне об этом расскажет. (В этом отношении король был совершенно прав. Это интересная история, но я вам ее сейчас не поведаю. Может быть, потом, если кто-нибудь захочет ее услышать).

- Понимаешь, Аслан собирался отправить ее домой, - объяснил кошечке Каспиан, не отрывая взгляда от Сьюзен, которая грациозно встала с места. – Но народ хотел, чтобы Пэвенси остались. И Аслан предоставил мне возможность решить их судьбу… А я не смог допустить, чтобы Сьюзен ушла. Думаю, уже тогда какая-то часть меня была влюблена в нее. Возможно, когда-нибудь я решусь ей сказать об этом.

Котенок сонно моргнул и с опаской посмотрел на Каспиана.

- Ты думаешь, что я сумасшедший, верно? – хмыкнул тельмаринец. – Хотя это не важно: полкоролевства так думает, и все – по разным причинам. Милый котенок, я стараюсь, как могу.

Каспиан взял кошечку на руки, и та, уткнувшись в него носом, мгновенно уснула.

- Ты разговариваешь с котенком? – лукаво спросила подошедшая к ним Сьюзен.

Каспиан пожал плечами и ухмыльнулся.

- Вчера я три часа беседовал с бородавочником, - преувеличенно серьезно сказал король. – Так что не вижу ничего с странного в том, чтобы спросить мнения котенка кое о чем.

- Это означает, что Его величество наконец-то начал понимать свое королевство, - мудро сказала Сьюзен, но глаза у нее весело блестели. – Не хочет ли король потанцевать? Фавны собираются играть мою любимую еще с Древних времен мелодию.

- Ты мне позволишь? – вежливо спросил Каспиан котенка, которая в ответ впилась коготочками в руку короля, не желая терять такое теплое спальное место. Тельмаринец с сожалением вздохнул. – Мне жаль, моя королева, но я нужен здесь.

- Ничего страшного, - ответила Сьюзен, слегка тряхнув головой. – Я попрошу герцога Гальмского. Уверена, Хорнабрет мне не откажет.

- Этот мужчина до тебя не дотронется, - прорычал Каспиан, сам удивленный такой бурной реакцией. Королева рассмеялась, и ее поклонник печально улыбнулся. – Как насчет генерала? Он наверняка не будет столь дружелюбен, как герцог.

- Ты мне отказываешь? – спросила изумленная Сьюзен. – Правда?

Каспиан немного покраснел и пробормотал так тихо, чтобы его могли расслышать только королева и кошка:

- Я не умею танцевать.

- Как такое может быть? – Сьюзен не могла в это поверить. – Ты же был принцем, тебя должны были этому учить.

- Ну, мои учителя честно старались это сделать, - утвердительно кивнул Каспиан. – Но у них ничего не вышло. И ты мне слишком дорога, чтобы, танцуя с тобой, подвергать тебя унижению. Даже если твои ноги уцелеют, твоя гордость этого точно не переживет.

Сьюзен широко улыбнулась, потянула Каспиана за руку, и король неохотно поднялся на ноги. Кошечка вдруг обнаружила себя лежащей на кресле и решила, что так даже лучше: мебель не такая беспокойная, как люди. Монархи вышли на середину зала, где уже стояли другие танцоры, ожидающие, когда заиграют новую мелодию. Глаза всех собравшихся в комнате были прикованы с Сьюзен и Каспиану. На щеках Герди, которая поклонилась правителям Нарнии, пылал румянец, и было очевидно, что она наслаждается этим вечером.

- На нас все смотрят, - прошептал Каспиан Сьюзен, которая встала перед ним.

Раздался нежный звук флейт, и король, как и другие мужчины, поклонился своей партнерше. Уж на это он способен.

- Нет, Каспиан, - покачала головой Сьюзен и улыбнулась.

Словно повинуясь какому-то сигналу, неведомому тельмаринцу, королева присела в реверансе, то же сделали и другие дамы. Сьюзен не отрывала от Каспиана блестящих глаз.

- Тебе придется кое-что запомнить, - сказала она вполголоса, - когда я с кем-либо танцую, все смотрят только на меня.

Каспиан ни разу еще не слышал, чтобы она говорила так самодовольно, и это удивило его. Но когда королева выпрямилась, ослепительно улыбнулась и закружилась, тельмаринец понял, что она была права. Он едва вспомнил о том, что он должен двигаться в такт музыке и подойти к Сьюзен, однако он успел и шевельнуться, как королева сама приблизилась к нему, дотронулась руками до его груди и обошла его кругом. Затем она взяла его за руки, которые тут же скрестила, и вошла в кольцо его рук, позволяя Каспиану обнимать ее.

- Я не знаю этого танца, - прошептал король ей на ухо.

Сьюзен рассмеялась и выскользнула из объятий Каспиана.

- Они тоже, - игриво сказала она, снова кружась, и ее волосы взметнулись в воздух.

И это действительно было так, этот танец был не известен никому, кроме фавнов, которые знали все танцы. И поэтому Каспиан был не единственным тельмаринцем, который стоял с потерянным видом, не сводя глаз с королевы Нарнии. До того, как тельмаринцы почти полностью истребили нарнийцев, они всегда называли их дикарями, и Каспиан никогда не мог понять, почему, ведь, как оказалось, нарнийцы были не менее вежливы и цивилизованы, чем сами тельмаринцы. Но теперь, когда он смотрел на танцующую Сьюзен и слышал музыку, которая полностью захватила его, заставляя забыть обо всем, он начал понимать. Кровь, стремительно бежавшая по его венам, пульсировала в такт музыке, которая становилась все быстрее и громче. Помимо Сьюзен, только фавны продолжали танцевать, понимая, что этот танец лишь для них и для их королевы, поэтому они кружились вокруг нее, и их копыта не сделали ни единого неверного шага. Даже здесь, во дворце, в их движениях чувствовалась свобода и дикость лесов и питавшая их сила земли. А в центре этого великолепного безумия танцевала нарнийская королева – невероятно красивая, восхитительно опасная и не отрывавшая взгляда от Каспиана - которая наглядно демонстрировала, как отличаются друг от друга ее и его народы.

Никогда в жизни Каспиан еще ничего и никого не желал так страстно.

Сердце бешено стучало в груди тельмаринца, когда он сделал шаг вперед, и фавны расступились перед ним, потому что он был их королем и он и только он мог приблизиться к их королеве. Каспиан протянул руку, пытаясь коснуться Сьюзен, но она увернулась от него – вихрь темных кудрей и взвившихся алых юбок. Теперь она кружилась вокруг него точно так же, как фавны – вокруг нее, легонько дотрагиваясь до его рук и плеч, смеясь и подзадоривая поймать ее. Глаза Каспиана потемнели, и он забыл, что в комнате находится кто-то кроме них двоих. Когда музыка достигла вдруг пика, король рванулся вперед и обнял Сьюзен за талию, но ее движения были столь быстры, что он по инерции развернулся, и ему пришлось поднять королеву в воздух, чтобы она не упала. Когда он поставил ее на пол, то крепко прижал ее к себе и слегка наклонил, словно намереваясь поцеловать королеву.

- Ты действительно королева Древности… - сказал Каспиан низким от охватившего его желания голосом.

- И вы поймали меня, мой король, - многозначительно прошептала Сьюзен, щеки которой украшал яркий румянец, а грудь тяжело вздымалась.

Внезапно музыка оборвалась, и фавны мгновенно разошлись в разные стороны. Сьюзен быстро высвободилась из объятий Каспиана и присела в традиционном для окончания танца реверансе, опустив при этом глаза – словно ничего из ряда вон выходящего не произошло и они танцевали обычный тельмаринский танец. На мгновение в зале повисла тишина, а затем собравшиеся там взорвались аплодисментами, особенно шумно свой восторг выражали нарнийцы, которые были рады тому, что увидели настоящий нарнийский танец древности. Фавны знали, что этот танец означает нечто больше, чем все думали, но они были слишком вежливы, чтобы сказать что-либо по этому поводу.

- Я же сказала, что все они будут смотреть на меня, - сказала Сьюзен с легкой усмешкой, когда Каспиан предложил ей руку. Девушка вежливо кивнула. – Благодарю за танец.

С этими словами нарнийская королева быстро вышла из комнаты, сознавая, что все глазеют на них с Каспианом, который благоговейно смотрел ей вслед, – чего она и добивалась.

Котенок зевнул и снова заснул.

@темы: Тварь из Уизерби, Фанфики

---

Тварь из Уизерби. Глава 10

[Этери_]

До земли было очень далеко.

Люси несколько раз мысленно повторила это, когда наклонилась, чтобы посмотреть вниз со стены замка. Она не представляла себе, как тельмаринцам удалось построить такое огромное сооружение без помощи нарнийских животных. Ей пришло в голову, что, должно быть, немало бедняг свалилось с этих стен во время строительства замка, и Люси поняла, что не хочет об этом думать. До земли было очень далеко…

- Ваше величество, вас следует быть осторожнее, - раздался позади девочки низкий мужской голос, и королева даже вскрикнула от неожиданности.

Наклонившись немного ниже, он поняла, что еще чуть-чуть – и она вполне может упасть, хотя пока ей ничто не угрожало. К счастью мужская рука, совсем не нежно схватившая Люси, оттащила королеву от края, и Теннет сурово взглянул на девочку, как обычно смотрят на расшалившегося ребенка. И Люси, которая была пусть и королевой, но маленькой, мгновенно почувствовала себя одновременно смущенной и виноватой (взрослые испытывают то же самое, когда знают, что сделали что-то глупое).

- Со мной было все в порядке, пока вы меня не испугали, - сказала Люси, виновато улыбнувшись седовласому генералу.

- Не стоит играть на крепостных стенах, Ваше величество, - мрачно сказал Теннет.

- Но я вовсе не играла, - сообщила Люси. – Все приходят сюда, когда им надо подумать, и мне захотелось понять, чем это место их так привлекает.

- И как, поняли? – поднял бровь тельмаринец.

Люси покраснела, подумав, о том, намеренно или нет он пытается выставить ее глупым ребенком? Обычно Теннет был более милым.

- Нет, честно говоря, я отвлеклась. Здесь страшно смотреть вниз, стены такие высокие. Кто-нибудь когда-нибудь с них падал?

После некоторый паузы генерал, бросив странный взгляд на Люси, сказал ровным голосом:

- Эти стены печально известны тем, что с них… поскользнувшись, упало немало важных аристократов.

- Но это же глупо! Для того, чтобы поскользнуться и упасть надо гулять по самому верху… - Люси замолкла вдруг, осознав, что Теннет имел в ввиду, и огромные глазами посмотрела на генерала. – Ой… Ох, это ужасно! Этого давно не случалось?

Теннет вновь странно взглянул на младшую королеву.

- Да, довольно давно, Ваше величество.

- Хорошо. Не хочется думать, что кто-то из живущих в замке на такое способен.

- Ваше величество удивится, узнав, на что они действительно способны.

Люси вздохнула и крепко взяла генерала за руку.

- Мне правда не нравится думать о таких вещах. В Древние времена ничего подобного никогда не случалось, только если объявлялось какое-то темное создание. Но уж точно не во имя политики. Аслан был бы страшно разочарован.

- Неужели Ваши величества не привыкли к политическим интригам? – удивился Теннет. – В таком случае Верховный король справляется со всем лучше, чем можно было предполагать. Король Каспиан – тельмаринец и привык к тем методам, что используются в тельмаринской политике, однако король Питер, кажется, лучше него видит все заговоры и происки лордов.

- Да, Питер такой! – гордо сказала Люси. – И, потом, вы забываете, что мы долго правили Нарнией, Питер молодо выглядит, но у него огромный опыт. Говорят, он лучший король, что когда-либо был у Нарнии. Кстати, что вы здесь делаете?

Генерал моргнул, удивленный внезапной сменой темы беседы.

- Мои обязанности неожиданно сократились, - недовольно пробормотал Теннет, - и у меня есть немного свободного времени до начала тренировки солдат.

- Вы больше не охраняете Сью, так? – Люси заметила гневный взгляд, на секунду промелькнувший в глазах Теннета. – И вам это не нравится, верно?

- Ваше величество, позвольте проводить вас вниз.

- Вы уходите от разговора.

- Да, Ваше величество.

Люси с сочувствием взглянула на Теннета и утешающее погладила его по мускулистой руке.

- Я знаю, что вы ни в чем не виноваты, лорд. Когда страсти улягутся, я поговорю об этом с остальными.

- Идемте, королева Люси, - твердо сказал Теннет, увлекая девочку к лестнице. – Крепостные стены сейчас небезопасны для особ королевской крови.

Оглядывающаяся Люси послушно последовала за генералом, слыша в его голосе лишь обычную серьезность и не заметив его торжествующего взгляда.

* * *

- Верховный король Питер, могу я с вами поговорить?

Верховный король, только-только закончил долгий и неприятный разговор с герцогом Гальмским, когда, постучавшись, в его кабинет зашел Каспиан. По его нервному виду и тому, как формально он обратился к Питеру, старший Пэвенси догадался, с какой целью к нему пожаловал тельмаринец. Питер откинулся на спинку кресла и провел рукой по светлым волосам, отбрасывая со лба челку. К нему много раз приходили поклонники его сестер, чтобы просить разрешения ухаживать за ними, однако Верховному королю до сих пор было странно выступать в роли опекуна Сьюзен и Люси. Этим должен был бы заниматься их отец, но, увы…

- Конечно, Каспиан. Садись. Как ты себя чувствуешь? – спросил Питер друга, который, подойдя к столу, предпочел остаться стоять.

Для человека, который недавно чуть не умер, тельмаринский король выглядел весьма неплохо. Но его друзья тем не менее пристально за ним наблюдали: они так и не выяснили, как именно Каспиана отравили, и теперь боялись, что злоумышленники повторят попытку, чего необходимо было избежать любыми способами, поскольку сердце тельмаринца этого не выдержит.

- Намного лучше, благодарю, - ответил слегка покрасневший Каспиан. Ему до сих пор было ужасно неловко за то, что сказал и сделал, хотя все вели себя так, словно ничего не случилось. – Хотя у меня еще бывают судороги.

- Корнелиус упоминал, что такое может быть, - вспомнил Питер.

Повисла долгая пауза. Каспиан, переминаясь с ноги на ногу, откашлялся. Верховный король вопросительно поднял бровь, тщательно скрывая улыбку. Какими бы высокомерными, заносчивыми или скромными ни были те, кто приходил просить руки одной из его сестер, в конце концов все они выглядели так же, как сейчас Каспиан. Они начинали с ничего не значащих разговоров, делали комплименты самому Питеру, пока не решались перейти к главному. К счастью, к чести Каспиана, тельмаринец был смелее остальных и выпалил:

- Я пришел, чтобы попросить вашего разрешения ухаживать за вашей сестрой, королевой Сьюзен, Ваше величество.

Питер продолжал молча смотреть на друга, и неловко себя чувствующий Каспиан смутился еще больше. Поняв, что тельмаринский король сказал все, что хотел, Питер задумчиво покачал головой.

- Сью знает, о чем ты меня просишь?

Каспиан энергично кивнул.

- Да. Вообще-то, именно она этого захотела.

Питер снова выгнул бровь.

- Полагаю, потому что в этом возникла острая необходимость?

Поняв, на что намекает Верховный король, и без того смущенный Каспиан побагровел.

- Я… ничего такого… я бы никогда… - с жаром принялся, было, оправдываться тельмаринец, а затем сказал просто и честно: - Я люблю ее Питер. Я долго сдерживал свои чувства, поскольку не был уверен в ее, но сейчас, когда между нами все прояснилось, я был бы дураком, не попытавшись предложить ей руку и сердце. Я получил ее согласие на разговор с тобой, и теперь я прошу тебя разрешить мне официально ухаживать за Сьюзен.

Питер поджал губы, встал и подошел к витражному окну, из которого виден был сад, где гуляла Люси, улыбавшаяся садовникам, подрезавшим кусты.

- Ты знаешь, сколько мужчин просили меня о том же, о чем просишь ты? - скрестив на груди руки, наконец спросил Питер, стоявший спиной к Каспиану.

- Если книги по истории не лгут, то у королевы Сьюзен было больше поклонников, чем у любой другой королевы Нарнии, - вынужден был признать Каспиан.

- Ее поклонники приходили и уходили, - отстранено сказал Питер, словно видя перед собой события тех дней. – Но лишь самые смелые и настойчивые осмеливались просить у меня разрешения официально ухаживать за ней. Короли, принцы, дипломаты… даже один решительно настроенный гигант.

Каспиан хранил молчание, не зная, как реагировать на слова Верховного короля.

- Официальное ухаживание за королевой – серьезный шаг, поскольку предполагается, что ее поклонник сможет проводить с ней больше времени.

Питер по-прежнему стоял спиной к другу, но ему не надо было поворачиваться для того, чтобы понять, что Каспиану не по душе его слова. Тельмаринский король позволил себе некоторые вольности в отношении Сьюзен, но ему не нравилась мысль о том, что того же хотели когда-то другие мужчины. Питер продолжил:

- Знаешь, они никогда не спрашивали согласия Сью. Они осыпали ее подарками, цветами и духами, а потом приходили ко мне в полной уверенности, что этого достаточно для того, чтобы я дал свое согласие. Что их высокое положение дает им определенные права, одним из которых является право просить руки королевы. Когда я был Верховным королем Нарнии в Древние времена, моего разрешение на ухаживание за Сьюзен просили сорок три раза.

Каспиан открыл, было, рот, но тут же его закрыл.

- Знаешь, сколько раз я ответил «да»? – Питер наконец повернулся к тельмаринцу и печально посмотрел на него. – Только однажды.

Каспиан долгое время молчал, обдумывая сказанное Верховным королем, а затем поднял глаза и посмотрел на Питера.

- Он чем-то отличался от остальных?

- Ты уверен, что хочешь это знать? – мягко спросил Питер.

Каспиан выпрямился и кивнул, хотя и не был уверен в том, что он действительно этого хотел.

- Да.

- Сью любила его. Поэтому и только поэтому я дал свое согласие.

Каспиан понимал, что глупо ревновать к человеку, который умер больше тысячи триста лет назад, но тем не менее...

- Не понимаю, - сказал он после некоторой паузы, - почему тогда королева так и не вышла замуж?

- Не мне об этом рассказывать, - угрюмо сказал Питер. – Но когда все было кончено, она больше никогда никого не полюбила. А я никогда не говорил «да».

- Тогда я зря прошу, - не сдержавшись, раздраженно сказал Каспиан, в сердце которого закралось сомнение. – Ты не дашь своего согласия.

- Я этого не сказал, Каспиан.

- Но ты и не согласился.

- Верно.

- Ты уходишь от ответа, и мне это не нравится, - спокойно сказал Каспиан, высоко подняв голову. – Я пришел к тебе, открыто попросил и теперь хочу услышать простой ответ: «да» или «нет»?

- Ты мой друг, - произнес Питер, - но это не значит, что ты подходишь Сьюзен. Я без колебаний доверю тебе свою жизнь, но доверить тебе Сью? Мою родную сестру? Ты знаешь ее всего несколько месяцев, Каспиан. Ты говоришь, что любишь ее, но почему? Потому что она красива? В стране множество красивых девушек. Я думаю, ты слишком зависишь от Сьюзен. Ты не столько любишь ее, сколько нуждаешься в ней.

- Нуждаюсь, Питер? Если ты подразумеваешь желание…

- Нет! – яростно сказал Питер. – Нет, Каспиан. Я подразумеваю нечто большее! Ты – король, но иногда ведешь себя так, словно не хочешь им быть. Ты принимаешь свои решения, основываясь лишь на ее одобрении или неодобрении. Тебе нужны ее советы и поддержка, а если Сьюзен их не дает, ты выглядишь как несчастный щенок. Ты полностью поглощен моей сестрой, в то время как должен больше внимания уделять своей стране, особенно сейчас. Каспиан, тебя отравили, ты едва не умер, твою… мою страну хотели втянуть в войну с Гальмой, но единственное, что тебя волнует – Сьюзен. Сейчас далеко не мирное время, Каспиан, и уж тем более не самое подходящее для ухаживаний. И если Сьюзен нужна тебе в первую очередь для моральной поддержки, я уверен, что ты ей не подходишь.

Питер резко втянул в себя воздух, тяжело дыша от нахлынувших эмоций.

- Я не соглашусь, зная, что твоя любовь к Сьюзен исчезнет, когда ситуация в стране нормализуется. Моя сестра заслуживает большего.

На лице Каспиана заиграли желваки, и было очевидно, что он едва сдерживает гневный ответ.

- Так я неподходящий поклонник или плохой король? Или и то, и другое? – сумел спросить более-менее спокойно Каспиан, хотя его трясло от злости.

- Ты не стал еще тем королем, которым должен и можешь быть, - твердо сказал Питер. – И твой интерес к моей сестре – одна из причин тому.

- Не думал, что ты такого низкого обо мне мнения, что ты так сомневаешься во мне, - к злости Каспиана прибавилась обида.

Питер обошел вокруг стола и встал напротив друга.

- В тебе я не сомневаюсь, Каспиан. Но до сих пор все твои действия были направлены лишь на то, чтобы получить одобрение Совета и Сьюзен, и это не слишком хорошо. Ты – король Нарнии, но когда ты в последний раз обращался за помощью или советом к кому-либо из твоих подданных? Ты не видишь дальше собственного носа, однако невозможно таким образом править страной. Ты должен обращать внимание абсолютно на все, а не только на то, чего боишься и кого любишь.

Побледневший тельмаринец ничего не ответил. Питер вздохнул и тряхнул головой.

- Ты мой друг, Каспиан, и я говорю тебе это не для того, чтобы обидеть, - искренне сказал он, не желая, чтобы между ним и Каспианом пробежала черная кошка, но, как Верховный король, он обязан был высказать тельмаринскому королю все, что думает. – Но если ты хочешь Сьюзен, если ты хочешь Нарнию, открой, наконец, глаза. Я сражался с Миразом, не потому что ты заслуживал трон, а потому что мои поданные заслуживали короля, который будет о них заботиться. И именно они должны быть для тебя важнее всего. Понимаешь?

- Да, - проворчал Каспиан. – Мы закончили?

- Да, - кивнул Питер, грустно глядя на то, как его друг, повернувшись, пошел к двери, чеканя шаг. Когда тельмаринец взялся за ручку, Питер сказал вдруг: - И еще, Каспиан…

Тот замер.

- Мой ответ – «да». Не заставляй меня пожалеть об этом.

Не говоря ни слова, Каспиан вышел из кабинета. Питер застонал, плюхнулся в кресло и начал массировать виски, прошептав:

- Не заставляй меня отнять все это у тебя, мой друг.

А затем, поскольку прежде всего Питер был Верховным королем, он вернулся к работе, временно выкинув из головы все произошедшее.

* * *

У Эдмунда болели ноги.

Он ничего не мог с этим поделать, что ему, разумеется, очень не нравилось. Конечно, его ноги были не виноваты в том, что болели: в последнее время им пришлось немало потрудиться, и, будучи всего лишь ногами, они не могли сказать своему владельцу, чтобы он полегче с ними обращался. Свой молчаливый протест они выразили в виде тупой боли, охватившей ступни младшего короля, но Эдмунд ничем не мог им помочь. Он давно уже отпустил своего хромавшего жеребца, и теперь второй конь нес на себе все вещи и припасы путешественников, так что было бы несправедливо заставлять его везти еще и Эдмунда, Трампкина и Рипичипа (королю в голову не пришло поинтересоваться у Могрима, не хочет ли тот прокатиться верхом, потому что Эдмунду была дорога жизнь). Иными словами, все они шли пешком.

С каждым их шагом северная двуглавая гора становилась все ближе и ближе, а Эдмунд – все мрачнее и мрачнее. Гном и мыш понимали – почему, хотя и нет так хорошо, как понял бы это любой нарниец тысячу триста лет назад. Младший король мог по пальцам одной руки сосчитать, сколько раз за всю свою жизнь в Нарнии он столь близко подходил к тому месту, где когда-то стоял замок Белой колдуньи. В те дни все старались держаться подальше от этих гор, если только не было крайней необходимости. А ее не было: Аслан победил Белую колдунью, конец истории. Никакой раскаявшийся предатель не хочет лишний раз вспоминать о том, что он сделал, и Эдмунд не был исключением.

Внезапно впереди появился волк и сел посредине дороге.

- Привет, Могрим, - натянуто улыбаясь сказал король. – Как любезно с твоей стороны наконец показаться.

Эдмунд не видел волка больше суток.

- Здесь я покину тебя, маленький король, - рыкнул Могрим.

Рипичип, фыркнув, заявил:

- Ха! Как будто раньше ты часто был рядом!

Мыш был оскорблен тем, что волк не пожелал идти с ними плечом к плечу, как и полагается верному товарищу. Могрим проигнорировал слова Рипичипа.

- Это еще почему? – спросил Эд.

- Потому что отсюда до Города рукой подать, и я не пойду туда с тобой, поскольку у тебя нет шансов на то, чтобы благополучно выбраться из него.

- Как мило, - пробормотал ничуть не удивленный Трампкин.

Волк, не обратив на него ни малейшего внимания, встал.

- Я согласился помочь тебе выследить Тварь и привести тебя к ее логову, вот и все. И если ты не сможешь выбраться живым из Города, я не собираюсь умирать вместе с тобой. Но если тебе все же удастся выйти из Города целым и невредимым, я буду ждать тебя с той стороны. Тварь прошла через это место и скрылась в замке Той, Кому Мы Однажды Служили.

- Не можешь даже произнести ее имя, негодяй! - укоризненно воскликнул Рипичип, несмотря на то, что Эдмунд шикнул на него.

- Любой титул имеет важное значение, однако не все, у кого он есть, достойны его, - коротко ответил Могрим.

Мыш хотел, было, что-то сказать, но король остановил его.

- Подожди-ка, - сказал Эдмунд, подняв руку, - о каком городе ты говоришь? В этих краях нет никакого города.

- Он расположен в тени ее замка, - объяснил раздраженный Могрим. – Ты искренне верил, что за ваше отсутствие ничего не изменилось, маленький король? Мы еще увидимся, если ты выживешь. Волки всегда держат свое слово.

Могрим повернулся и скрылся среди деревьев, ни разу не обернувшись.

- Коротко и по делу, - усмехнулся Эдмунд, глядя вслед их проводнику. – И в отличие от всех предыдущих раз он не сказал нам, какую дорогу лучше выбрать.

- Ну и не надо, - проворчал Трампкин, не отрывая глаз от раздвоенной вершины горы, которая была словно окутана сумерками, несмотря на то, что высоко в небе ярко светило солнце.

- Жаль, что мы еще не скоро встретимся с гигантами, - вздохнул Рипичип, когда они снова пошли вперед. – Но пока я готов удовлетвориться поединком с Тварью.

- Он это серьезно, верно? – тихо спросил Эдмунд гнома, который, как и прежде, счел, что лучше промолчать.

* * *

- Ты злишься.

Каспиан и не знал, что Сьюзен стоит позади него, пока она не заговорила. Тельмаринский король уже некоторое время пристально наблюдал за тем, как на лужайке перед замком генерал Теннет проводит тренировку с солдатами.

- Это так заметно? – саркастически спросил Каспиан.

Все утро у него было такое отвратительное настроение, что все ходили мимо него на цыпочках. Вот и сейчас его тон был резким и грубым, и Сьюзен обиженно замолчала. Каспиан вздохнул.

- Извини, пожалуйста. Просто сегодня я услышал много того, что не хотел бы слышать.

- Питер? – догадалась королева.

- Да.

- Я так понимаю, разговор прошел не очень удачно, - печально улыбнулась Сьюзен. – Следовало предупредить тебя, что он никому еще не отвечал согласием. Я сама с ним поговорю.

- Нет, моя королева, Верховный король ответил «да»… хотя и весьма неохотно.

Каспиан наконец-то взглянул на удивленную Сьюзен.

- Тогда почему ты так расстроен? – поинтересовалась она.

Но ответ тельмаринец лишь покачал головой и, не желая говорить об этом, сменил тему разговора.
- Почему ты так и не выбрала жениха? – спросил вдруг он, пристально глядя на королеву. – Почему не вышла замуж?

- Это тебе Питер сказал? – тихо сказала она.

- Питер много чего мне сказал, - не сдержавшись, горько произнес Каспиан.

Некоторое время Сьюзен обдумывала свой ответ, но прежде, чем она успела что-то сказать, к ним нерешительно подошла ее фрейлина Мари.

- Ваше величество? – неуверенно позвала она Сьюзен, делая книксен. – Меня послали сказать, что портниха готова начать примерку.

- Да, Мари, спасибо, - с облегчением сказала королева, поскольку теперь у нее был предлог избежать разговора с Каспианом, - я сейчас буду.

Фрейлина снова сделала книксен и быстро отошла, бросив немного испуганный взгляд на Каспиана.

- Такое впечатление, что она меня боится, - сухо заметил Каспиан, когда девушка встала настолько далеко, что не могла его услышать.

- Мари очень робкая, - пожав плечами, сказала Сьюзен и вдруг, к удивлению и удовольствию короля, неожиданно поцеловала его в щеку – на глазах у всех! – Не грусти, Каспиан. Мы поговорим позже.

Сьюзен присоединилась к ожидавшей ее Мари, словно та была ее давней подругой, не обращая внимания на свою охрану, состоявшую из кентавров и мышей. Когда Каспиан перевел глаза на лужайку, он понял, что уже не так зол, как раньше.

- Ты пришла как раз вовремя, Мари, - пробормотала Сьюзен, когда они с фрейлиной пошли в покои королевы.

- Но, Ваше величество, я же прервала ваш разговор, - сказала смущенная Мари.

- Даже очень симпатичных парней надо время от времени разочаровывать, - усмехнувшись сказала Сьюзен.

Мари хихикнула, но тут замолчала,

- Знаешь, не стоит так бояться Каспиана, - продолжила Сьюзен. – Он не такой, каким были все короли до него. Настоящие короли и королевы Нарнии не тираны, как Мираз. Мы заботимся о наших поданных и помогаем им. И принимаем сложные решения, чтобы им не пришлось этого делать. Ты нарнийка и, по традиции, можешь говорить, все, что думаешь, даже Верховному королю.

- О нет, Ваше величество, я никогда не осмелюсь на такое, - сказала шокированная Мари.

- Для короля лучше быть оскорбленным, чем не знать, что думают его поданные, - возразила Сьюзен. – Невозможно успешно править королевством, не понимая, чего желают его жители. Монархам надо рассказывать о том, чего они сами не видят.

Некоторое время Мари молчала, а затем подняла глаза. Видно было, что она нервничала, но в ее взгляде Сьюзен заметила искорку надежды.

- Если вас действительно не оскорбит…

- Даже если и так, есть вещи похуже, - поддразнила фрейлину королева, и Мари залилась румянцем.

- В таком случае, я дерзну сказать, что есть люди, с которыми вам, вероятно, будет интересно побеседовать. И которые очень хотели бы поговорить с вами, если это возможно.

Сьюзен подняла бровь.

- Это тельмаринские нарнийцы?

- Да, Ваше величество.

- Тогда почему бы тебе не привести их сегодня после обеда ко мне? – предложила Сьюзен, когда они дошли до главной лестницы. – А пока, скажи, ты не знаешь, где миссис Барсучиха? Она должна была бы уже к нам присоединиться, она ведь так серьезно относится к таким вещам, как примерка…

Девушки спустились по лестнице, не замечая пристального взгляда, следившего за каждым их движением.

* * *

Обычно в замках, построенных на скалах, есть лишь один источник воды. И это плохо.

Когда Люси проходила мимо Зала Совета, она увидела очень печального бородавочника. Заседание Совета было в самом разгаре, и у дверей стояли четверо стражников-тельмаринцев. Бородавочник, должно быть, уже давно находился в этом коридоре, поскольку он сидел на полу и грустно смотрел на двери зала. Увидев Люси, он немедленно вскочил на ноги, подбежал к ней и поклонился (поклон вышел не очень удачным, поскольку у кабанов вообще плохо получались такого рода вещи, и их следовало хвалить за одну лишь попытку).

- Привет! – весело сказала Люси, делая книксен, и спросила молодого кабана: - Как ваши дела, сэр?

- Моя королева! – воскликнул бородавочник с облегчением. Он был настолько рад видеть Люси, что слегка похрюкивал, когда говорил, и девочке стоило немалых усилий сдержать смех. – Ваше величество, у меня есть очень важная информация, которую я срочно должен сообщить королю Каспиану, но они меня к нему не пускают, - добавил кабан и, обиженно фыркнув, кивнул на стражников, которые, впрочем, его проигнорировали.

- Почему? – спросила Люси тельмаринцев. – У него есть полное право поговорить с Каспианом, если это необходимо.

Двое стражников переглянулись, не зная, как реагировать на эти слова. Наконец один из них - очевидно старший по званию - ответил, поежившись под суровым взглядом королевы:

- Нам отдан приказ не беспокоить Совет во время заседания, Ваше величество. Особенно по таким поводам.

- Не понимаю, о чем вы говорите, сэр, - сказала Люси, подозревая, о чем идет речь.

Однако, решив не отчитывать тельмаринца за то, что он выполнил чужой приказ, королева уперла руки в бока и решительно спросила:

- Кто приказал это? Явно не Каспиан.

- Нет, Ваше величество, - пришел на помощь стражнику его товарищ. – Это приказ лорда Бэрда.

- С этого момента вы не будете исполнять подобные приказы и пускать всех нарнийцев – и тельмаринцев, и старых нарнийцев – к королям и королевам Нарнии. И если мы не сможем их принять, мы сами об этом скажем. А теперь пропустите сэра Бородавочника.

Ни один из стражников не сдвинулся с места, а один из них громко сглотнул. В конце концов, в их обязанности не входило выяснять, кто кого выше по рангу и чьи приказы важнее. К счастью, Люси им все разъяснила.

- Как королева Нарнии, я приказываю вам пропустить нас в Зал Совета. Пожалуйста, - не могла не добавить она, даже разговаривая таким властным тоном, – этому она научилась от мамы и Сьюзен.

Младшая королева удовлетворенно улыбнулась, когда тельмаринцы расступились перед ней и довольным бородавочником и открыли им двери. Кабан презрительно махнул хвостом, проходя мимо стражников, но те, имея мало опыта общения с нарнийскими животными, все равно не поняли, что он имел в виду.

Каспиан сидел лицом к дверям, и поэтому первым увидел вошедших в зал Люси и кабана.

- Лу? – удивленно спросил он, выпрямляя спину. Люси никогда не приходила на заседания Совета, если ее не приглашали. – Что-то случилось?

Лорд Бэрд, стоявший посредине комнаты, замолк на полуслове. Он говорил, как ему казалось, очень важную речь, и появление младшей королевы, не говоря уже о сопровождавшем ее бородавочнике, сбило его с мысли.

- Один из ваших подданных хочет вам что-то сказать, Ваше высочество, - с улыбкой произнесла Люси, и, не обращая ни малейшего внимания на лорда Бэрда, прошла мимо него к Каспиану и крепко обняла друга.

Король, которого немало забавляло все происходящее, обнял ее в ответ. А кабан попытался поклониться Каспиану. Люси решила сесть рядом с поклонником своей сестры, рассудив, что его трон достаточно большой для двоих. Плюхнувшись на трон, маленькая королева принялась елозить, пока не устроилась удобно возле подвинувшегося Каспиана, который лишь покачал головой. У Люси была уникальная способность игнорировать все условности, так же, как и реакцию окружающих на ее поведение.

- Ваше величество… - начал, было, бородавочник, но его прервал сердитый лорд Бэрд.

- Это нелепо! – заявил он. – Мы обсуждали важные аспекты тельмаринской политики. И животным не место на заседании Совета!

- У него не меньше прав находиться здесь, чем у вас, сэр, - сказала Люси. – И нельзя было заставлять его ждать.

- Это закрытое заседание, - возразил Бэрд. – Я приказал никого не впускать.

- Вы – королева Нарнии? – мило спросила Люси.

Каспиан закашлялся, пытаясь скрыть смех.

- Что? Нет, конечно, нет…

- Ну, вот, пока вы не станете королевой Нарнии, я выше вас по рангу, - поджала губы Люси, взглянув на тельмаринского короля. – Не понимаю, почему все так часто об этом забывают.

Каспиан хмыкнул и положил руку на плечо девочки. Лорд Бэрд вспыхнул, но у него хватило ума и такта молча сесть на место.

- Потому что все мы не столь мудры, как вы, моя дорогая королева Люси, - сказал Каспиан, широко улыбнувшись.

Люси небрежно фыркнула, словно признавая, что тельмаринец полностью прав.

- Ваше величество, конечно, не принимает всерьез эту ерунду? – насмешливо спросил лорд Скинтли. – Или за вас теперь принимают решения не только женщины, но и дети?

Если бы Каспиан был один, он, скорее всего, проглотил бы это оскорбление. В конце концов, он давно уже смирился с поведением лордов и их двусмысленными заявлениями (что король ненавидел) и понял, что с Советом намного эффективнее общаться, оставаясь сдержанным и хладнокровным. Однако сейчас рядом с ним была Люси, которая тут же напряглась. Вообще-то, она обиделась за Каспиана, но король неверно посчитал, что она расстроилась из-за того, что задеты ее чувства.

- Генерал Теннет, - сказал он вдруг, прищурившись глядя на Скинтли.

- Да, мой король? – стоявший в углу Теннет сделал шаг вперед.

- Сходите, пожалуйста, на псарню и принесите оттуда намордник для лорда Скинтли, - приказал Каспиан, не отрывая взгляда от Скинтли. – Его тявканье становится утомительным.

- Вы шутите! – закричал вскочив на ноги Скинтли, но Каспиан не обратил на него внимания.

- Генерал, лорд может остаться на заседании Совета, только если он будет в наморднике. Если он не согласен – выведете его из Зала.

Теннет ухмыльнулся – что делал крайне редко – и направился к двери: очевидно было, что ему не терпится выполнить приказ короля. Скинтли попытался что-то сказать, но Каспиан оборвал его.

- Хорошенько обдумайте свои слова, - тихо предложил Каспиан, переведя многозначительный взгляд со Скинтли на остальных лордов. – Поскольку действие яда, которым меня отравили, хотя и ослабло, но не прошло до конца, и меня нельзя будет винить за то, что я сделаю под влиянием яда, если сочту, что Ее величество была оскорблена.

- Это правда? – едва слышно спросила обеспокоенная Люси.

Но Каспиан лишь подмигнул ей в ответ, и она успокоилась. Однако лордам, не заметившие этого маленького диалога, стало не по себе. Улыбавшийся Теннет продолжал идти к двери, и лорд Скинтли понял, что лучше ему выйти из зала самостоятельно. Люси подозревала, что лорд поверил в то, что Каспиан сдержит свое слово. По крайней мере, Теннет без колебаний выполнил бы приказ короля надеть на Скинтли намордник. Кажется, Каспиан наконец-то начал пытаться держать лордов в узде, и сейчас для этого было самое время.

- Ваше величество, - вкрадчиво сказал лорд Доннон, решивший сгладить ситуацию, - Я уверен, лорд Скинтли не хотел оскорбить королеву Люси. Из-за недавних событий все мы последнее время на нервах.

- Ну, учитывая, что попытка дискредитировать трон и втянуть страну в войну с Гальмой провалилась, неудивительно, что Совет раздражен и нервничает, - язвительно сказал Каспиан.

- Неужели Ваше величество допускает мысль о том, что кто-то из членов Совета, его верных подданных, мог отравить его?! – шокировано спросил Доннон, и Каспиан рассмеялся.

Люси подумала, что сегодня он странно себя ведет, но по-хорошему странно, в отличие от того дня, когда его необычное поведение было пугающим. Тельмаринский король определенно был счастлив, и даже лорды не слишком испортили ему настроение.

- Не прикидывайтесь лорд, вам это не идет, - небрежно сказал Каспиан. – И хочу напомнить Совету, что ваш король не такой влюбленной идиот, как вам всем кажется, и если вам так хочется сменить власть, то советую действовать более открыто и решительно, тогда ваши шансы на успех значительно повысятся.

- Мы не для того так старались вернуть Каспиану трон, чтобы вы его сейчас свергли, - вступила в разговор Люси, которая при этом казалась старше своих лет. – Гарантирую, Питеру это сильно не понравится. А теперь, поскольку на этом заседании все равно не происходит ничего важного кроме бесконечных препирательств, Каспиану самое время уделить внимание доброму Кабану, который и без того очень долго ждал.

Все это время бородавочник внимательно слушал и наблюдал за людьми. На первый взгляд кабан казался свирепым и устрашающим животным, но в действительности нарнийские бородавочники были самыми нежными и добрыми из всех нарнийских зверей, и поэтому молодому кабану было не по себе в Зале Совета, где царила напряженная атмосфера. Когда Люси наконец привлекла к нему внимание Каспиана, бородавочник благодарно взглянул на маленькую королеву маленькими глазками.

- Ребе… королева не может распустить Совет! – воскликнул Бэрд, но Каспиан, чья рука по-прежнему лежала на плече Люси, лишь усмехнулся.

- Полагаю, она только что это сделала, лорд. И я согласен с тем, что наши бесконечные пустые разговоры не приносят ни малейшей пользы и отнимают у меня много времени. Сегодняшнее заседание определенно закончено. Прошу прощения, сэр Бородавочник, за то, что заставил вас ждать.

С этими словами Каспиан уважительно склонил голову перед своим четвероногим подданным. Это вызвало негодование лордов, которые давно уже не удостаивались такой чести от своего короля. Недовольно перешептываясь, лорды, которые ничего не могли поделать, вышли из зала. Теннет, который был слегка разочарован тем, что ему так и не представился шанс надеть намордник на лорда Скинтли, занял свое обычное место.

Каспиан облегченно вздохнул, когда лорды наконец ушли, покачал головой и крепко обнял Люси.

- Лу, ну почему ты всегда выступаешь против лордов? – спросил Каспиан с братской заботой. Правда, в отличие от кровных братьев Люси он не запретил ей делать то, что считал опасным. – Многие из них – плохие люди, и могут попытаться причинить тебе зло.

- Ну, ты же вынужден их терпеть, - упрямо сказала Люси, - значит, и мне придется, мы же одна семья.

И королева хихикнула.

- Что? – спросил Каспиан, подняв бровь и глядя на ее хитрое выражение лица.

- Когда ты официально станешь моим братом, ты сможешь вместо меня дразнить Эдмунда: у тебя лучше получится, а он этого заслуживает.

Люси явно знала, что Каспиан получил разрешение Питера на то, чтобы ухаживать за Сьюзен. Тельмаринский король рассмеялся.

- Откуда ты всегда все знаешь? – спросил Каспиан вставшую с трона девочку.

- Просто я умею слушать, - ответила Люси и взглянула на терпеливо ждавшего бородавочника. – Почему бы тебе не последовать моему примеру?

Королева присела в реверансе и вышла из зала. Каспиан с нежностью посмотрел ей вслед и повернулся к кабану.

- Чем я могу помочь? – спросил король нарнийца.

Бородавочник нервно переступил с ноги на ногу: он еще ни разу не разговаривал с королем. Каспиан понял чувства кабана, поднялся трона, спустился с возвышения, на котором тот стоял, и сел на нижнюю ступеньку, положив локти на колени.

- Прошу прощения за то, что вам долго не позволяли войти сюда, - извинился тельмаринский король. – Я поговорю об этом со стражниками.

-Ваше величество, мы пытаемся увидеться с вами уже несколько дней, с самого турнира.

Недоуменный Каспиан склонил голову.

- Мне об этом не говорили, даже после того, как я окончательно поправился.

- Кажется, тельмаринцы намеренно не пускают нас к вам, Ваше величество, - сказал кабан, выглядя при этом так, словно был уверен, что его слова разозлят Каспиана.

И король действительно разозлился, однако по другой причине.

- Тельмаринцы в целом или кто-то конкретно? – поинтересовался он и добавил, видя, что бородавочник колеблется с ответом: - Не бойся, добрый кабан, никто не узнает, что ты мне рассказал.

Кабан фыркнул.

- Я не боюсь тельмаринцев, сэр, однако я не могу сказать того же в отношении других нарнийцев, особенно зайцев, к которым очень плохо относятся. Слуги на кухне запугивают их, даже шеф-повар, если вы понимаете, что я имею в виду. Это ужасно!

- Да, это действительно кошмарно, - сказал Каспиан искренне, поскольку так оно и было. – Конечно, я знал, что между некоторыми тельмаринцами и нарнийцами все еще существуют разногласия, но я и не представлял, что мои придворные могут даже думать о подобных вещах!

- Думать? – бородавочник, не сдержавшись, хрюкнул. – Не знаю, о чем они там думают, но они каждый раз заставляют зайцев прыгать с тяжелыми подносами, которые надо отнести в самые высокие башни замка, и это бессовестно. А шеф-повар грозится, что они теперь всегда будут это делать.

Кабан не понял, почему король вдруг с облегчением выдохнул, а генерал Теннет весело хмыкнул.

- И, отвечая на ваш вопрос: все тельмаринские слуги препятствуют нам увидеться с вами, Ваше величество.

- Абсолютно все или только стражники? – уточнил Каспиан.

- Все, сир. Ну, по крайней мере те, у кого есть такая возможность.

- М-м-м… Так что же ты хотел рассказать мне, добрый кабан?

Бородавочник нервно обвел глазами комнату, задержав взгляд на генерале.

- Все в порядке, друг, говори.

Кабан подошел поближе к Каспиану, так, что его клыки почти коснулись колена тельмаринца, и прошептал:

- Нам кажется, мы знаем, как вас отравили, Ваше величество.

- Как? – требовательно спросил король, выпрямляясь. – Пожалуйста, скажи.

- Думаю, лучше будет вам показать, - ответил бородавочник.

- Показать? Но почему?

По спине Каспиана пробежал холод, когда кабан едва слышно сказал:

- Потому что на протяжении последних двух дней вас снова пытались отравить.

* * *

Питер сидел откинувшись на спинку дивана в гостиной покоев Сьюзен и наслаждался редкими минутами отдыха. Они с сестрой разговарили о том, как продвигается реконструкция Асланова кургана, и, хотя она ни разу не упомянула о беседе брата с Каспианом, состоявшемся сегодня утром, по ее довольному выражению лица Питер понял, что королеве известно о том, что он согласился на то, чтобы тельмаринский король официально за ней ухаживал. Если бы она знала все, что Верховный король сказал Каспиану, она давно бы устроила бы Питеру разнос. Она была единственной, кто никогда не стеснялся говорить Питеру все, что она думает о его действиях, и поэтому старший Пэвенси не упускал возможность воспользоваться в своих интересах расположением Сьюзен, особенно если эта благосклонность была вызвана чем-то, что Питер сделал лично для сестры.

- Питер? Как ты считаешь?

- М-м-м, - вопрос корлевы вывел Верховного короля из задумчивости, и Питер закинул за голову скрещенные руки. – Полагаю, ты права. Реконструкция шла бы быстрее с помощью нескольких гигантов, а не одного лишь Ветролома, но на нашей стороне их слишком мало. А ведь так много остальных темных созданий присоединилось к нам… Я даже надеялся, что мы сможем полностью примирить всех нарнийцев.

Сьюзен, которая чистила свой лук, фыркнула.

- С учетом того, что между тельмаринцами и нарнийцами до сих пор существуют нерешенные противоречия? – она покачала головой. – Темных созданий объединила с остальными нарнийцами только ненависть к тельмаринцам и ничего больше. Кроме того, к нам присоединились лишь минотавры, черные гномы и полярные коты. Только горстка волков сражалась с нами в битве при Беруне, и ни одного гиганта кроме Ветролома.

- Думаю, нас следует радоваться, что мы не возглавляли армию ведьм и оборотней, - пробормотал Питер. – Не хотел бы, чтобы они прикрывали мою спину. Но они, тем не менее, тоже нарнийцы. Короли не выбирают, кем править.

Сьюзен поежилась.

- Ну, я тоже не хотела бы быть королевой вампиров и призраков.

- А как насчет инкубов*, Сью? – поддразнил Питер сестру, от чего та покраснела и бросила в него тряпкой, которой чистила лук.

- Ой, замолчи! Что, ты никогда об этом не забудешь? – жалобно спросила Сьюзен. – Ничего не случилось! И вообще, кто-нибудь мог бы предупредить меня, что это инкуб.

- Ну конечно, - ухмыльнулся Питер, глядя на разгневанную сестру, но быстро снова стал серьезным. – В любом случае, я рассчитывал, чтобы за эти тысячу триста лет что-то существенно изменилось во взаимоотношениях нарнийцев и темных созданий.

- Это были нелегкие тысяча триста лет. И определенно не мирные. Надо радоваться, что нарнийцы вообще выжили, после того, что сделали с ними тельмаринцы, - Сьюзен нахмурилась. – Точнее говоря, тельмаринские правители, простые жители тут не причем, это не их вина.

- Такое впечатление, что ты сама в это не веришь, - мягко сказал Питер. - Я так понимаю, ты слышала, что делали в самом начале тельмаринские крестьяне с нарнийцами, которых им удавалось поймать?

- Да, и стараюсь забыть об этом, - тихо ответила Сьюзен. – Я действительно пытаюсь быть непредвзятой, хотя временами это очень сложно.

- Сегодня я обвинил Каспиана в том, что он слишком подвержен влиянию Совета. И в большинстве случаев это действительно так. Каждый раз, когда сижу на заседаниях в окружении этих расчетливых, напыщенных, заносчивых лицемеров, мне хочется собрать всех нарнийцев и сбежать с ними в дальние холмы и поля Нарнии. Ну, или в Кэр-Параваль, что реальнее.

- Каспиан любит всех нарнийцев, - упрямо сказала Сьюзен, - но это не значит, что он знает, как эффективно взаимодействовать и с тельмаринцами, и со старыми нарнийцами. В конце концов, ему всю жизнь говорили, что в Нарнии живет только его народ. И сейчас тельмаринцы слишком многого ждут и требуют от Каспиана, точно так же, как нарнийцы – от тебя, даже тогда, когда ты должен больше внимания уделять тельмаринцам.

- Пф, раньше все было намного легче.

- Ну, тогда мы были старше, - пожала плечами королева. – И мудрее. Мне иногда кажется, что от меня осталась только половина той Сьюзен, которой я когда-то была. Или, наоборот, я – два разных человека. Это странно: сознавать, что в моей голове живет еще взрослая королева Сьюзен, которая не всегда согласна со мной теперешней.

- Знаешь, для таких как ты есть специальный медицинский термин: «раздвоение личности», - хмыкнул Питер, и Сьюзен в порыве ребячливости показала ему язык.

Верховный король рассмеялся.

- Ты не чувствуешь того же самого? – с любопытством спросила его сестра, ничуть не обидевшись на слова брата

Питер неопределенно махнул рукой.

- Возможно. Только я не борюсь с самим собой. Но мне иногда хочется, чтобы я лучше помнил все то, что знал и умел Питер Древних времен. Все это надежно спрятано здесь, - Питер легонько постучал согнутым пальцем по виску, - но я не знаю, как до этого добраться.

- Ты прекрасно справляешься? – Сьюзен ободряюще сжала руку Верховного короля. – Я не представляю, что стало бы со страной, если бы тебя здесь сейчас не было.

- Ну, тогда Каспиану пришлось бы самому со всем справляться и меньше времени тратить на встречи с моей сестрой, - Питер сказал это чуть резче, чем собирался, но усмехнувшаяся Сьюзен не успела ответить, поскольку в дверь тихо постучали.

Это была Мари. Она низко поклонилась сначала Верховному королю, а затем старшей королеве.

- Ваши величества, - пробормотала она, - мне зайти позже?

- Нет, леди Мари, - обаятельно улыбнулся фрейлине Питер и выпрямился, - вашему старому королю все равно пора возвращаться к работе: уверен, за последний час возникло не меньше дюжины проблем, требующих немедленно решения.

- «Старому», Ваше величество? – недоуменно спросила Мари. – Но Верховный король еще так молод…

Питер ухмыльнулся и подмигнул Мари, которая тут же залилась румянцем.

- Питер, веди себя прилично, - пожурила Сьюзен брата, направившегося к двери.

Но вышедший из комнаты Верховный король вовсе не выглядел пристыженным.

- Не обращай на него внимания, Мари, когда Питер в хорошем настроении, он любит дразниться и флиртовать.

- Значит, у Его величества сегодня хорошее настроение? – спросила смущенная Мари, которая еще не привыкла свободно общаться с нарнийскими монархами.

- Не то слово - он уезжает завтра к Асланову кургану на три дня и поэтому просто счастлив. В отличие от меня…, - Сьюзен застонала. – Не обращай внимая. Я полагаю, ты привела тех людей, о которых говорила?

- Да, Ваше величество.

- Тогда пускай заходят.

Когда через несколько часов Люси вбежала в комнату сестры, она увидела, что Сьюзен сидит у незажженного камина и невидяще смотрит на давно уже остывшие угли. Старшая королева даже не подняла голову, когда вошла Люси.

- Сьюзен?

- М-м-м? Что? – Сьюзен наконец вернулась к реальности. – Что случилось, Лу?

- Ты выглядишь так, словно увидела привидение, - весело сказала Люси, и Сьюзен натянуто улыбнулась в ответ.

- Настоящее нарнийское привидение? – попыталась пошутить Сьюзен.

Люси склонила голову.

- Думаешь, они есть в Нарнии?

- Учитывая, сколько умерло за то время, что нас не было? Вполне вероятно.

- Тогда я не хочу об этом думать, - решила Люси и счастливо улыбнулась, вспомнив, зачем она пришла к сестре. – У меня замечательные новости! Я получила письмо от Эдмунда. Он пишет, что с ним все в порядке, но он не скоро сможет послать нам еще одну весточку…

Люси продолжала возбужденно говорить о том, что написал Эдмунд, забыла спросить, почему Сьюзен была так задумчива. Оно и к лучшему.

____________
* Инкубы (инкуб, от лат. incubare — «лежать на») - демоны, принимающие мужское обличие и соблазняющие женщин.

- Кажется, твой план не работает.

- Спокойно. Для подобных вещей требуется время.

- Что, если он умрет прежде, чем мы достигнем цели?

- Значит, так тому и быть. Это не станет помехой нашим планам.

- Нет?

- Нет, потому что с самого начало дело было не в нем.

- Я и так уже давно жду.

- А я буду ждать столько, сколько надо. И именно поэтому у меня все получится.

- Как скажешь.

* * *

- Это выяснили зайцы.

Каспиан стоял рядом с бородавочником, обводя глазами огромную кухню, где готовилась еда для горожан, которые пострадали при пожаре и теперь жили в замке. Около сотни людей и нарнийских созданий суетились вокруг, готовя и разнося пищу. Когда горожане поселились в замке, слуги на кухне перестали справляться с возросшим объемом работы, и нарнийцы пришли им на помощь, поэтому сейчас Каспиан видел перед собой смуглую кожу тельмаринцев, мохнатые ноги фавнов, бороды гномов и шерсть различных животных, смешавшиеся в единое целое. Единственной неподвижной фигурой в этом хаосе оставался медведь Альфред, сидевший в углу. Слуги давно уже выяснили, что после того, как медведь им помогал, у них занимало слишком много времени отчистить от меда его лапы и все то, чего он ими касался. Поэтому Альфреду выдали горшочек меда и сказали сидеть в углу и «присматривать за всем». Что он и делал.

- Зайцы, которые разносят еду? – спросил Каспиан, пытаясь разглядеть их в толпе.

Время от времени ему на глаза попадались длинные уши, которые, впрочем, немедленно исчезали из виду.

- Да, - ответил кабан. – Они не привыкли к тельмаринским специям и поэтому не сразу поняли, что у некоторых тарелок странный запах.

- У тех, что предназначались мне? – Каспиан покачал головой. – Не понимаю. Я обычно ем с другими королями и королевами, Люси часто таскает еду из моей тарелки, но ни с кем из них ничего не случилось.

- Вы всегда трапезничаете с их величествами? – спросил кабан.

Каспиан подумал и вздохнул.

- Нет, когда… когда королева Сьюзен была мной недовольна, я ел один. Все началось тогда, верно? Но с тех пор я чаще всего ел в компании Питера и королев.

- Чаще всего? Если Ваше величество редко ест один, то, возможно, именно поэтому последние дозы амфета были такими большими: злоумышленники опасались, что у них не будет другого шанса дать вам яд.

- Возможно, - Каспиан снова оглядел кухню.

Интересно, начнут ли когда-нибудь его поданные доверять ему? Когда он отчаянно сражался за трон с дядей, он и подумать не мог, что так сложится. Он верил, что тельмаринцы захотят, чтобы он, а не деспотичный Мираз, был их королем. Очевидно, он ошибался.

- О, пожалуйста, сир, не говорите так, - произнес бородавочник, и Каспиан понял, что он думал вслух. – Судя по тому, что слышал, горожане рады, что вы стали королем. Они до сих пор не доверяют ни нам, нарнийцам, ни нашим королям и королевам, но их злость из-за битвы при Беруне начала исчезать. Им просто нужно время. Не думаю, что в этом виноваты горожане.

- Зайцы выяснили, кто пытался меня отравить?

- Нет, мой король. В кухне всегда полным-полно народа, и блюда проходят через много рук. Они лишь выяснили, что у некоторых обитателей замка наблюдались те же симптомы, что и у вас. Вероятно, не все тарелки попали к вам, как предполагалось.

- Но тех, что попали, вполне хватило, – мрачно спросил Каспиан. - Учитывая, что другие монархи не заболели, тот, кто добавлял яд, хорошо знал мое расписание.

- Что вы хотите, чтобы мы сделали, Ваше величество? – застенчиво спросил кабан. – Невозможно уследить за всеми слугами на кухне, хотя мы втайне и пытались. Нарнийцы так старались соблюсти конспирацию, что даже позвали меня, чтобы я вам все рассказал: никто на кухне меня не знает, я помогаю с восстановлением города.

- Много домов уже построено? – спросил Каспиан. Бородавочник кивнул. – Хорошо. Тогда я объявлю, что большинство горожан могут туда переселиться. И мы сможем распустить дополнительно нанятых слуг. Пожалуйста, скажи остальным, чтобы они немедленно сообщили мне, если снова унюхают что-то необычное. И, ради Аслана, тщательно проверяйте еду королев.

- Понял, сир.

- Плохо то, - тихо произнес Каспиан, - за всем этим стоит кто-то, кто близок к нам.

Кабан промолчал, потому сказать в этой ситуации было нечего, и при этом он выглядел очень печальным: все же нарнийские бородавочники были очень нежными и чувствительными животными.

* * *

- Ничего не хочу сказать, но, кажется, мы намеренно замедлили шаг, - Трампкин бросил быстрый взгляд на короля. Они только что спустились с холма и увидели, что им предстоит покорить еще один. – И это не имеет ничего общего с тем, что сказал нам волк.

- Хорошо, что ты ничего не хочешь сказать, - ответил Эдмунд, печально взглянул на гнома и вздохнул. – Плохо, что мне ужасно не хочется туда идти, да?

- Все стараются избегать этого места любой ценой, - заметил Трампкин, - и я вас понимаю. Плохие вещи творятся в тени замка Белой Кодуньи… вещи, которые я предпочел бы никогда не видеть.

- Так ты был там раньше? – резко спросил Эдмунд. – Когда?

- Когда я был намного моложе и глупее, - сказал Трампкин. – И, если бы не возникшая необходимость, я бы никогда туда не вернулся. Именно в городе я познакомился с Никабриком, и, должен сказать, он был самым невинным среди его обитателей. Есть кое-что, о чем Могрим не сказал.

- О чем же?

- Об истинном предназначении города, - Трампкин замолк, хотя именно он начал этот разговор.

- Трампкин, не заставляй меня вытягивать из тебя информацию клещами, - сказал Эдмунд. – Не проще ли сразу все рассказать: не хочу оставаться в неведении. Кроме того, уверен, хуже самой Белой колдуньи ничего нет.

- Иногда я забываю, что вы лично ее знали, - признал гном.

- Зато я об этом никогда не забуду, - ответил король. – Благодаря ей я стал лучшим человеком. Так что мне следует знать о городе?

- Ему не больше пары веков. После поражения Белой колдуньи, нарнийские темные создания боялись даже высунуть нос из своих убежищ, опасаясь, что если их повелительница вернется, она обрушит на них свой гнев, поскольку они подвели ее. Но постепенно этот страх исчез, а когда тельмаринцы захватили Нарнии и уничтожили почти всех нарнийцев, темные создания стали собираться в тени замка Белой колдуньи, намереваясь возродить ее. Но для этого им нужна была кровь сына Адама, которой у них не было.

- И для этого им понадобился Каспиан, ну, или Пит, - понимающе кивнул Эдмунд. – Но почему они просто-напросто не использовали кровь первого попавшегося тельмаринца, ведь тельмаринцы тоже люди и происходят от Адама?

- Со слов Никабрика я лишь знаю, что во времена Золотого века Нарнии черная магия практически полностью исчезла,, и годы господства тельмаринцев, во время которых много нарнийцев было истреблено, способствовали дальнейшему ее забвению. У выживших темных созданий заняло много времени хотя бы частично восстановить те знания, которыми они прежде владели, и многие сильные ведьмы и колдуны погибли в процессе этого. Оборотень и ведьма, пытавшиеся возродить Белую колдунью в Аслановом кургане, были очень сильны.

- Тем лучше, что их убили, - сказал шедший рядом с Трампкиным Рипичип.

Гном и король молча с ним согласились.

- Иными словами, все нарнийские темные создания сейчас живут рядом с замком Белой колдуньи, я правильно понял? – уточнил Эдмунд.

Гном утвердительно кивнул и опустил голову, когда они стали карабкаться вверх по склону холма.

- И их количество растет. Они все еще боятся самого замка, но сердце их убеждений и веры – город. И это очень опасное место.

- Ну, у нас все равно нет выбора, - пожал плечами Эдмунд, так, словно его вовсе не волновала опасность. – Забудь, что сказал Могрим, друг. Аслан с нами.

С этими словами король похлопал гнома по плечу и застыл на месте, поскольку они дошли до вершины холма, откуда открывался вид на долину, в середине которой изгибался приток Большой реки. На другом конце долины возвышались остроконечные башни замка, и его белые каменные стены казались блестящими и холодными даже безо льда, когда-то их покрывавшего. В тени замка расположился самый мрачный городок, который Эдмунд когда-либо видел.

- Очень на это надеюсь, - пробормотал Трампкин, - ибо, уверен, он нам понадобится.

* * *

Каспиан нашел Сьюзен там, где меньше всего этого ожидал. Королева сидела на небольшом деревянном стуле в углу оружейной, и на ее коленях лежал обнаженный тельмаринский меч. Сьюзен опустила голову и была очень задумчива.

- Моя королева? – тихо позвал Каспиан.

Его голос вернул Сьюзен к реальности, и девушка подняла голову.

- Здравствуй, Каспиан.

- Что ты здесь делаешь? – полюбопытствовал Каспиан, опираясь стопку щитов, стоявшую перед Сьюзен.

- Думаю, - сказала она с едва уловимой насмешливой улыбкой.

- Могу я спросить о чем? Никогда прежде не видел тебя с мечом в руках.

- Да, потому что я не люблю их, - ответила Сьюзен и провела пальцем по клинку. – С помощью лука и стрелы можно перебросить веревку через ущелье, сбить яблоко с высокой ветки или добить умирающего зверя. Но мечи служат одной лишь цели – убивать.

- Мне так не кажется, - мягко сказал Каспиан. – Можно?

Он подошел к Сьюзен и протянул руку. Королева кивнула и подала ему меч. Каспиан взял его, поудобнее перехватил эфес и показал серию быстрых приемов, доступных только опытным мечникам.

- А как тебе кажется? – вопросительно подняла бровь Сьюзен, которая ничуть не испугалась свистящего над ее ухом меча: она не раз видела, как Каспиан подобными ударами рассекал не воздух, а живую плоть, но она доверяла мастерству тельмарского короля.

- Для меня меч – продолжение меня самого. До чего не могу дотянуться я – дотянется мой меч. Когда мне нужна защита – мой меч ее предоставит. Там, где не успеваю я – успевает мой острый меч, поражая моих противников.

- А как насчет той крови, которую он проливает? – спросила Сьюзен. – Она тоже – продолжение тебя?

Каспиан опустил меч и положил его плашмя на ладонь.

- Эта кровь на моих руках, - тихо сказал он тельмаринец. – И, несмотря на безумство боя, я помню каждую пролитую каплю.

Каспиан отдал меч обратно королеве, и Сьюзен снова положила его на колени.

- И тем не менее у тебя с твоими врагами есть нечто общее, - признала выглядевшая очень несчастной девушка, - вы не чувствуете, как ускользает из тела человека жизнь, которую вы отняли.

Каспиан шагнул вперед и встал перед Сьюзен на колени.

- Что случилось, моя королева? – нежно спросил он. – Ты так опечалена.

- Ты интересовался, почему я не вышла замуж – вот поэтому, - Сьюзен показала глазами на меч.

Каспиан не понял, что она имела в виду, и промолчал, чтобы она смогла объяснить.

- Я так и не выбрала жениха, потому что это могло унизить остальных моих поклонников, - тихо сказал девушка. – Нельзя было оскорблять страны больше и сильнее, чем Нарния. Правда, подобное все же иногда случалось, но в целом отношения с близкими и дальними соседями оставались лучше, поскольку их короли, принцы и дипломаты знали, что у них еще остается шанс на брак со мной.

- Понятно, - отозвался Каспиан, который действительно понимал Сьюзен.

Лицо девушки исказилось болью, когда она продолжила:

- Но книги по истории не говорят всей правды. Однажды я все же выбрала жениха. Он был… он был другом Эдмунда. И он мне нравился, несмотря на то, что я понимала, что это может быть для него опасно.

Каспиан почувствовал укол ревности, но постарался не обращать на это внимания.

- Они убили его. Схватили на улице, затащили в аллею и убили. Я не знаю, кем были убийцы, хотя Эд и Пит перевернули страну вверх дном, пытаясь найти их, - в глазах Сьюзен стояли непролитые слезы. - А все из-за политики. Он был хорошим человеком, и заслуживал большего. Поэтому я никогда не выбрала другого жениха и не позволяла поклонникам официально за мной ухаживать, несмотря на все их попытки.

Тельмаринец крепко сжал руку Сьюзен, спокойно взял меч с ее колен, положил его на пол, встал на ноги и, подняв королеву со стула, обнял ее. На этот раз она обняла его в ответ без малейшего колебания и неуверенности, в отличие от того раза, когда он обнимал ее до того, как получил согласие Питера на то, чтобы официально ухаживать за старшей королевой.

- Но тогда было другое время, - прошептала Сьюзен. – И никто больше не добивается моего расположения. Ты не должен быть в опасности.

Девушка говорила так, словно пыталась убедить в этом саму себя.

- Я не боюсь быть рядом с тобой, - сказал после короткой паузы Каспиан. – Я боюсь лишь оказаться вдали от тебя.

- Милые слова ничего не изменят… - начала, было, раздраженная Сьюзен, но Каспиан прервал ее.

- Не сравнивай меня с другими твоими поклонниками, - твердо сказал Каспиан. – Если не хочешь слышать милых слов, тогда послушай вот что: если кто-нибудь попытается отнять тебя у меня либо меня у тебя, тот умрет от моей руки. Я сожалею о пролитой мной крови, но я без колебаний пролью ее снова, если понадобиться.

Сьюзен отстранилась от него и отступила назад: то, что он сказал, расстроило ее еще больше. Она так близко подошла к стене, на которой висела карта Нарнии, что почти уткнулась носом в брод у Беруны.

- Нет, ты такой же, как они, Каспиан, раз так думаешь. Ты, как и остальные, считаешь меня собственностью, которую надо охранять от чужих посягательств.

Каспиан подошел к ней и встал у нее за спиной, настолько близко, что его она чувствовала его дыхание на своей шее. Король уперся руками в стену по обе стороны от головы Сьюзен.

- Нет, моя королева, - тихо сказал ей на ухо Каспиан. – Ты – мой боевой товарищ, с которым я сражался плечом к плечу. Ты – мой друг, который поддерживает меня, когда мне это необходимо. Ты – мой наперсник, с которым я могу говорить о чем пожелаю, и мой советник, даже если я не всегда с тобой соглашаюсь. Вот почему я не колеблясь пролью кровь ради тебя и для тебя. Но сейчас ты – вовсе не чья-то собственность, особенно моя.

- Я просто не хочу тебя терять, - с болью в голосе прошептала Сьюзен. Каспиан что-то успокаивающе пробормотал и поцеловал ее в плечо. – Мне даже страшно думать об этом.

- Ты говоришь не только о смерти, - заметил Каспин, обнимая девушку за талию. – Я знаю, ты боишься, того, что вам придется вернуться в свой мир, но сейчас ты здесь, со мной, и ты представить не можешь, как я этому рад.

Сьюзен прислонилась спиной к его груди и некоторое время стояла так, позволяя его сильным рукам поддерживать ее, а затем выпрямилась.

- Все будет хорошо, - решительно сказала она. – Иначе Аслан не изменил бы своего решения.

Если в ее голосе и была тень сомнения, Каспиан этого не заметил, продолжая крепко обнимать ее за талию. Сьюзен повернулась к нему лицом.

- Ты, должно быть, считаешь меня ужасно глупой, - сказала смущенная Сьюзен, но Каспиан лишь улыбнулся в ответ.

- Нет ничего зазорного в том, чтобы бояться и сомневаться, - ответил Каспиан, - нельзя лишь позволять своим страхам захватить над тобой власть.

Сьюзен усмехнулась.

- Принести котел и горшок? – спросила она, выгнув бровь.

Каспиан недоуменно на нее посмотрел, и королева едва сдержалась, чтобы не хихикнуть. Очевидно, тельмаринцы не знали поговорки: «горшок над котлом смеется, а оба черны».

- Не обращай внимания. Спасибо за то, что выслушал меня, Каспиан.

- Разве это не одна из обязанностей поклонника? – игриво спросил король, целуя ее шею. – Поскольку я раньше ни за кем не ухаживал, то не иногда не знаю, что мне делать.

- Возможно, мне стоит тебя просветить, - лукаво сказала Сьюзен, обняла его за шею и рассмеялась, когда он легонько подул ей в ухо.

- Я был бы очень признателен, - пробормотал Каспиан и поцеловал ее.

И Сьюзен тут же забыла все предложения, которые были у нее относительно его обязанностей поклонника.

* * *

Молодому человеку щедро платили за то, что он делал. Хотя он и не понимал, для чего все это нужно, ему было все равно – лишь бы ему за это платили. Денег, оттягивающих его карман, хватит на месяц, даже после того, как он купит те странные вещи, что ему приказали. Было чертовски трудно объяснить своей девушке, зачем он натерся этими отвратительно пахнувшими корнями, но она перестала жаловаться, когда он дал ей тяжелый кошелек с деньгами и послал на рынок купить всего, что она пожелает. И сейчас молодой человек терпеливо ждал, прислушиваясь к жутковатому капанью у себя за спиной, и гадал, сколько времени это займет. От этого места у него мурашки бежали по спине.

Вдруг он услышал, как что-то со свистом рассекло воздух, и, вздрогнув, посмотрел вниз: ему в живот вонзилось острое копье. Ошеломленного юношу толкнули назад, и он почувствовал, что падает. Все то время, что он летел вниз, он неверяще смотрел на свой окровавленный живот. Молодой человек умер еще до того, как упал, и поэтому не слышал, как наверху начали монотонно напевать ритуальные песнопения, как только он ударился о землю.

Кап. Кап. Кап.

@темы: Тварь из Уизерби, Фанфики

---

Тварь из Уизерби. Глава 9

[Этери_]

Расцвеченные флагами замок и город были великолепны. Подготовка к турниру заняла около недели, и, судя по тому, с какой тщательностью были продуманы малейшие детали, становилось очевидным, что все должно пройти на высшем уровне, без сучка и задоринки. И хотя поначалу Питер сомневался в том, что целесообразно тратить столько денег и сил на такую бесполезную затею, но, увидев, с каким нетерпением и радостью все ожидают турнира, он подумал, что это того стоит. Более того, Верховный король вдруг понял, что сам ждет - не дождется начала состязаний, во многом это было обусловлено тем, что и он, и Каспиан собирались принять участие конном ристании, или джостре – рыцарском соревновании, в котором два конных рыцаря пытаются нанести друг другу удар пикой и вышибить из седла противника. Питер объявил об этом за завтраком в день турнира. В течение недели он несколько раз втайне ото всех уезжал потренироваться, и, несмотря на то, что его навыки несколько «заржавели», король решил, что не выставит себя совершеннейшим дураком на турнире, если примет в нем участие. Именно это он и попытался объяснить скептически настроенной Сьюзен.

- Да ладно тебе, Сью, не так уж я и плох, - обиженно сказал Питер сестре, которая широко улыбнулась в ответ.

- Ты помнишь свой последний турнир? – спросила она. – Ты не мог стоять целую неделю, пока мы не заставили тебя выпить бальзам Люси.

Младшая королева захихикала, вспомнив об этом, и откусила большой кусок тоста.

- У тебя весь зад был в синяках, - добавила Люси. – И Эдмунд вынужден был помогать тебе садиться и вставать, даже в туалете.

- Ха-ха, - ворчливо сказал Питер.

И, гордо выпрямившись, заявил:

- Вот увидите, мы с Каспианом всем покажем, из какого теста сделаны настоящие короли!

- Кстати о Каспиане, - Люси обвела глазами комнату, - где он?

- Я видела его сегодня в коридоре перед кабинетом, - сказала Сьюзен, слегка нахмурившись. – Мне показалось, он немного не в себе, но Каспиан пообещал позавтракать с нами.

- Я пообещал, и вот он я, моя дорогая леди, - раздался со стороны двери веселый голос Каспиана.

Сьюзен обернулась и улыбнулась вошедшему в комнату тельмаринцу. Каспиан плюхнулся на стул и потянулся за тостом, не обращая внимания на обеспокоенный взгляд старшей королевы.

- Хотя я не понимаю, что ты имела в виду, сказав «не в себе»: я прекрасно себя чувствую. Замечательно, даже! – добавил тельмаринский король.

Но на самом деле Каспиан выглядел не очень хорошо: он был чрезвычайно бледен, и его лоб покрывала испарина, о чем сам молодой человек, очевидно, и не подозревал.

- Каспиан, как ты себя чувствуешь? – встревожено спросил Питер.

Каспиан странно на него посмотрел, запихнул остатки тоста в рот, залпом выпил стакан воды, снова наполнил его и осушил его одним глотком.

- Я в полном порядке, - заявил он, наливая себе третий стакан воды. Люси заметила, что рука короля слегка дрожит. – Правда. И я с нетерпением ожидаю турнира. Мы всем покажем, из чего сделаны настоящие короли, Питер!

Верховный король усмехнулся и насмешливо посмотрел на сестер.

- Именно это я им и говорил, но они мне не верят.

- Вы сомневаетесь, моя королева? – спросил Каспиан Сьюзен, улыбнулся и поцеловал ей руку. – Тогда я непременно должен выиграть, чтобы вы больше никогда во мне не сомневались.

- И в каком положении окажется тогда Питер? – со смешком спросила Сьюзен, почувствовавшая, какими холодными были у Каспиана пальцы.

- Снова на земле? – лукаво предположила Люси.

- Эй! – негодующе воскликнул Питер и вскочил со стула, намереваясь наказать сестру щекоткой, но Люси со смехом увернулась от него и убежала.

Пока Верховный король гонялся за младшей королевой по всей комнате, Сьюзен тихо спросила у Каспиана:

- С тобой точно все хорошо? - Каспиан все еще держал ее за руку, и это было довольно странно, учитывая, что обычно он не позволял себе такого в присутствии других. – Ты слишком возбужден.

- Да, моя королева, - шепотом ответил Каспиан, и глаза его при этом странно блестели, - я действительно возбужден…

Сьюзен смутил тот взгляд, которым он на нее посмотрел, но вскоре она забыла об этом, потому что Каспиан вдруг поднялся с места, обнял королеву за талию, покружил ее и поставил на ноги. А затем тельмаринец почтительно поцеловал ей руку, вновь становясь тем вежливым джентльменом, которого знала Сьюзен.

- Я выиграю для вас турнир, - сказал широко улыбавшийся Каспиан и, отойдя от Сьюзен, дружески обнял Питера на плечи. – Ну, или выставлю себя на посмешище, пытаясь это сделать.

Верховный король рассмеялся и обнял в ответ Каспиана.

- Нет, я выиграю турнир для Люси, - заявил он и потянул друга к двери. – Ради Сью и так уже выиграно слишком много состязаний.

- И будет еще одно, - решительно сказал Каспиан, после чего Питер ткнул его локтем под ребра, и между ними завязалась шутливая потасовка.

Сьюзен с улыбкой смотрела, как короли, толкаясь и пихая друг друга вышли из комнаты.

- Увидимся позже, девочки, - крикнул Питер, которого ухмылявшийся Каспиан схватил сзади за шею.

Старшая королева только покачала головой.

- Как ты думаешь, кто выиграет? – спросила Люси сестру, когда они, в свою очередь, вышли из столовой, чтобы переодеться к турниру.

Сьюзен, погрустнев, ответила:

- Не знаю, но им повезло, что здесь нет Эдмунда, он наверняка победил бы их обоих.

- Надеюсь, с ним все в порядке, - тихо сказала Люси. – Меня мучает совесть из-за того, что мы веселимся, а он в это время рискует жизнью.

- Ну, он же с Трампкином, - пошутила Сьюзен, - что может быть веселее?

- Эй! – воскликнула возмущенная Люси, обидевшись за своего друга, и принялась убеждать сестру в том, что гном вовсе не так плох, как Сью о нем думает.

При этом она забыла о своих страхах за брата, чего Сьюзен и добивалась.

* * *

Если вы никогда не принимали участие в джостре, вы не представляете себе, каково это: с головы до ног быть закованным в стальные доспехи и пытаться забраться в этом тяжелом облачении на коня, пыхтя и ругаясь. К счастью, если вы король Нарнии, эта проблема решается довольно просто: достаточно попросить знакомого великана осторожно посадить вас в седло. Если бы кто-то поинтересовался мнением коней на этот счет, они бы ответили, что тоже предпочитают такое решение проблемы. Разумеется, если бы эти лошади могли говорить, однако нарнийские кони были слишком гордыми, чтобы принимать участие в таком недостойном занятии, как джостра, и поэтому обычных турнирных лошадей никто и никогда ни о чем не спрашивал. Иными словами, Питер и Каспиан первыми оседлали своих коней, и были единственными рыцарями, которым было легко это сделать.

- За тысячу триста лет можно было придумать более эффективный способ делать оказаться в седле, - пробормотал Питер, глядя на то, как один неудачливый рыцарь, забравшийся уже, казалось, на коня, в последнюю минуту соскользнул с него и тяжело упал на землю. Его оруженосец суетился вокруг, пытаясь поднять своего господина на ноги.

- Да, как будто они никогда не слышали о гигантах, – ухмыльнувшись сказал Каспиан. – Как это по-плебейски.

Питер пристально посмотрел на тельмаринского короля, когда понял, что тот вовсе не шутил.

- Ты сегодня какой-то странный, - заметил Верховный король.

Но в ответ Каспиан лишь что-то неразборчиво проворчал, с горящими глазами глядя на их соперников. Даже несмотря на то, что тельмаринец был в доспехах, Питер видел, что тот напряжен, как натянутая стрела.

- Ну, когда они уже начнут, меня сводит с ума это ожидание, - сказал Каспиан, переложив поводья Дестриера из одной руки в другую.

Питер вопросительно поднял бровь: Каспиан никогда не отличался нетерпением, только в особых случаях, и сейчас он был непохож на самого себя.

- Где королевы, Питер? Питер!?

Занятый своими мыслями, Верховный король не сразу понял, что друг уже несколько раз повторил свой вопрос.

- Ты же знаешь Сью, она всегда долго возится, - насмешливо сказал Питер. – Она весьма практична и рациональна во время войны, но в мирное время столь же глупа и тщеславна, как и остальные девчонки.

- Только ради нашей дружбы я прощу тебе твое неподобающее высказывание о королеве, - прорычал Каспиан, повернув коня так, чтобы оказаться с Питером лицом к лицу, - но лишь сейчас и никогда больше.

Удивленный Питер некоторое время молча смотрел на тельмаринского короля, не зная, что сказать. Он часто дразнил сестер в присутствии Каспиана, и тот никогда прежде так не реагировал на это. Сдержав гневный ответ, Питер заставил своего коня сделать пару шагов вперед.

- Ты сегодня очень необычно ведешь себя, - низким голосом сказал старший Пэвенси, стараясь, чтобы его не услышал никто, кроме Каспиана, и неотрывно глядя ему в глаза. – Ты уверен, что с тобой все в порядке?

- Мне не нравится, когда плохо говорят о королеве Сьюзен, даже если это говорит ее брат Верховный король, - громко сказал Каспиан.

Пожалуй, даже громче, чем следовало бы, потому что на Питера и Каспиана тут же уставилось много любопытных глаз. На этот раз Питер едва не высказал тельмаринцу все, что думает, и его остановили лишь дрожащие руки друга и его залитое потом лицо: Каспиан явно был болен и даже не сознавал, что говорит.

- Я прошу прощения, если я нанес тебе оскорбление, но ты знаешь, что я люблю Сью, - с трудом сказал Питер. – Однако я вынужден напомнить Вашему величеству, что на публике даже король Нарнии должен уважительно относиться к людям одного с ним положения.

Слова «высшего положения» Питер опустил. Пару минут Каспиан сверлил Верховного короля взглядом, а затем склонил голову и посмотрел на свои руки.

- Кажется, я и впрямь не в себе, - пробормотал тельмаринец.

Питер уже готов был предложить Каспиану отказаться от участия в турнире, но тут раздался звук труб, свидетельствующий о том, что приближаются королевские особы, и двое оруженосцев подали королям церемониальные пики, которые были гораздо красивее тех, что будут потом использоваться в самом состязании.

- Ее королевское величество королева Люси Отважная.

На трибуну, с которой должны были смотреть турнир королевы и знать, поднялась Люси. Толпа приветствовала ее радостными криками, при этом нарнийцы были более громогласны, нежели тельмаринцы, которые никак не могли определиться, как им относиться к маленькой королеве.

- Герцог Гальмский и его дочь, леди Герди!

Хорнабрет был доволен, поскольку турнир устроили в его честь, а Герди выглядела весьма привлекательно, хотя ее оранжевое платье и зеленая шляпка были не совсем во вкусе Питера.

- Она похожа на тыкву, - прошептал Каспиан, и Питер фыркнул, стараясь сдержать смех.

- Повежливее, Ваше величество, - прошептал он в ответ.

- Ее королевское величество королева Сьюзен Великодушная!

Эту королеву тельмаринцы приветствовали с таким же ликованием, как и нарнийцы. Они знали о ней так же мало, как и о Люси, но Сьюзен была гораздо больше похожа на настоящую королеву, чем ее младшая сестра: молодая, красивая и очень величественно выглядевшая. Ее сопровождал генерал Тенет, который выдвинул для нее стул, помогая сесть.

- Народ любит ее, - сказал Каспиан, пристально наблюдавший за каждым движением Сьюзен.

Верховный король ничего не сказал, но его встревожил тот горящий взгляд, которым Каспиан смотрел на Сьюзен. Интересно, замечают ли остальные, что с тельмаринским королем не все в порядке?

- Каспиан…, - начал было Питер, но тот, пришпорив коня, поскакал вперед, и Верховному королю ничего не оставалось, кроме как последовать примеру друга, как диктовал регламент турнира.

Питер догнал Каспиана, и они бок о бок подъехали к королевской трибуне, конь Верховного короля на голову опережал Дестриера, как и было положено по этикету. Люси широко улыбнулась и захлопала в ладоши, когда Питер остановился напротив нее.

- Моя дорогая сестра, - торжественно и громко сказал Питер, чтобы его услышали все, и подмигнул Люси, - окажите ли вы мне честь, позволив выступать сегодня под вашими цветами?

Питер наклонил пику и положил ее острие на перила перед Люси. Младшая королева встала с места и сделала реверанс. Она всегда любила турниры, особенно когда в них принимали участие ее братья.

- Глупый, это ведь и твои цвета тоже, - рассмеялась Люси и привязала длинную красную ленту с вышитым на ней золотым львом к кончику пики Питера.

Нарнийцы восторженно зааплодировали, когда улыбающийся Питер отъехал от трибуны, вертикально держа копье: их любовь к королям и королевам Древности ничуть не ослабла за прошедшие столетия.

Каспиан, подъехавший поближе к трибуне, остановился прямо напротив Сьюзен.

- Моя королева, - сказал он, пожирая ее глазами, - окажите ли вы мне честь, позволив выступать сегодня под вашими цветами?

Сьюзен слегка повела плечами, заметив и краску унижения на лице Герди, и нескрываемый гнев Хорнабрета, однако Каспиан, казалось, не обратил на это никакого внимания, полностью сосредоточившись на королеве и ожидая ее решения. Наконец, Сьюзен встала, сделала неглубокий реверанс, медленно подошла к перилам и под одобрительные крики толпы повязала свою ленту на пику Каспиана.

- Ты выглядишь совсем больным, - обеспокоенно сказала королева, слегка наклонившись к тельмаринскому королю. – Ты уверен, что тебе стоит сражаться?

В ответ Каспиан развернул боком Дестриера, поднял пику, с некоторым усилием поднялся на стременах (пика, пусть и церемониальная, была довольно тяжелой), оказавшись таким образом на одном уровне с удивленной его действиями королевой, и поцеловал ей руку.

- Я буду сражаться и выиграю этот турнир ради вас, моя королева, - громко, чтобы все слышали, сказал он.

Затем он отпустил руку Сьюзен и добавил:

- И я дарую титул лорда тому рыцарю, который сумеет одолеть меня сегодня: я хочу выиграть турнир в честном бою с сильными соперниками!

Толпа взорвалась бурной овацией, потому что своим заявлением Каспиан необычайно высоко поднял ставки: теперь никто не станет уступать и поддаваться ему, опасаясь ранить короля Нарнии. Питер закатил глаза, когда Каспиан подъехал к нему, и они вместе направились к своим местам. К платформе приблизился какой-то рыцарь, чтобы попросить у Герди позволение выступать под ее цветами, но короли Нарнии даже не посмотрели, кто это был.

- Ты понимаешь, что они тебя в порошок сотрут? – спросил Питер у довольного собой Каспиана.

- Они попытаются это сделать, - ответил тот.

Питер застонал и морально подготовился к возможному падению с лошади.

- Вы не соревнуетесь сегодня, лорд? – с любопытством спросила Сьюзен Теннета, когда они с сестрой и Герди шли обратно к своим местам. – Я слышала, вы весьма грозный противник.

- Охрана Вашего величества для меня важнее, - проворчал Теннет, но по его глазам было видно, что он доволен комплиментом Сьюзен.

Старшая королева оперлась на руку Теннета и сказала с улыбкой:

- Думаю, мое величество пережило бы, если бы вы приняли участие в этом турнире, Теннет.

Сьюзен села и аккуратно расправила платье. Генерал слегка кивнул и встал позади кресла королевы.

- Я не хочу рисковать вашей безопасностью, Ваше величество, - ответил Теннет, и сконцентрировался на том, что происходит вокруг.

Пожав плечами, Сьюзен перевела взгляд на арену. Люси сидела рядом с сестрой, по правую руку от младшей королевы расположилась Герди. Герцог Гальмский сидел с краю трибуны и оживленно беседовал с лордами Бэрдом и Донноном, в то время как лорд Скинтли пристально наблюдал за рыцарями на арене и не принимал участия в разговоре.

- Кто, по-вашему, выиграет? – взволнованно спросила Сьюзен Герди, которая забыла о своем смущении, вызванном решением Каспиана выиграть турнир для Сьюзен, как только симпатичный рыцарь попросил ее разрешения позволить ему сражаться под ее цветами. – Верховный король?

Люси и Сьюзен, усмехнувшись, переглянулись.

- Если бы сегодня было сражение на мечах, у Питера был бы шанс выиграть, однако в джостре…, - Сьюзен умолкла, не желая публично дразнить брата.

А вот Люси ничего предосудительного в этом не видела.

- …он, скорее всего, свалится с коня в первом же круге, - закончила она, хихикнув. – Но мы его все равно любим.

- Уверена, Его величество не так плох, - решительно заявила Герди, верившая в Верховного короля.

И, как оказалось, она была права, потому что, когда началось состязание – топотом копыт и треском дерева, ломающегося о железо – выяснилось, что Питер победил двух рыцарей. Более того, к восторгу толпы он даже сумел выбить второго противника из седла. Каспиан также успешно прошел несколько кругов, хотя и не без труда, поскольку большинству рыцарей очень хотелось получить титул лорда. В конце концов, через некоторое время случилось так, что по воле жребия присутствующие на турнире короли Нарнии вынуждены были сразиться друг с другом. В воздухе повисло напряжение, когда Питер и Каспиан встали каждый со своей стороны барьера.

- Когда я убил Могрима, меня прозвали Гроза Волков, а как меня назовут, если я выбью тебя из седла? – весело крикнул Питер своему тельмаринскому другу, взяв протянутое оруженосцем копье.

- Счастливчиком! – крикнул в ответ ухмыльнувшийся Каспиан

Люси затаила дыхание, когда короли опустили забрала, наклонили пики и пришпорили коней, и облегченно выдохнула, увидев, что Верховный король остановился, проехав всего пару метров. Вначале казалось, что тельмаринский король, в отличие от Питера, и не думает останавливаться, но затем он все же замедлил шаг и поднял вертикально свою пику. Короли встретились на середине арены, и Питер первым поднял забрало – это означало, что он сдается.

- Учитывая, что я у тебя в гостях, друг мой, - сказал с улыбкой Питер, - я не стану сражаться против тебя.

Хотя Каспиан и был этим разочарован, он согласно кивнул. Верховный король повернулся к зрителям и добавил:

- Однако, когда король приедет к нам в гости в Кэр-Параваль, он сможет ответить мне той же любезностью.

После недолгой паузы, нарнийцы, понявшие, что означают слова Питера, восторженно закричали, ведь Верховный король намеревался восстановить древний замок и править оттуда. Тельмаринцы, которым передалось возбуждение нарнийцев, также взорвались овациями, которые еще долго не утихали. Бок о бок Каспиан и Питер покинули арену.

- Ой, Сью, - радостно воскликнула Люси, дергая сестру за рукав, - это значит, что мы возвращаемся домой! Питер собирается вернуть нас домой!

Сьюзен была рада этому не меньше Люси, а вот Каспиану не слишком понравилось это известие, что было видно по его выражению лица. И первой это заметила Герди.

- Кажется, король Каспиан этим недоволен, - сказала она, но затем это перестало ее волновать. – О, смотрите, мой рыцарь следующий!

Этот рыцарь – юный тельмаринец, которому еще только предстояло заработать себе имя – был весьма хорошим воином. Более того, после нескольких раундов жребий свел его с Каспианом, который к тому времени был уже основательно избит, но, казалось, совершенно не чувствовал боли, да и на лице его не было ни намека на то, что он устал. Если вы видели конные ристания где-то еще, вы бы удивились, как долго сражаются рыцари, но в Нарнии в джостре ценились не только сила и мастерство, но еще и выносливость. (Кстати говоря, для рыцаря Герди это был шанс кем-то бОльшим, но об этом мы расскажем позднее).

Чем дольше длился турнир, тем больше нервничала Сьюзен, и вовсе не потому, что боялась, что Каспиан проиграет. Она много раз видела подобные состязания, и знала, что к этому времени тельмаринский король, несмотря на то, что он был молодым и сильным, уже должен быть вымотал до предела. Однако рыцарь, сражавшийся под ее цветами, был неутомим, и поэтому Сьюзен не была уверена, за кого ей стоит больше переживать: за Каспиана или за рыцаря Герди. В перерывах между схватками, Дестриер отдыхал и был еще свеж и полон сил, когда Каспиан развернул его и ринулся вперед. Соперник короля также пришпорил коня, и тельмаринцы сошлись: пика Каспиана скользнула по щиту рыцаря, который не промахнулся и ударил короля прямо в грудь, отчего его пика разлетелась в щепки. Сьюзен, увидев это, охнула.

Все были уверены, что король оглушенный ударом упадет сейчас на землю, однако в самый последний момент Каспиан, действительно едва не вылетевший из седла, чудом уцепился за луку. Дестриер остановился. Питер бросился на помощь другу, однако еще до того, как Верховный король до него доехал, Каспиан подтянулся и самостоятельно забрался в седло, и, таким образом, согласно правилам турнира, не считался побежденным и мог продолжать сражаться. Питер поправил поводья Дестриера, которые у него тут же выхватил Каспиан. Подняв забрало, тельмаринский король сплюнул кровь и обвел арену диким взглядом.

- Ты в порядке? – в сотый раз за день спросил Питер.

Каспиан кивнул и поправил доспехи. Его соперник, стоявший у противоположного конца барьера, взял новую пику и ждал, продолжит ли соревнование его король или отступит.

- С тобой точно все в порядке? – обеспокоенно переспросил Питер.

- Да, - коротко ответил Каспиан, натянув поводья.

- Ты бледен.

- Я же сказал, что со мной все в порядке! – рявкнул Каспиан.

Затем он опустил забрало и резко повернул коня. Дестриер, недовольный таким обращением, встал на дыбы и рванулся вперед, когда Каспиан больно его пришпорил. Соперник короля поскакал навстречу Каспиану. Королевы и Герди затаив дыхание наблюдали за этим.

- Ваше величество, король Каспиан такой храбрый! – не удержавшись, сказала Герди Сьюзен. – Он решил продолжить сражаться!

- С ним что-то не так, - тревожно сказала Люси, закусив нижнюю губу. – Сьюзен, почему он так себя ведет? Он жесток к Дестриеру!

- Король просто подготовил его к схватке, королева Люси, - попыталась успокоить Герди младшую королеву. – Кони должны быть настроены по-боевому в подобных состязаниях.

- Нет, Люси права, - внезапно сказала Сьюзен и встала с места, когда расстояние между соперниками сократилось до пары метров. – Что-то не так. Каспиан…

Но ее слова заглушил треск сломавшихся от удара о стальные доспехи деревянных пик короля и второго рыцаря. Разлетевшиеся вокруг щепки были не толще пальца гнома.

- Что «Каспиан…»? – спросила Люси.

- Он ранен, - повторила Сьюзен, крепко схватившись за перила. – У него идет кровь!

Люси вскочила с кресла и подошла к сестре, пытаясь разглядеть, действительно ли Каспиан ранен. Но в этот момент тельмаринский король галопом поскакал за новой пикой, и Люси не смогла толком его рассмотреть.

- Ты уверена? – Люси дернула сестру за руку. – Где?

- Взгляните на коня, Ваше величество, - сдавленно прошептала Герди.

Животное было покрыто потом и мылом, а на бедре у него… Люси вскрикнула, когда поняла, что бедро Дестриера потемнело не от пота, а от крови его хозяина. Сьюзен быстро спустилась с трибуны, Люси бежала следом за ней. Судя по ликованию зрителей, никто не понимал, что Каспиан ранен.

- Питер! – крикнула Сьюзен брату, но тот не услышал ее из-за рева толпы.

Однако и без подсказки сестры Верховный король понял, что происходит, и попытался преградить дорогу Каспиану.

- Ты ранен, Каспиан! Хватит! Отступи, пока не поздно.

- Ни за что! – прорычал тельмаринский король, и Дестриер, чувствуя настроение хозяина, встал на дыбы.

- Не давайте ему пику! – громко приказал Питер оруженосцу Каспиана.

Тот замер, не уверенный в том, чье распоряжение ему следует выполнить: тельмаринского или Верховного короля. Эту дилемму решил за него Каспиан: подъехав к мужчине, он с невероятной силой, которой прежде не имел, выхватил у него из рук пику. Ни один из королей не заметил, как к ним подбежала Сьюзен.

- Прочь с дороги, Питер! – рявкнул Каспиан и направил Дестриера вперед.

Дестриер врезался плечом в коня Питера, который, потеряв равновесие, едва не упал, а затем, резко повернулся к снова вставшему на дыбы Дестриеру. И Питер вдруг увидел, что Сьюзен оказалась между двумя конями

- Черт тебя побери, Каспиан! – закричал Верховный король, пытаясь схватить за руку сестру, которая в любую секунду могла попасть под копыта коней.

- Питер, останови его, - Сьюзен показала на залитого кровью Дестриера. – Каспиан!

Но окончательно потерявший голову и взбешенный Каспиан даже не увидел и не услышал королеву. Питеру наконец удалось схватить Сьюзен за плечо и оттащить ее в сторону. И как раз вовремя: буквально через секунду после этого копыта Дестриера опустились туда, где только что стояла старшая королева, а затем огромный черный боевой конь рванулся вперед. Как только Сьюзен оказалась вне опасности, Питер отпустил ее. С того места, где сейчас была королева, было плохо видно, что происходит на арене, но зато Сьюзен отчетливо услышала звук сломавшейся о доспех пики и рев толпы.

- Возьми Люси, и ждите нас за трибуной, - коротко приказал Питер. – Уходи, Сьюзен, он может тебя затоптать, когда вернется сюда. И пошли за врачами.

- Что с ним? – спросила Сьюзен. – Он не знает, что ранен?

- Сью, иди!

И Сьюзен ушла, потому что у Питера на лице было такое мрачное выражение, что она даже испугалась, а ведь королеву было не так-то легко испугать. Питер с облегчением посмотрел вслед ушедшей сестре и поскакал к барьеру, туда, где один из соперников лежал на земле. И это был не Каспиан. Возбужденные зрители аплодировали и топали ногами, они были в восторге не только от зрелищного поединка, но и от того, что победителем в нем стал их король, и не подозревали, что с ним творится что-то неладное. Каспиан неторопливо подъехал к Питеру, тельмаринца распирало от счастья: он победил! Он лучший! Народ любит его! Так почему же Верховный король так зол на него?

- Ты идиот! – прорычал Питер, когда Каспиан приблизился к нему. – Ты чуть не убил Сьюзен!

- Что? Я выиграл! – тельмаринский король поднял забрало.

- Дестриер чуть не затоптал ее! – Питер вцепился Каспиану в руку и, вглядевшись в его лицо, увидел, что его обычно смуглый друг чересчур бледен. – Черт, ты сейчас упадешь в обморок. Быстро помаши толпе и не смей вырубаться у них на глазах.

- Но я хорошо себя чувствую, - возразил Каспиан, не понимавший, почему Питер так волнуется.

И это мгновенно разозлило тельмаринца. Он ведь король, как смеет кто-либо так с ним говорить? Если бы Питер не держал его за руку, Каспиан непременно свалился бы с Дестриера, когда начал махать зрителям. Верховному королю с трудом удалось вывести с арены обоих коней – своего и Каспиана и доехать до того места, где их ждала Сьюзен. Несколько мужчин помогли тельмаринскому королю спешиться и стали снимать с него доспехи. Сьюзен подошла к брату, который не без помощи оруженосца неуклюже слез с коня.

- Да что с ним такое? – спросила она.

- Не знаю, - покачал головой Питер. – Он явно не в себе.

- Но ведь с ним все буде в порядке, так? – спросила обеспокоенная Люси из-за спины Сьюзен. – Ох, как мне сейчас не хватает моего бальзама, я чувствую себя такой беспомощной без него!

- Не знаю, что вы все себе вообразили, но я не позволю обращаться со мной таким образом, - воскликнул Каспиан, отталкивая помогавших ему людей.

А затем он вскочил на ноги и ударил в челюсть одного из своих помощников, отчего тот без чувств свалился на землю.

- Отвалите от меня!

Шокированный поведением друга, Питер едва успел подхватить Люси на руки, убрав ее тем самым с пути Каспиана, бросившегося туда, где стояли королевы. Лорд Теннет собрался, было, вмешаться и остановить своего правителя, но тот, двигаясь быстрее, чем обычно, оказался возле Сьюзен раньше генерала. Обняв королеву за талию, Каспиан оторвал ее от земли и закружил.

- Я выиграл турнир для вас, моя королева, - громко заявил он.

- Каспиан! – возмутилась Сьюзен. – Немедленно отпусти меня. Ты ударил ни в чем неповинного человека и сам нуждаешься в помощи!

- Да, - сказал король со странным блеском в глазах, поставив Сьюзен на ноги, - у меня много нужд, и требуется ваша помощь, чтобы удовлетворить их, моя королева.

Сьюзен ахнула от такой дерзости, и Каспиан тут же впился ей в губы жестким поцелуем у всех на глазах. Лорд Теннет сумел оттащить короля от Сьюзен, смущенной и разгневанной тем, что позволил себе Каспиан, и влепившей тому звонкую пощечину. Каспиан ошеломленно посмотрел на королеву, и в этот момент на помощь Теннету пришли другие тельмаринцы. Если до этого они только подозревали, что с их королем творится что-то неладное, то теперь они в этом окончательно убедились.

И тут Каспиан окончательно потерял голову.

Со звериным рыком он бросился на генерала, застав опытного воина врасплох. Теннет, покачнувшись, ослабил хватку, и Каспиан, дотянувшись до генерала, стоявшего позади, слегка повернулся и перебросил Теннета через плечо. Лорд упал, и Люси вскрикнула, услышав, звук, характерный для сломавшейся кости. Не зная, насколько серьезно ранен Теннет, Питер передал Люси потрясенной Сьюзен и подбежал к Каспиану. Как и в большинстве драк, поначалу у Питера было преимущество, вызванное внезапностью его нападения, и он смог сбить тельмаринского короля с ног и нанести ему пару ударов. А затем, как это часто с ним бывало, Питер оказался на спине, пытаясь увернуться от кулаков противника, пытавшихся близко познакомиться с его лицом. И прежде, чем на Каспиана насело множество нарнийцев и тельмаринцев, Верховный король все же пропустил один удар (следующим утром под глазом Питера красовался огромный «фонарь»). Но даже несмотря на то, что в числе тех стражников, которые пытались обуздать Каспиана, был медведь Альфред, который в итоге сел на короля, тельмаринец продолжал сопротивляться.

- Пожалуйста, поосторожнее, он ранен! – крикнула Люси. – Он и так потерял уже много крови!

И действительно, Каспиан начал ослабевать от потери крови.

- Так, отойдите от короля! – скомандовала пришедшая миссис Барсучиха. – Розетта, прижми эту тряпку к ране Его величества… да не отпускайте вы его! Альфред, твоя лапа мне мешает.

Пока вокруг Каспиана суетилось множество народа, Сьюзен, все еще не пришедшая в себя от его слов, рассудила, что стоять и смотреть на тельмаринского короля бессмысленно, и решила сделать хоть что-то полезное. У Люси были те же мысли, и обе сестры направились к лежавшему на земле генералу Теннету. Возле него уже стояла на коленях Герди, которая держала лорда за руку и негромко с ним разговаривала. Сьюзен опустилась на землю с другой стороны, а Люси встала за спиной старшей королевы.

- Вы чувствуете, как я сжимаю вашу ладонь? – спросила Герди Теннета.

И Сьюзен понимала, что она имеет в виду: хотя генерал был в сознании, вполне было вероятно, что Каспиан сломал ему шею.

- Да, - проворчал смущенный лорд, стараясь не смотреть девушкам в глаза. – Мне надо встать.

- Подождите, - Герди положила руку ему на икру, туда, где соединялись две части его доспех, и сильно надавила на нее. – А это вы чувствуете?

- Да, - коротко ответил генерал, пытаясь разглядеть, что происходит с Каспианом.

- Я сильно сжимаю вашу ногу или слабо?

- Сильно.

Герди и Сьюзен обменялись взглядом, и Герди кивнула.

- Хорошо. Что у вас болит?

- Плечо, - сказал генерал. – Я выживу. Как король?

Герди и Сьюзен позволили Теннету сесть, за что тот был им крайне благодарен.

- Он в ярости, - обеспокоенно ответила Герди.

Сьюзен взяла генерала за мозолистую руку и помогла ему подняться на ноги.

- Король странно пахнет, - сказал Альфред миссис Барсучиха, и та резко подняла голову и принюхалась.

- Думаю, ты прав, Альфред, - сказала она, затем пристально посмотрела в глаза Каспиану и, к ярости последнего, открыла ему рот, осмотрела язык и снова принюхалась. – Хм…

- Что, миссис Бобриха? – спросил Питер, откидывая с глаз длинную челку. Его левая бровь была рассечена, а под глазом уже начал проявляться синяк. – Вы знаете, что с ним?

Бобриха переступила с ноги на ногу и повернулась к Верховному королю.

- Да, Ваше величество. Я думаю… нет, я уверена, хотя в таких вещах никогда нельзя быть уверенным на все сто процентов…

- Пожалуйста, миссис Бобриха, не томите! – воскликнула подошедшая к ним Сьюзен, которую Каспиан сверлил взглядом. И это был не тот человек, которого она знала!

И когда Бобриха сказала, что думает, Сьюзен испытала невероятное облегчение, потому что это объясняло все.

- Я уверена, что Его величество отравлен.
* * *

За ней охотились.

Существо чуяло это, так же, как хищник обычно чует свою добычу. Но тварь это не волновало. Ее преследователи было далеко, и у них не было шансов догнать ее до того, как она скроется в своем логове. А вот когда она окажется в безопасности своего жилища… тогда преследователи сами станут добычей.

* * *

- Яд называется амфет, - сказал доктор Корнелиус, снял очки и протер их тряпочкой.

Не то, чтобы очки в этом действительно нуждались, просто доктор всегда так делал, когда нервничал.

- И его производят из растения, которое можно найти только на одном единственном острове далеко от нас. Не знаю, как именно отравили короля, но он давно уже получал небольшие дозы амфета.

- Как действует яд? – спросила Люси, взглянув на дверь спальни, где был заперт Каспиан.

Впрочем, сказать «заперт» было не совсем верно. Тельмаринский король впал в такое буйство, что все испугались, что он может навредить себе, и решили привязать его мягкими кожаными ремнями к кровати. Что, разумеется, крайне не понравилось Каспиану, и теперь его крики и ругань слышны были даже в соседней комнате, там, где собрались его друзья. Сьюзен поморщилась, услышав особо грязное выражение, донесшееся из спальни. Никто не заметил, как напряглась вдруг леди Герди.

- Вкратце, это вещество ускоряет различные процессы, происходящие в организме, и человек, принявший его, становится на какое-то время сильнее и быстрее – вот почему его часто использовали рыцари на турнирах, – однако при этом он не осознает, что ведет себе крайне агрессивно. Что мы и наблюдаем на примере Каспиана, к сожалению.

- Но ведь яд выйдет из его организма, так? – обеспокоено спросила Сьюзен.

- Да… постепенно. Но, кажется, Каспиану дали слишком большую дозу, и королю придется нелегко до тех пор, пока действия яда не закончится. Однако нагрузка на его сердце слишком велика, и мы можем только молиться, чтобы оно выдержало. Если его организм не справится с таким количеством яда, Каспиан может умереть.

- На каком острове можно найти это растение? – мрачно поинтересовался Питер.

Услышав этот вопрос, доктор Корнелиус, которому явно стало не по себе, долгое время молчал, и за него, наконец, ответила леди Герди.

- На Гальме, - прошептала бледная и расстроенная леди. – Там и только там.

Никто ничего не сказал, но все взгляды тут же обратились на нее. Герди выпрямилась и сдавленным голосом продолжила:

- Это очень красивое растение, и именно поэтому его не полностью не уничтожили, хотя много об этом говорили. Его сок перерабатывают в порошок, который и называется амфет. И он уже много лет запрещен.

- Следовательно, яд могли доставить только с Гальмы, - заключила Люси, глядя на Герди.

Дочь Гальмского герцога встала и высоко подняла голову.

- Ваше величество, разрешите мне уйти, - умоляющим тоном попросила она Питера, но тот лишь махнул рукой и покачал головой, всем видом демонстрируя, что она глупо себя ведет.

- Не разрешаю. Герди, сядь.

Девушка бессильно опустилась обратно в кресло, и видно было, что она может в любую минуту расплакаться.

Верховный король снова покачал головой.

- Только потому, что амфет можно достать исключительно на Гальме вовсе не означает, что Каспиана отравил кто-то из наших гостей. Более того, это было бы чертовски глупо с их стороны. Если бы я хотел кого-то отравить, я бы сделал это так, чтобы на меня не пали подозрения.

- Подставив при этом кого-то еще, - добавил лорд Теннет. У него на плечо была наложена повязка, и он снова занял свое привычное место рядом со Сьюзен. – Отравление короля и прибытие герцога идеально совпадают по времени.

- Да, но для этого, чтобы спланировать подобное отравление, надо было знать, что к нам едет с визитом делегация с Гальмы, - сказал, нахмурившись, Питер. – А об этом всем стало известно только в тот день, когда герцог уже прибыл.

Озадаченная Герди резко подняла голову.

- Но это не так! Мой отец никогда не предпринял бы государственный визит без должного уведомления принимающей стороны. Мы даже получили ответное письмо от короля Каспиана, в котором он приветствовал наш приезд и… - Герди смущенно умолкла.

- Продолжайте, дитя, - подбодрил ее доктор Корнелиус.

Герди, покраснев, закончила:

- …и меня в особенности.

Люси встала со своего места, села рядом с Герди и взяла ее за руку.

- Неудивительно, что Хорнабрету так не понравилось, что Каспиан ухаживает за Сью, - тихо сказала она. – Мне очень жаль, но ни мы, ни Каспиан не знали, что вы приезжаете.

- Тогда Его величество был очень добр и терпелив со мной, - тихо всхлипнув, ответила Герди. – Я должна извиниться перед ним за себя и за своего отца. Папа так надеялся выдать меня замуж за короля… он даже приказал мне полностью сменить гардероб.

Все присутствующие в комнаты были достаточно вежливы, чтобы пропустить последние слова Герди мимо ушей, хотя Питер негромко хмыкнул.

- Кто может подделать королевскую печать? – спросила наконец Сьюзен.

С тех пор, как Корнелиус сказал, что у Каспиана может не выдержать сердце, старшая королева была очень напряжена, однако усилием воли она заставила себя не смотреть в сторону спальни короля и сделать вид, что не слышит его гневных воплей.

- Но она не была подделана, - сказала сгорбившаяся Герди. – У нас есть специальные люди, которые проверяют печати и подписи, отец всегда на этом настаивает. И печать короля Каспиана точно была подлинной.

- Кто отвечает за официальные документы и королевскую переписку? – спросил Питер Тенета.

- Формально, за это также отвечаю я, - сказал неловко чувствующий себя генерал. – Король сам составляет свои письма, а затем отдает их мне, и мои люди доставляют их по назначению.

По выражению лица Тенета было понятно, что он опять взял вину за случившееся на себя и был готов к осуждению монархов, но Сьюзен лишь раздраженно вздохнула.

- Каспиан что, не понимает, что вы не можете отвечать абсолютно за все? – спросила Сьюзен и повернулась к Питеру. – У генерала слишком много обязанностей, и он просто физически не можется справиться с ним со всеми.

- И все же, Ваше величество, я не должен был этого допускать, - прошептал Теннет, однако Сьюзен остановила его взмахом руки.

- Вот именно! Каспиан мало кому может доверять, однако это не значит, что он должен взваливать столько обязанностей на тех, кому доверяет. Мы должны освободить вас от части из них. И не смотрите на меня так, Теннет, вы не виноваты в том, что случилось. Это нам следовало уделять больше внимания всему происходящему.

Генерал промолчал, а Сьюзен пристально посмотрела на брата.

- Думаю, сегодняшние события ясно показали, что мы должны начать играть бОльшую роль в управлении страной.

Но Верховному королю не очень понравились слова сестры.

- Сью, ты уверена, что это хорошая идея? Каспиан никогда не научится быть хорошим королем, если мы будем постоянно вмешиваться в его дела.

- Он вообще не будет королем, если его убьют, - отрезала Сьюзен. – Каспиана уже пытались один раз застрелись, а теперь его отравили, и мы даже не выяснили, как это сделали. Ты правишь лучшим королевством, чем это Питер, и ты это знаешь.

- Вопрос только в том, имею ли я право на то, чтобы вообще править Нарнией? – открыто спросил Питер Сьюзен, словно забыв, что в комнате есть кто-то еще кроме его сестер. – Аслан сказал нам с тобой, что мы больше никогда не вернемся сюда. Мы и так живем здесь дольше, чем могли рассчитывать. Когда все придет в норму, мы уедем в Кэр-Параваль, но это будет не Нарния наших дней. Мы лишь номинальные правители, Сью, настоящий король Нарнии – Каспиан. Мы здесь только для того, чтобы сглаживать углы.

- Тогда считай, что эти углы превратились в шипы, поскольку Каспиан может сегодня умереть. А ты - Верховный король нарнийцев и тельмаринцев и не можешь править только первыми и игнорировать вторых, это только все усложняет.

- И что ты предлагаешь мне сделать? – спросил Питер.

- Начни с отмены приказа Каспиана, которым он назначил Теннета моим телохранителем, чтобы генерал смог заняться более важными делами.

- Ваше величество, ваша охрана для меня важнее всего, - решительно сказал Теннет и слегка покраснел, когда Сьюзен, выгнув бровь, быстро на него взглянула.

- Вы – генерал нарнийской армии, и ваша первоочередная задача – охрана страны, - твердо сказала старшая королева. – К тому же, в отличие от короля Каспиана, меня хорошо охраняют.

- Ты сейчас ведешь себя точно так же, как когда-то Каспиан, - сказала вдруг Люси, слегка склонив голову. – Каспиан был невыносим, потому что хотел защитить тебя, а теперь ты давишь на Питера, потому что хочешь защитить Каспиана. Не стоит так себя вести, Сьюзен, никто не подумает о тебе плохо, если ты просто признаешься, что ты боишься за Каспиана. Мы все за него переживаем.

Сьюзен залилась румянцем, услышав это, затем разозлилась, а затем, смутившись, опустила глаза. Питер с сочувствием посмотрел на старшую королеву и нагнулся вперед, поставив локти на колени.

- Сью права насчет лорда Теннета. Но я не хочу отменять решение Каспиана, - на этот счет Питер был тверд. – Он должен знать, что мы поддерживаем его, а ставим ему палки в колеса. Поэтому мы оставим все как есть до тех пор, пока ему не станет лучше, а потом я с ним поговорю и попытаюсь объяснить положение дел.

Это не устраивало Сьюзен, но по тону Питера она поняла, что брата не переубедить, и поэтому вынуждена была смириться.

- Как мне не хватает моего бальзама, - простонала Люси. – Нам сейчас не пришлось бы волноваться, если бы его не украли.

Внезапно все собравшиеся в комнате осознали, что Каспиан уже некоторое время молчит, и Сьюзен, не в силах сдержаться, пошла в спальню тельмаринского короля. Что они сказали друг другу, не было слышно, однако, когда Сьюзен вышла из комнаты, на ее щеках алели красные пятна.

- У него жар, - сказала она дрожащим голосом. – Сильнее, чем прежде.

Один из врачей тут же поспешил к Каспиану. Питер обвел глазами всех собравшихся и встал.

- Думаю, пора расходиться, мы ничем не можем ему помочь. Я хочу, чтобы вы появились на балу и вели себя как ни в чем не бывало, не вызывая подозрений. Скажите, что мы с Каспианом слишком устали и рано легли спать. Я останусь здесь. Герди, пожалуйста, постарайся держать в тайне все, о чем мы говорили. Проинформируй своего отца о том, что мы узнали, и объясни, что мы ни в коем случае не виним в этом Гальму.

Герди поклонилась, но сказала озабоченно:

- Мой отец – очень гордый человек, и если ему покажется, что ему оказано хоть малейшее неуважение, он страшно оскорбится.

Питер застонал и покачал головой.

- Хорошо, тогда скажи герцогу, что я встречусь с ним завтра, а сейчас мой друг нуждается в моей помощи. Да, Сью, попытайся успокоиться, а когда Каспиан поправится, тщательно обдумывай каждое свое слово: ты оказываешь на него большое влияние, и он слишком полагается на твои суждения. Не злоупотребляй этим, пожалуйста.

Сьюзен, не уверенная, злиться ей на эти слова или обижаться, вышла из комнаты, сопровождаемая Герди и лордом Теннетом. Люси, увидев, как брат бессильно откинулся на спинку кресла, задержалась, подошла к Питеру и крепко его обняла. Удивленный Верховный король обнял сестру в ответ.

- За что это, Лу?

- За то, что ты заботишься о всех нас, - серьезно сказала она. – Не представляю, что бы мы без тебя делали.

Питер усмехнулся и поцеловал Люси в макушку.

- Ну, тогда будем надеяться, что ты этого никогда не узнаешь. Вопрос только в том, кто позаботится обо мне?

Люси лукаво улыбнулась:

- Именно для этого у нас есть Эдмунд.

Питер шутливо шлепнул ее по руке, и Люси с улыбкой выбежала из комнаты. А Питер подумал о том, как, наверное, здорово жить в мире Лу, в котором всегда есть старший брат, улаживающий все неприятности. Верховный король вдруг заметил, что в углу сидит оставшийся доктор Корнелиус.

- Я надеюсь, Ваше величество позволит мне остаться, - сказал полугном. – Каспиан для меня как сын, которого у меня никогда не было. Я хочу быть рядом с ним этой ночью.

- Мы оба будем, - сказал Питер и добавил оптимистически: - Каспиан молод и силен, он должен выжить.

Но когда они вошли в спальню к больному королю, то уверенность Питера в благополучном исходе несколько поколебалась.

* * *

Вам, наверное, интересно, что произошло той ночью, когда Питер и Корнелиус дежурили у постели отравленного Каспиана, однако, из уважения к тельмаринскому королю, скажем только одно: гневные обвинения, оскорбления и непристойные ругательства, которые он выкрикивал, были не его виной. И ни Верховный король, ни Корнелиус не приняли близко к сердцу то, что сказал Каспиан, и никогда и ни с кем это не обсуждали. После того, как буйство Каспиана прошло, ему стало очень плохо: сначала его много раз стошнило, а затем у него начались судороги, причем такие болезненные, что даже храбрый король не мог сдержать крик. Его сердце билось так быстро, что его друзья боялись, что оно не выдержит такого напряжения. И на протяжении всей ночи Питер не отходил от Каспиана, держа его за руку и подбадривая так, словно тот был ему братом.

Тельмаринский король выжил. Говорят, причиной тому была любовь.

* * *

- Как думаешь, дома все в порядке? – просил неожиданно Эдмунд, плетясь рядом со своим конем.

Жеребец захромал около километра назад, и юный король надеялся, что отдых поможет коню, и тот придет в норму. Однако, судя по всему, этим надеждам не суждено было сбыться: с каждым пройденным шагом животное хромало все больше и больше.

- Ну, полагаю, им сейчас значительно лучше, чем нам, - проворчал Трампкин, шедший впереди. Он также спешился, не желая ехать в то время, как его король идет пешком. – Пожалуй, я уже готов решить, что волк ведет нас в неправильном направлении. Ни одно существо не передвигается так странно, как, если верить Могриму, это делает Тварь.

- Сир, разумно ли доверять такому темному созданию? – обеспокоенно спросил Рипичип, полностью согласный с гномом. – Возможно, он обманывает нас, чтобы увести подальше от Твари. Кроме того, мы не видели волка уже три дня.

- Достаточно, - твердо приказал Эдмунд. – Я верю Могриму, и вы должны. Мы зашли так далеко только благодаря ему. И он не сбежал, как вы оба думаете.

Краем глаза Рипичип увидел подтверждение слов короля: серую тень, промелькнувшую среди деревьев.

- Он показывается каждый раз, когда мы о нем заговариваем, - добавил Эдмунд с усмешкой, так что придержите язык, если не хотите быть съеденными на обед.

- Я не боюсь ни человека, не зверя! – храбро заявил Рипичип, размахивая мечом.

Трампкин что-то неразборчиво пробормотал, не сводя глаз с лица короля. О чем бы тот не думал, он предпочитал держать это при себе. При этом с каждым днем Эдмунд становился все более задумчивым и тихим, реже и реже демонстрируя свое остроумие, и это начинало волновать гнома – шутки младшего короля помогали Трампкину справиться с собственным страхам, поскольку, положа руку на сердце, Тварь порядком испугала гнома, и лишь воспоминание о том, как отвратительное существо пило кровь беспомощной королевы Люси, и о слезах в глазах девочки, когда она поняла, что ее зелье украдено, заставляли Трампкина идти дальше, несмотря ни на что.

Трампкин был опытным путешественником, наблюдательным и осторожным, он всю жизнь провел в лесах Нарнии, однако, подобно большинству нарнийцев, находясь рядом с королями и королевами Древности, он расслаблялся, чувствуя себя в безопасности, и позволял себе отвлечься от того, что происходит вокруг. Вот почему гном не заметил, как земля у него под ногами становится все мягче и мягче. Конь Трампкина предупреждающе заржал, но было уже поздно: гном провалился в яму.

- Трампкин! – крикнул Эдмунд, увидев, как его друг исчез из вида.

Король бросил поводья и бросился вперед, Рипичип кинулся вслед за ним, уворачиваясь от попятившегося коня.

- Тьфу ты! – раздалось громкое ворчание из ямы глубиной примерно четыре метра и с такими крутыми и скользкими боками, что даже Рипичип не смог бы по ним выбраться наверх.

- С тобой все в порядке? – прокричал Эдмунд, глядя в яму.

Недовольный самим собой, Трампкин встал и отряхнул грязь со штанов.

- Помимо того, что я полный идиот? – пробормотал гном. – Да.

Эдмунд начал спускать веревку Трампкину, а мыш с любопытством начал обследовать место вокруг ямы.

- Сир, - позвал Рипичип Эдмунда, подергивая кончиком носа.

Напряженный король, который в тот момент был сосредоточен на том, чтобы вытащить гнома из ямы, только невнятно промычал в ответ.

- Я уверен, - продолжил мыш, - что эта яма – искусственного происхождения, она была прикрыта ветками и листьями для маскировки.

- Замечательно, - фыркнул гном, чья голова уже показалась над краем ямы, - я угодил в чью-то ловушку для ужина.

- Интересно, для чего надо было выкапывать такую глубокую яму? – вслух поинтересовался Эдмунд. – Ведь очень сложно добраться до своей добычи, когда они сидит так глубоко.

- Вам, возможно, это и затруднительно, сир, - спокойно сказал Рипичип, - а вот кому-то покрупнее – весьма легко.

Гном и король на секунду застыли, обдумывая слова мыша, а затем Трампкин принялся выбираться из ямы так быстро, как только мог, а Эдмунд тянул веревку, вкладывая в это все силы, что у него были. В полном молчании они быстро собрали свои вещи, оседлали коней и поскакали прочь от ямы. Если бы кто-то из них обернулся (а им следовало делать это почаще в таком опасном путешествии), он увидел бы что Могрим улегся на краю ямы и ухмыльнулся.

* * *

Бал был восхитителен. Об удалившихся на покой королях все говорили, что они великолепно сражались, а королевам и леди Герди – делали множество комплиментов. Гости веселились и танцевали до упада. Между тельмаринцами и нарнийцами вспыхнуло очень мало ссор, и все они были спровоцированы четырьмя пьяными и поэтому крайне раздраженными и скандальными черными гномами. Гости приветствовали королев, ели и пили, сколько влезет, и в итоге слугам пришлось помочь большинству из них дойти до их апартаментов. Если кто-то и заметил угрюмое выражение, появлявшееся на лице королевы Сьюзен, когда она думала, что ее никто не видит, или слезы в глазах королевы Люси, они ничего не сказали: кто их поймет, этих правителей?

* * *

Каспиан просыпался дважды, и каждый раз он ужасно себя чувствовал. Однако когда он проснулся в третий раз – далеко за полдень – то почувствовал, что боль в желудке и во всем теле уже прошла. К сожалению, у него все еще болели голова и бок. Не зная, что в комнате есть кто-то, кроме него, он повернулся и громко застонал.

- Каспиан? – мягко спросил кто-то

Тельмаринский король открыл глаза, поморгал и, увидев, кто сел рядом с ним, снова застонал, на этот раз вовсе не от боли: хотя Каспиану было очень плохо, он тем не менее помнил все, что произошло накануне.

- Аслан возьми меня… - пробормотал Каспиан, закрывая глаза.

- М-м-м, после того, как он приложил столько усилий, чтобы возвести тебя на трон? Сомневаюсь, что он это сделает.

На лоб Каспиана лег мокрый холодный компресс, и ледяные капли скатились на виски.

- Как ты себя чувствуешь?

- Как дурак.

Подумав, что в присутствии королевы надо хотя бы попытаться выглядеть прилично, Каспиан хотел, было, сесть, но острая боль пронзила его бок, и король снова упал на спину.

- Позвать врача?

- Нет, моя королева.

- Тебе что-нибудь нужно? – нежно спросила Сьюзен, дотрагиваясь до руки тельмаринца. Но тот не откликнулся, и королева наклонилась к нему. – Каспиан?

- Все, что мне нужно – это твое прощение.

Некоторое время Сьюзен молчала, и Каспиан подумал уже, что она так ничего и не ответит, но девушка наконец мудро сказала:

- Всем нам нужно прощение, но некоторым - например, тебе – почти нечего прощать: ты не сделал ничего дурного, Каспиан.

- Я опозорил себя в твоих глазах, - с болью и отчаянием произнес король. – Все, что я сказал и сделал в последние дни… как я разговаривал с остальными и как я вел себя с тобой… этому нет оправдания.

- Ты имеешь в виду, кроме того обстоятельства, что тебя отравили? – немного насмешливо поинтересовалась Сьюзен и сняла со лба Каспиана компресс, чтобы снова его намочить.

- Я понимаю, как действует этот яд, - тихо сказал униженный тельмаринец. – Он выявляет истинную натуру человека. И я был… Я оказался вовсе не таким, каким должен быть.

Сьюзен опять положила ему на лоб компресс и после некоторой паузы ровным голосом спросила:

- И каким же ты должен быть?

Каспиан вздохнул, открыл глаза и уставился в потолок.

- Лучше, чем я есть, - прошептал он. – Намного лучше.

- Надеюсь, ты понимаешь, что ошибаешься? Амфет используется для того, чтобы сделать человека тем, кем он не является. Ты лучше, чем думаешь, хотя и не хочешь это признать, - отчитала Каспиана Сьюзен, заставив того покраснеть. – И ты не должен винить себя во всех грехах, совершенных другими. Если, конечно, Ваше величество не думает, что несет ответственность абсолютно за все происходящее в Нарнии, и не хочет сместить Верховного короля.

- Конечно нет! – воскликнул шокированный этим предположением Каспиан. – Я никогда и не помышлял об этом!

- Вот видишь? Ты гораздо благороднее, чем тебе кажется. Кстати о благородстве: ты вообще собираешься спросить у Питера разрешения официально за мной ухаживать?

Сьюзен так неожиданно сменила тему разговора, что Каспиан даже наполовину сел на кровати, от чего компресс свалился ему на колени. Король мгновенно забыл и о головной боли, и о ране в боку.

- Моя королева?

Сьюзен едва не рассмеялась над тем, как потешно выглядел Каспиан. А затем она вдруг поняла, что он сидит перед ней с обнаженной грудью, и ее мысли приняли совершенно иное направление.

- Так ты собираешься спросить у моего старшего брата разрешения официально за мной ухаживать? – повторила королева и положила компресс рядом с миской с водой. – Наши отношения и так уже принимают скандальный характер, и я не собираюсь провести остаток своих дней в этой комнате, позволяя тебе тайком меня целовать.

Услышав это, Каспиан полностью сел.

- Я… Я никогда не сделал бы ничего подобного, моя королева, - сказал одновременно смущенный и оскорбленный тельмаринец. – И я вызову на дуэль любого, кто осмелится распускать подобные слухи.

Сьюзен вздохнула. Все-таки иногда Каспиан был таким олухом!

- Каспиан, - снова сказала она, - я не собираюсь провести остаток своей жизни в этой комнате, позволяя тебе тайком меня целовать.

С этими словами она наклонилась к королю и поцеловала его. Удивленный Каспиан пару секунд сидел неподвижно, а затем осторожно дотронулся до лица Сьюзен, целуя девушку в ответ. Для него этот поцелуй означал выход из того кошмара, в котором он жил последние сутки, и теперь для короля не существовало ничего, кроме самого Каспиана и Сьюзен. Наконец, королева отстранилась и пристально посмотрела в глаза тельмаринцу.

- И тебя никак не переубедить? – спросил Каспиан, робко улыбаясь.

А-а-а, наконец-то он начал понимать!

- Ты можешь попытаться, - ответила Сьюзен, устраиваясь поудобнее.

Каспиан решительно ее поцеловал, и королева позволила себе расслабиться и наслаждаться происходящим. Сьюзен и Каспиан упивались долгими и неторопливыми поцелуями, разительно отличавшимися от тех быстрых и довольно невинных поцелуев, которыми они обменивались до этого. Хотя Сьюзен сидела очень близко к Каспиану, ей казалось, что этого недостаточно. Как, впрочем, и тельмаринцу, который обнял королеву за талию и притянул ее к себе, так что Сьюзен всем телом почувствовала твердость его мускулов. Их поцелуи становились все более страстными, и Сьюзен едва отдышалась, когда Каспиан оторвался от ее губ и принялся покрывать поцелуями шею королевы. Девушка задрожала, когда тельмаринский король легонько куснул нежную кожу у самого плеча и еще крепче обнял ее. На мгновение Сьюзен охватила паника. Насколько хорошо она его знает? Насколько хорошо вообще можно узнать другого человека? Что, если он никогда и не собирался просить у Питера разрешения за ней ухаживать? Что, если она действительно ведет себя так скандально, как все вокруг думают? Из-за вековых предрассудков в отношении внебрачных связей то, что сейчас делали Сьюзен и Каспиан, считалось крайне предосудительным. А тельмаринец, чья рука лежала сейчас на пояснице королевы, даже не был ее официальным поклонником… Когда Каспиан снова попытался поцеловал Сьюзен, она слегка отстранилась, упершись руками ему в грудь.

- Так ты попросишь Питера? Потому что ты сам этого хочешь? – неуверенно спросила Сьюзен, и Каспиан нежно поцеловал ее в лоб.

- Если бы я был уверен, что ты не против, я бы сделал это давным-давно, - сказал Каспиан. – Я сегодня же поговорю с Верховным королем.

- Хорошо, - сказала неловко себя чувствовавшая Сьюзен и еще немного отодвинулась от Каспиана, оставаясь при этом в его объятиях.

- Ты сомневаешься во мне? – спросил тельмаринец, внимательно посмотревший ей в глаза. – Я вижу это по твоему лицу.

- Я… Все не так, как ты думаешь. Я знаю, что я тебе небезразлична, - смущенно сказала королева. – И я не хотела тебя обидеть.

- Моя дорогая королева, ты никогда не сможешь этого сделать.

Сьюзен кивнула и снова прижалась к нему, однако Каспиан, вместо того, чтобы немедленно ее поцеловать, просто крепко обнял, любуясь королевой.

- Говорят, я совсем потерял из-за тебя голову, - тихо и серьезно сказал тельмаринец, погладив Сьюзен по щеке тыльной стороной ладони. – Но даже если это и так, я лучше проживу один день рядом с тобой, чем вечность без тебя.

Сьюзен улыбнулась.

- Люси права, - сказала она, - ты гораздо лучше других парней.

- Я действительно думаю так, как сказал, - по-прежнему серьезно сказал Каспиан. – И еще я никогда не поставил бы под сомнение твою честь.

- Каспиан…

Сьюзен снова расслабилась и положила голову тельмаринцу на плечо. Облегченно вздохнув от того, что королева ему верит, Каспиан еще сильнее прижал ее к себе.

Несмотря на ту страсть, что он испытывал, король был джентльменом, и ему и в голову не пришло, что между ним и Сьюзен может случиться нечто большее, нежели поцелуи. Однако это не означало, что он не хочет зацеловать ее до полного изнеможения, что Каспиан, собственно, и сделал. Он быстро понял, что для того, чтобы держать себя в руках, ему лучше находиться в сидячем положении, и поэтому он целовал Сьюзен, прислонившись спиной к спинке кровати и крепко обнимая полулежащую девушку. Он был так счастлив, что не прекратил улыбаться даже тогда, когда в комнату зашла миссис Бобриха (которая, впрочем, немедленно вышла). И только когда Сьюзен задремала, положив голову ему на грудь, Каспиан вдруг понял, как быстро рядом с ней он забыл все свои дурные мысли. Размышляя о том, что, возможно, он действительно слишком сильно нуждается в Сьюзен, Каспиан решил, что сейчас он позволит себе насладиться этим моментом.

@темы: Тварь из Уизерби, Фанфики

---

Тварь из Уизерби. Глава 8

[Этери_]

Глава 8

- Шах и мат!

- Замечательно, королева Люси, просто замечательно.

Очень часто, когда тебе кто-то не нравится, основная проблема заключается в том, что в итоге этот «кто-то» начинает быть тебе очень симпатичен. Именно с этой проблемой и столкнулась Люси: королева вдруг обнаружила, что дочь герцога Гальмы начинает ей нравиться, особенно после того, как Люси выяснила, что Герди тоже любит играть в шахматы. Тем более что Герди так же плохо играла в них, как и сама Люси, и королева была уверена, что выиграла у гостьи своими силами, а не потому, что ей из жалости поддались.

- Ваш рыцарь* едва не «съел» моего короля, - с сочувствием сказала Люси.

Герди улыбнулась и взяла в руки серебряного рыцаря (она настояла, чтобы Люси играла фигурками, сделанными из золота).

- Да, однако в реальной жизни как бы ни был храбр рыцарь он никогда не одолеет короля, - мудро сказала Герди.

Сидевшая неподалеку от них Сьюзен изо всех сил старалась не обращать внимания на Герди и сосредоточиться на книге, которую читала.

- Вы просто никогда не встречались с Мышем Рипичипом, - заметила Люси. – Уверена, он победил бы даже Питера.

- Ваше величество! – улыбнувшись, воскликнула Герди так, словно Люси сказала что-то немыслимое.

- Я серьезно, Рипичип очень смелый и ужасно милый. Он сейчас с моим братом в опасном путешествии…

Люси умолкла, погрустнев. Она очень беспокоилась за Эдмунда, от которого они не получили ни единой весточки с тех пор, как он уехал. Герди дотронулась до руки королевы и ободряюще ее сжала. За последние несколько дней Люси и дочь герцога Гальмского очень подружились.

- Если король Эдмунд такой, как говорят предания, то я уверена, что с ним все будет в порядке, - Герди взглянула на Сьюзен и робко ей улыбнулась: было очевидно, что она немного робела перед старшей королевой.

- Легенды и предания не всегда говорят правду, - сказала Сьюзен, закрыв книгу. – Они часто преувеличивают, однако Эдмунд и впрямь очень храбр и сообразителен.

- Что вы читаете, Ваше величество? – с любопытством спросила Герди.

Сьюзен бросила взгляд на обложку книги и, покраснев немного, пробормотала:

- «Историю Тельмара».

Люси посмотрела на Герди, чтобы убедиться, что та не смеется над Сьюзен. Но Герди действительно было интересно.

- Если позволите высказать свое мнение, Ваше высочество, - сказала Герди, подойдя к Сьюзен, - подобно всем легендам и преданиям «История Тельмана», как вы верно заметили, полна преувеличений и искажает факты.

- Вы ее читали? – спросила удивленная Сьюзен.

Королеве с трудом верилось, что девушка, которая носила платья с неприлично низкими декольте и беззастенчиво пялилась на Каспиана, когда тот был поблизости, любила читать. Герди слегка улыбнулась Сьюзен.

- Да. Возможно, вам стоит попробовать почитать сочинения рыцарей Анварда? Они большое внимание уделяют деталям и не пытаются выставить Орландию в лучшем свете, чем она есть на самом деле. А учитывая, что у рыцарей Анварда всегда была репутация сильных и умелых воинов, тельмаринские правители так и не смогли заставить их писать так, как угодно Тельмару, - Герди сделала небольшой книксен, надеясь, что она не сказала ничего лишнего.

Некоторое время Сьюзен молча смотрела на Герди, а когда поняла, что девушка на самом деле искренне хочет помочь, то помимо своей воли улыбнулась ей.

- Интересно, есть ли в замке эти книги? Видите ли, мы надолго покидали Нарнию, и теперь я пытаюсь разобраться в том, что случилось за наше отсутствие.

Герди поджала губы.

- Последние короли Нарнии, за исключением короля Каспиана, конечно, были тиранами, так что свобода слова и возможность поиска новых знаний были существенно ограничены. По правде говоря, многие простые тельмаринцы не умеют читать.

- Это ужасно! – воскликнула Люси. – А Каспиан знает об этом? Уверена, если бы он знал, он бы что-нибудь сделал.

- Король знает только то, что видит собственными глазами и о чем ему говорят, Лу, - сказала Сьюзен сестре. – Когда Каспиан общается с народом, он прекрасно видит, что происходит, но он мало что может сделать, так как у него связаны руки: лорды пытаются повлиять на Каспиана, чтобы обеспечить свои интересы.

- Возможно, кому-то следует предложить королю больше времени проводить с народом, нежели в Зале Совета? – тихо спросила Герди, осторожно глядя на Сьюзен, и та не нашлась, что ответить. В отличие от Люси.

- Я обязательно скажу ему об этом, - весело сказала младшая королева. – И вообще, Каспиан должен мне верховую прогулку по саду, он пообещал мне это, сразу после того, как уехал Эдмунд.

Некоторое время Герди пристально смотрела на Сьюзен, затем почтительно опустила глаза и повернулась к Люси.

- Я хотела бы прокатиться верхом, Ваше величество. Не хотите ли пока прогуляться со мной?

- Да, с удовольствием, - радостно улыбнулась Люси. – Сью, ты с нами?

Больше всего Сьюзен хотелось ответить «нет». Но Герди снова посмотрела на нее, и Сьюзен не могла отказаться, это было бы невежливо. Поэтому она последовала за Люси и Герди к конюшне, куда как раз вернулись Питер, Каспиан и тяжело дышащий Хорнабрет.

- Моя дорогая дочь! – позвал он, махая Герди рукой.

Герди послушно подошла к нему, но сделала такой глубокий книксен перед королями королям, что ее колени почти коснулись земли. Сьюзен взглянула на Питера, который огромными глазами смотрел на гостью, и перевела взгляд на Каспиана, которого больше интересовала старшая королева, нежели Герди.

- Какие же эти парни выносливые! – пропыхтел Хорнабрет. – Они показали мне город – да, наделал пожар бед. А вы собираетесь прокатиться верхом?

- Да, отец.

Сияющий герцог посмотрел на дочь и Каспиана.

- Только не очень долго, дочка: я организовал для тебя обед с королем, и ты не можешь появиться там растрепанной.

Герди смутилась, и Люси сочувственно ей улыбнулась. Каспиан закатил глаза и спешился, Питер последовал его примеру.

- Этот человек невыносим, - едва слышно сказал Питер Сьюзен. – Говорит так, словно у Каспиана нет иного выбора, кроме как жениться на леди Герди. Я только поражаюсь терпению Каспиана, он ничего ему не сказал по этому поводу, я бы так точно не смог.

- Ты и не смог, - пробормотал Каспиан и спросил Сьюзен с улыбкой: - Собираетесь прогуляться верхом?

- Да.

- Возьми Дестриера, - предложил он. – Он еще не устал.

- Но, Каспиан, ты уверен, что…

- С ним все будет в порядке.

Каспиан подошел к Дестриеру и стал подтягивать стремена, точно зная, какой длины их сделать, чтобы Сьюзен было удобно. Казалось, если он и заметил раздраженный взгляд герцога и разочарованный – его дочери, то не обратил на них ни малейшего внимания. На самом деле, Каспиан прекрасно все видел и своим поведением хотел сказать гостям с Гальмы, что, хотя он и обедает сегодня с Герди, вовсе не она владеет его сердцем. Переглянувшись с Питером, Сьюзен, которая понимала, что движет Каспианом, и осознавала, как это важно для него, позволила королю помочь ей сесть на коня. Пока седлали лошадей Люси и Герди, Каспиан сам держал Дестриера, хотя вокруг было достаточно грумов, в чьи обязанности это, собственно, и входило. После того, как королевы и дочь герцога отправились на прогулку, Питер и Каспиан пошли во дворец, при этом Хорнабрет довольно грубо разговаривал с недовольным тельмаринцем.

- Ее величество часто ездит на лошади короля Каспиана? – тихо спросила леди Герди.

- Да, - Люси широко улыбнулась, глядя на сестру. – Всем проще, если Каспиан сам ей это предлагает, потому что в противном случае она просто крадет Дестриера.

- И Его величество не злится?

- Никогда!

Герди бросила на Сьюзен извиняющийся взгляд.

- Тогда, полагаю, мой отец выставляет меня полной дурой, так? – безропотно сказал дочь герцога, распрямила плечи и вернулась к разговору с Люси.

Несмотря ни на что, Сьюзен начинала нравиться эта девушка. Теперь, зная, что к флирту с Каспианом ее принуждает отец, Сьюзен увидела ее в другом свете. Однако в глазах герцога Гальмского королева не раз замечала опасный блеск, который часто видела раньше, в Древние времена, и обычно такой взгляд был предвестником больших неприятностей. Это обстоятельство заставило Сьюзен глубоко задуматься.

* * *
- Ты уверен, что это хорошая идея? – тихо спросил Трампкин Эдмунда. – Тельмаринцы еще не привыкли к нам, нарнийцам.

Юный король, который был ужасно грязным после семидневного путешествия, энергично кивнул. Постоялый двор располагался на окраине города, и упоительный запах готовящегося в нем мяса доносился до Эдмунда и его спутников.

- Это замечательная идея, - заверил король Трампкина. – Если, конечно, вы все будете вести себя прилично.

- Обещаю, сир, - воскликнул Рипичип.

Волк промолчал.

* * *

В дверь кабинета тихо постучали.

Не желавший никого видеть Каспиан не собирался отвечать, но вдруг вспомнил, что приказал страже, чтобы его не беспокоили, а значит, с Каспианом хотел встретиться кто-то из того узкого круга людей, которые могли входить к королю в любое время дня и ночи. К своему удивлению Каспиан почувствовал вдруг необычайно сильную вспышку раздражения, но пересилил себя и сказал, снова макая перо в серебряную чернильницу:

- Войдите.

Вошедший в комнату тихо закрыл за собой дверь, а Каспиан, увидев, кто это, встал, мгновенно забыв про то, что хотел что-то написать.

- Ваше величество, - вежливо сказала Сьюзен, приседая в реверансе.

Ее тон удивил Каспиана: никогда прежде она не говорила с ним столь формально. Неужели, она на него за что-то злится? Тут Каспиану вдруг пришло в голову, что они никогда не говорили о том, что между ними происходит. Он был бы счастлив иметь возможность официально ухаживать за ней, однако, говоря по правде, он боялся просить Сьюзен об этом. Что, если она откажет? Тогда он вынужден будет отступить и не сможет проводить в ее обществе много времени.

- Моя королева, - ответил Каспиан, поклонившись ниже, чем полагалось по этикету, и намеренно делая ударение на слове «королева».

Нет, вряд ли она на него злится, да и за что? Правда, когда он последний раз поцеловал ее, то, кажется, напугал, потому что она в буквальном смысле сбежала от него, и Каспиан до сих пор ругал себя за то, что не сдержался. А при встрече гостей с Гальмы он выставил себя таким ревнивцем, что ему самому сейчас было стыдно. Да еще проклятый герцог каждую секунду пытается навязать тельмаринскому королю общество своей дочери… Но все это ерунда, разве Сьюзен может из-за этого злиться?!

- Ваше величество, вы заняты? – по-прежнему излишне вежливо спросила Сьюзен. – Если да, то я могу зайти попозже.

Это окончательно выбило Каспиана из колеи.

- Для вас я всегда свободен, Ваше величество, - тихо сказал Каспиан.

Вообще-то он должен был изучить целую гору жалоб и петиций, но они подождут. Сьюзен медленно подошла к столу Каспиана, рассеянно оглядывая кабинет. Этим вечером королева была особенно красива, она распустила длинные густые волосы (что всегда очень нравилось Каспиану) и надела то самое голубое платье, которое было на ней, когда Аслан хотел отправить Пэвенси назад в их мир. Каспиан вдруг заметил, что королева надела также тонкую серебряную корону. Никогда раньше он не видел королей и королев древности с коронами: легендарные правители были настолько уверены в своем положении, что не считали нужным напоминать всем об этом с помощью внешних атрибутов. И хотя на Сьюзен была не парадная корона, ее было достаточно, чтобы все понимали, что перед ними королева. Странно лишь, что Сьюзен пришла так к нему, Каспиану.

- Что ты делаешь? – с любопытством спросила она, взглянув на бумаги, лежавшие на столе короля.

- Петиции, - простонал Каспиан. – Пока правил мой дядя, никто и никогда их не читал, и, кажется, им нет конца и края.

- Это одна из обязанностей короля Нарнии – выслушивать своих подданных и решать их проблемы, - мягко сказала Сьюзен, обошла вокруг стола и провела рукой по корешкам книг, стоявших к книжном шкафу.

Каспиан повернулся, чтобы не терять ее из виду.

- Да, это так, - признал он.

- Даже если то, что лучше для них, тебе лично не нравится, - добавила Сьюзен, дотрагиваясь до древней научной книги, и Каспиан подумал, знает ли она, сколько рассказов о правлении самой Сьюзен, ее братьев и сестры содержится в этой книге.

Было очевидно, что королеву что-то беспокоит.

- Ваше величество никогда раньше не говорила загадками, - сказал ей Каспиан.

Сьюзен вздохнула, прислонилась спиной к шкафу и ничего не ответила. Каспиан встал с кресла и хотел было подойти к ней, но передумал. После их последнего поцелуя он твердо решил держать себя в руках и не приближаться к ней ближе, чем следует, иначе это снова закончится поцелуем. Поэтому Каспиан сел на краешек стола напротив Сьюзен.

- Что случилось, моя королева? – нежно спросил Каспиан Сьюзен. – Что вас тревожит?

- Она тебе нравится? – прямо спросила Сьюзен.

- Кто? – не понял удивленный Каспиан и только после того, как Сьюзен поджала губы, сообразил, о ком идет речь. – Леди Герди?

- Да.

Вначале Каспиан собирался просто сказать «нет», но затем решил действовать по-другому, чтобы узнать, почему она вообще заговорила об этом.

- Я дал Вашему величеству повод думать так? – спросил он, склонив голову.

Сьюзен немного покраснела.

- Нет… Но ты не можешь отрицать, что она станет для тебя хорошей женой.

Нравилось это Сьюзен или нет, она сказала чистую правду: умная и добрая, дочь герцога Гальмского обладала всеми необходимыми для королевы качествами.

- Я дал Вашему величеству повод думать, что в моем сердце есть место для кого-то, кроме вас самой? – серьезно спросил Каспиан. Потому что, если так оно и было, он сделал это неумышленно.

- Нет, - признала Сьюзен, опустив плечи. – Я знаю, что, спрашивая об этом, кажусь глупой девчонкой, но ведь я не всегда знаю, что ты на самом деле чувствуешь, Каспиан.

Некоторое время Каспиан молча смотрел на нее, подбирая слова для ответа.

- Мне сложно понять собственные чувства и желания, - наконец тихо сказал он. – Потому что то, чего я хочу, и то, что в итоге получаю, никогда не совпадает. Еще год назад я был уверен, что женюсь на выбранной мне Советом невесте, потому что я король и это моя обязанность.

Сьюзен с болью в глазах взглянула на него, и Каспиан больше всего на свете захотел подойти к ней и обнять. Но он этого не сделал.

- Но с тех пор я изменил свою точку зрения на этот вопрос, - добавил он.

- И?

- Теперь я твердо знаю, что сам могу решать, чего хочу, согласны со мной Совет, Верховный король или даже моя дорогая королева или нет, - Каспиан на мгновение опустил глаза, а затем снова посмотрел на Сьюзен. – Ты говоришь так, словно я должен предпочесть тебе ее.

Королева подняла на Каспиана блестящие от слез глаза.

- Да, Каспиан, думаю, ты должен это сделать. Гальма может быть опасна, и если ее герцог будет уверен в том, что его внуки когда-нибудь будет сидеть на нарнийском троне, он не будет пытаться отобрать его у тебя, - Сьюзен закусила нижнюю губу, но продолжила: - А еще я думаю, что слишком много людей погибли, пытаясь вернуть тебе престол, и твоей первоочередной задачей должна быть забота об интересах всех нарнийцев – и тельмаринских, и старых. И если этот брак послужит их интересам, то должен жениться на леди Герди.

В черных глазах Каспиана застыло непонятное выражение.

- Хорошо, я подумаю над этим, - сказал он серьезно.

С тяжелым сердцем Сьюзен кивнула, ведь именно этого она от него и хотела.

- Ну, тогда я пойду.

Сьюзен сделала пару шагов вперед, намереваясь пройти мимо Каспиана к двери, но ее остановили его слова:

- Я все обдумал.

Каспиан встал со стола, приблизился к Сьюзен и взял ее лицо в свои жесткие ладони, пристально глядя на королеву.

- И все решил, моя королева.

- Ты говоришь так, словно я и впрямь твоя королева, - прошептала Сьюзен с бешено бьющимся сердцем.

Каспиан всегда пах кожей и пряными специями, сталью и землей. Мужчиной. И в его присутствии Сьюзен не могла ни на чем сосредоточиться, кроме него самого.

- Для меня ты всегда ею будешь, - низким хриплым голосом сказал Каспиан. – И если я хоть немного тебе дорог, ты больше не будешь просить меня взять в жены другую женщину.

- Каспиан…, - Сьюзен отошла от него, несмотря на то, что ей меньше всего хотелось этого делать, и принялась мерить шагами комнату, не сознавая, что при этом нервно заламывает руки. – Ты не понимаешь! Отвергнув Герди, ты можешь втянуть нас в новый конфликт, если герцог решит, что его оскорбили. Этот человек не прочь завладеть Нарнией, и ты дашь ему прекрасный повод, чтобы развязать войну. А мы сейчас слабы и уязвимы. Я видела много войн, часть из которых началась из-за меня! И я полагаю, что это по меньшей мере глупо даже не…

- Я хочу только тебя.

Ошеломленная Сьюзен взглянула на Каспиана, который и сам был удивлен своей прямотой и откровенностью. Он быстро сел за стол и вернулся к рассмотрению петиций и жалоб.

- Ты не можешь заставить меня жениться на другой. Даже королева Нарнии не может заставить меня полюбить или разлюбить, - мрачно сказал Каспиан, внезапно замыкаясь в себе. И добавил с горечью: - Так же, как и я тебя.

Сьюзен открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала. Она не знала, как реагировать на быструю смену его настроения - Каспиан был не похож на самого себя.

- Это нечестно, - сказала наконец обиженная Сьюзен.

- А решить, что я должен страдать – это честно? – жестко возразил Каспиан.

А затем, когда его гнев утих так же быстро, как и возник. Король покачал головой и потер лоб.

- Прошу прощения, моя королева, не знаю, что со мной сегодня такое.

Некоторое время Сьюзен молчала, а потом встала за спиной Каспиана и положила руки ему на плечи. Даже через белый кожаный жилет она почувствовала, как король напряжен. Вздохнув, Сьюзен начала массировать плечи Каспиана.

- У тебя стресс, - прошептала она, - последние несколько месяцев были очень трудными.

Каспиан не ответил, но и не отстранился. Через некоторое время массаж начал оказывает свое благотворное воздействие, и Каспиан расслабился. Однако когда он покрутил головой, в шее что-то хрустнуло.

- Ой! – испугалась Сьюзен, но Каспиан лишь поудобнее устроился в кресле, всем своим видом демонстрируя, что не хочет, чтобы королева останавливалась.

Сьюзен не подозревала, что он наслаждается не столько самим массажем, сколько ее прикосновениями: она редко дотрагивалась до него, гораздо реже, чем ему хотелось бы

- У моей госпожи нежные руки, - сказал Каспиан, поднимая голову, чтобы посмотреть на Сьюзен, - которые чудесно снимают напряжение.

- Раньше ты никогда не был столь напряжен, - удивленно заметила Сьюзен. – С тобой все в порядке?

- Да, просто сразу столько всего навалилось, - тихо ответил Каспиан, закрывая глаза. – Чувствую себя так, как жонглер с десятью мячами: одно неловкое движение – и упадут все. Одно мое неправильное решение – и страна опять в кризисе.

- Все короли и королевы так себя чувствуют, особенно в нелегкие времена, - заверила его Сьюзен, разминая напряженные мускулы. – Но рано или поздно все наладится. Объединить два враждующих народа в один – сложная задача, но тебе она по плечу. И я, мои братья и сестра всегда тебя поддержим.

- Ну, если каждый раз, когда что устану, ты будешь делать мне массаж, то, пожалуй, я буду чаще в этом признаваться, - Каспиан открыл глаза и, улыбнувшись, подмигнул Сьюзен.

Королева улыбнулась в ответ и подумала, о том, чтобы его поцеловать. И она была уверена, что Каспиан думает о том же. Но они оба так этого и не сделали: им помешал стук в дверь, после которого, не дожидаясь ответа короля, в кабинет пошел лорд Скинтли.

- Ваше величество, мне надо немедленно с вами поговорить.

Почувствовав, как Каспиан снова напрягся при виде вошедшего тельмаринца, Сьюзен решила, что королю сейчас ни к чему лишние волнения.

- Не сейчас, лорд, - повелительно сказала Сьюзен прежде, чем Каспиан успел что-либо ответить.

Лорд Скинтли оскорбленно посмотрел на королеву.

- При всем моем уважении, Ваше величество… - начал Скинтли, но Сьюзен прервала его.

- Лорд Теннет! – громко позвала она.

Генерал немедленно появился в кабинете, и Сьюзен благодарно ему улыбнулась.

- Пожалуйста, займитесь лордом Скинтли. Если у него что-то важное – сообщите об этом Верховному королю. Также попросите слуг, чтобы они приготовили ванну для короля Каспиана. Сегодня он будет ужинать у себя в комнате.

- Слушаюсь, Ваше величество, - поклонился Теннет, подошел к Скинтли и попытался взять его за руку, но лорд ему этого не позволил и посмотрел на Сьюзен взглядом, в котором читалось все, что Скинтли думает о королеве.

Однако у Теннета была такое суровое выражение лица, что лорд рассудил, что лучше всего будет покинуть комнату. Как только дверь за генералом и Скинтли закрылась, Каспиан встал и обнял Сьюзен за талию.

- Ты настоящая королева, - тихо сказал он, удивляясь, как она смогла понять, что он никого этим вечером не хочет видеть. Ну, кроме нее самой, разумеется.

Сьюзен пожала плечами.

- У меня большой опыт.

- Не хочешь составить мне компанию? – робко спросил ее Каспиан, вновь становясь тем застенчивым юношей, которого она знала.

С облегчением вздохнув, она улыбнулась королю.

- В ванне? Ваше величество! – притворилась шокированной Сьюзен, и Каспиан мгновенно покраснел.

Но затем он ухмыльнулся и притянул ее поближе к себе.

- Да, в моей ванне хватит места для двоих, - Каспиан вдруг оторвал ее от пола и закружил ее по комнате.

От неожиданности Сьюзен взвизгнула и шутливо ударила короля по руке, и он тут же поставил ее на ноги, улыбнувшись королеве.

- Да что с тобой сегодня такое? – покраснев, спросила смеющаяся Сьюзен.

- Ну, возможно, я еще не совсем расслабился, - сказал Каспиан.

Сьюзен крепко его обняла, и Каспиан позволил себе положить подбородок ей на плечо. В такие моменты он всегда вспоминал, почему ему никогда не приходило в голову даже думать о том, чтобы взять в жены другую женщину: ему слишком дорога была Сьюзен. Впрочем, пока что Каспиан вообще не был готов ни на ком жениться.

- Я рад, что ты осталась, - прошептал он.

Королева ничего не ответила, лишь сильнее к нему прижавшись, и Каспиан почувствовал, что она дрожит. Возможно, она думала об Эдмунде.

* * *

- Черт побери! – тяжело дыша, выругался Эдмунд и ударил ногой разбойника, который отлетел назад.

Впрочем, сам Эдмунд тут же получил весьма ощутимый удар в челюсть.

- Мои… извинения… сир… - задыхаясь, с трудом сказал Рипичип, прыгая со стола на стол и размахивая крошечной шпагой. – Если бы я знал, что эти негодяи напрочь лишены чести, я не стал бы вызвать одного из них на дуэль. В конце концов, у нас нет на это времени.

В Эдмунда полетел стул, и голова короля осталась цела лишь потому, что юношу кто-то резко дернул вниз. Трампкин бросил на Мыша гневный взгляд и отпустил тунику Эдмунда.

- Да что говоришь? – пробормотал Трампкин. – А ты не мог подумать об этом пораньше? Мы бы достали тебе другое перо…

- Мне… получи!.. дорого… вот тебе, негодяй!.. это перо. Ха!

- О, черт побери! – снова выругался Эдмунд, увидев, что в дверь постоялого двора вошли еще несколько мужчин.

А затем король вскочил на ноги, запрыгнул на стол, бросился на двух ближайших мужчин и упал вместе с ними на пол.

Сидевший у огня волк безуспешно старался делать вид, что ему нравится поданная еда. Обязательно было портить мясо, пожарив его? В итоге Могрим, игнорируя потасовку, в которую ввязались его спутники, выскользнул за дверь, чтобы поохотиться на что-нибудь съедобное.
Верховный король завернул за угол, удивляясь тому, куда все делись. Топот копыт кентавра, следовавшего за ним, не мог заглушить громких голосов, доносящихся коридора напротив, и Питер с любопытством посмотрел туда. Лорд Теннет, положив руку на плечо лорда Скинтли, уводил его прочь от кабинета тельмаринского короля. Питер, усмехнувшись, подумал, что теперь, по крайней мере, понятно, где Каспиан и Сьюзен. В последнее время эти двое проводили вместе много времени. Питер помнил, что только с одним мужчиной Сью была когда-то так же близка, как сейчас с Каспианом, но та история печально закончилась.

- Убери от меня руки! – рявкнул Скинтли на Теннета, который выглядел почти счастливым, выпроваживая лорда из кабинета короля.

Питер рассмеялся и вышел в противоположную дверь, ведущую в сад, разбитый вокруг замка.

Это почти стоило ему жизни.

Короля спас инстинкт. В него много раз стреляли, и в его подсознании навсегда запечатлелся тот звук, с которым из арбалета вылетает стрела. Поэтому когда Питер услышал этот звук, он мгновенно пригнулся и упал на пол, а стрела попала в изящную хрустальную статую – туда, где секунду назад была голова Питера, и блестящие осколки посыпались на спину короля. Звон разлетевшегося стекла приглушил свист двух других стрел. Стальные Копыта прикрыл собой Питера, и тот услышал чавкающий звук, свидетельствующий о том, что стрела достигла цель. Кентавр зарычал от боли. Вторая стрела, вонзившаяся в Стальные Копыта, заставила его покачнуться, и он едва не упал на Питера. С трудом удерживаясь на ногах, кентавр яростно прокричал:

- Защищайте короля!

В мгновение ока Питера окружило множество нарнийцев разных видов и размеров. Он не сразу понял, что нечто тяжелое, приземлившееся ему на голову, - это мыш, намеревавшийся до последней капли крови защищать Верховного короля.

- Я в порядке, - сказал Питер, пытаясь встать на ноги, однако это было непросто, учитывая то количество нарнийцев, которые навалились на него со всех сторон. – Я в порядке. Стальные Копыта, ты как?

Кентавр был ранен в нижнее плечо (вообще-то, правильнее было бы сказать «в его лошадиное плечо», но если вы решитесь произнести это в присутствии кентавра, скажите заранее, и я отойду подальше) и заднюю ногу. Обе раны сильно кровоточили, однако Стальные Копыта не столько страдал от боли, сколько был страшно зол.

- Найдите стрелка, - приказал он, показывая на крепостную стену над ними, где мелькнула закутанная в темный плащ фигура.

Несколько самых быстрых нарнийских животных тут же прыгнули на стену, однако убийцы очень грамотно выбрали то место, откуда стреляли: даже у стремительных котов ушло некоторое время на то, чтобы перебраться через бойницы, а когда они это сделали, то выяснилось, что со стены в замок ведет много лестниц, и покушавшиеся на короля могли выбрать любую из них или даже несколько, если они разделились. И тем не менее, верные подданные Верховного короля попытались сделать все, что было в их силах, чтобы поймать убийц.

Понимая, что у них вряд ли это получится, Питер сказал Стальным Копытам:

- Ты спас мою шкуру, приятель.

Король снял с себя бархатный камзол и разорвал его на куски. Гном уже вытащил из кентавра обе стрелы, и теперь обе раны кровоточили еще сильнее, особенно та, что была на плече. Питер крепко прижал кусок камзола к этой ране, пытаясь хоть немного остановить кровь.

- Если бы Его величество вовремя не пригнулся, некого было бы спасать, - проворчал Стальные Копыта, который выглядел очень расстроенным. – Зато теперь мы знаем, кто был мишенью при первом покушении.

- Сью, - мрачно сказал Питер и, посмотрев на стоявших вокруг нарнийцев, попросил: - Пожалуйста, найдите моих сестер и убедитесь, что с ними все в порядке. Но не говорите никому о том, что сейчас произошло… просто проверьте, как они.

- Ваше величество, следует ли нам сообщить обо всем королю Каспиану? – спросил мыш, все еще стоявший на голове Питера.

Король покачал головой, и мыш понял, что, кажется, пора слезать.

- Нет, пока не стоит, - сказал Питер, который понимал, что о покушении на его жизнь знали только старые нарнийцы. – У Каспиана и без того хватает проблем. Идемте, надо показать Стальные Копыта врачу.

По пути к доктору Питер и сопровождавшие его подданные старались выбирать самые малолюдные коридоры в задней части замка. Если бы тельмаринцы увидели Верховного короля, одетого лишь в рубашку и брюки и прижимавшего остатки камзола к ране кентавра, они непременно остановились бы и с любопытством уставились на это необычное зрелище. Однако Питеру повезло, и их видели лишь нарнийцы, чья любовь и вера в легендарного короля лишь усилились.

* * *

Люси лежала на спине в своей кровати и смотрела на потолок. Колеблющееся пламя свечей отбрасывало причудливые тени, в том числе и на спящую Сьюзен. Окно в спальне королев было наглухо заколочено и для надежности загорожено массивным шкафом, но Люси все равно было не по себе. Предполагалось, что горящие свечи должны были помочь развеять ее страхи, но они, напротив, лишь усугубляли положение: глядя на них, Люси, у которой всегда было живое воображение, казалось, их пламя колышется из-за того, что по комнате ходит кто-то невидимый, а отбрасываемые ими тени вовсе не похожи на обычные, нормальные тени. А учитывая, что младшая королева твердо знала, что в Нарнии возможно даже невозможное, легко было понять, почему она никак не могла уснуть.

Иногда трудно быть маленькой девочкой, которая знает и помнит так много.

Сьюзен не храпела, однако беспокойно ворочалась во сне и что-то неразборчиво бормотала. В последнее время старшая королева была очень задумчива и печальна, и Люси догадывалась почему. Королева Сьюзен была известна своим великодушием и добротой, но возвращение в Англию стало для нее болезненным ударом. В отличие от сестры, она никогда не верила в то, что они когда-либо снова увидят Нарнию, и поэтому, когда они снова сюда вернулись, сказала Люси, что будет наслаждаться каждым проведенным здесь мгновением, однако Сьюзен была уверена, что долго они в Нарнии не пробудут. Тем не менее, Пэвенси все еще были здесь, даже после того, как, казалось бы, навсегда попрощались с любимым миром, и Сьюзен боялась, что в любой момент они снова вынуждены будут вернуться домой. Люси сочувствовала сестре, потому что понимала, как это трудно: всем сердцем любить что-то, но сдерживать свои чувства, чтобы потом не испытывать боль. Кроме того, Сьюзен все больше и больше нравился Каспиан, однако королева изо всех сила старалась в него не влюбиться, и эта внутренняя борьба ожесточала Сьюзен, которая уже не была столь нежной и великодушной, как в Древние времена. Ей было что терять - больше, чем ее братьям и сестре – в случае возвращения в Англию.

Люси подумала о том, чтобы разбудить сестру, но решила этого не делать. В последнее время Сью тратила много времени и сил на то, чтобы поддержать Каспиана и обсудить с ним поздним вечером все, что случилось за день, его проблемы и тревоги (Питер был уверен, что они прекратили встречаться так поздно, но они продолжали это делать), и нуждалась в сне. Питер наверняка давно уже лег спать, а Эдмунд… Сердечко Люси тревожно забилось: она очень скучала по брату и переживала за него - хотя он иногда и был ужасным врединой и часто дразнился, Эдмунду всегда удавалось исправить даже самую сложную ситуацию.

- Сьюзен, - несмотря на то, что сестра спала и не слышала ее, Люси решила, что должна сказать ей о том, что намеревается сделать, - я схожу на кухню за стаканом молока: никак не могу уснуть.

- Это неразумно, - пробормотала Сьюзен, и Люси, которая уже встала с кровати, надела халат и направилась, было, к двери, остановилась.

- Что ты имеешь в виду? – недоуменно спросила она.

- Ванна слишком маленькая для двоих, Каспиан…, - Сьюзен повернулась на другой бок.

Люси сдержалась, чтобы не захихикать, и решила, что непременно должна запомнить, что сказала сестра, так, на всякий случай. Выйдя из комнаты и тихо закрыв за собой дверь, Люси решила проверить, лег уже спать Каспиан или нет. С тех самых пор, как он встретился в лесу с Пэвенси, тельмаринский король редко спал больше пары часов в сутки, а иногда вообще не ложился спать. Люси не знала, действительно ли Каспиану хватало нескольких часов сна или же его бессонница была вызвана теми проблемами, с которыми он сталкивался как король, но подозревала, что последнее: когда-то, в начале их правления, Питер вел себя точно так же, и ему понадобился год или два, чтобы снова начать нормально спать по ночам, а ведь тогда дела в стране обстояли гораздо лучше.

Леопард, который охранял покои королевы, быстро взглянул на королеву, вышедшую из спальни. Обычно по ночам стражами Сьюзен и Люси были нарнийские коты, у которых были острый слух и нюх, и леопард услышал, что Люси собирается встать с кровати еще до того, как она пустила ноги на пол.

- Я иду на кухню, - сказала Люси, слегка поклонившись. – Не хотите составить мне компанию?

Леопард молча встал и бесшумно вышел с королевой из апартаментов. Едва они покинули комнату, туда скользнул еще один страж – красавец-гепард и занял место леопарда. Люси обожала нарнийских кошек, они были так же сильны, как и очаровательны, и всегда напоминали девочке об Аслане. И сейчас, когда королева шла на кухню в сопровождении леопарда, она с трудом сдержала желание погладить мягкую шерсть величественного животного и, хотя ей очень хотелось с ним поговорить, всю дорогу молчала, потому что понимала, что леопарда гораздо больше интересует что происходит вокруг, нежели ее слова. Славная женщина на кухне налила Люси молока и, держа в маленьких ручках большую чашку, Люси пошла обратно в свою комнату.

Однако прежде она решила заглянуть в тронный зал. Как она и ожидала, из-под его двери пробивалась полоска света, а сама дверь была немного приоткрыта. Люси заглянула в зал, чтобы посмотреть, там ли Каспиан.

- Думаю, Ваше величество недостаточно хорошо понимает ситуацию, - раздался низкий голос, донесшийся со стороны стоявших сбоку кресел.

Голос этот показался Люси знакомым, но, не видя лица говорящего, она не могла понять, кто это.

- Тогда скажите мне, лорд, что, как вам кажется, надо сделать? – резко спросил Каспиан.

Он мерил шагами комнату и периодически пропадал из поля зрения Люси.

- Народ растерян, он не понимает, зачем стране так много правителей. Это подрывает ваш авторитет и создает впечатление, что тельмаринский монарх слаб.

- Это тельмаринский престол слаб! – прорычал Каспиан, и напуганная его тоном Люси отступила назад. – Целое тысячелетие народом правили тираны и узурпаторы, и власть, основанная на страхе, ничего не стоит. Несмотря на благие намерения моего учителя и остальных, я правлю не потому что я законный король, а потому что я выиграл войну. На моих руках кровь, и каждый день я спрашиваю себя, сколько еще ее прольется?

- Вы верите, что законный король Нарнии – Питер Пэвенси?

Каспиан издал короткий смешок.

- А если и так, то что?

- Тогда это означает, что вы готовы отдать своих людей во власть незнакомцев, которые правят с помощью магии и странных, неведомых нам сил и могут подчинить себе даже деревья, - тихим, вкрадчивым и очень убедительным голосом сказал собеседник Каспиана.

- Это неправда, - ответил тельмаринский король. – Они не используют магию и они вовсе не чужаки в этой стране.

- Деревья ожили и убили много солдат, ваших поданных, что это, как не колдовство?

- Деревья делают то, что сами пожелают, они такие же живые и разумные, как и другие нарнийские создания, - это объяснение звучало неубедительно даже для самого Каспиана.

Лорд рассмеялся.

- Вы чересчур много проводите с этими варварами, а их королева нашептывает вам слишком много сладких обещаний, мой юный король.

- Выбирайте выражения, лорд! – с угрозой в голосе сказал Каспиан.

- Я думал, Ваше величество разрешил всем свои подданным говорить в его присутствии то, что они думают. Или я ошибся?

- Вы можете высказывать свое мнение, но запомните кое-что: я не позволю оскорблять Ее величество.

Некоторое время лорд молчал, а затем снова мягко и успокаивающе заговорил.

- Ваше величество никогда прежде не влюблялся, а нарнийская королева очень красива, - сказал он Каспиану. – Ни один мужчина на вашем месте не смог бы устоять перед такой красотой, однако, сир, вы – король, и долг ваших советников говорить вам то, чего вы не хотите слышать, то, что другие скрывают от вас.

- Что вы имеете в виду? – подозрительно спросил Каспиан.

Люси напрягла слух, чтобы расслышать, что ответит королю лорд, который словно намеренно понизил голос.

- Сколько книг по истории вы прочли, Каспиан?

- Достаточно много. А что?

- Вы читали те, в которых описывается правление Пэвенси?

- Да.

- Об этих годах много написано, особенно, в тех книгах, которые были запрещены ранее. В этих фолиантах подробно говорится о многих, очень многих вещах. Вы помните, сколько поклонников сватались к королеве Сьюзен? И скольким она отказала? – Каспиан промолчал, и лорд продолжил. – Она отказала всем им, сир. Вы знаете, сколько войн разгорелось из-за этого? По меньшей мере в семи случаях кровь была пролита именно из-за того, что очередной поклонник королевы не смог снести унижения. И при этом она отвергала более влиятельных и уважаемых мужчин, нежели тельмаринский король, мужчин, которые могли завоевать всю Нарнию.

- Почему вы завели этот разговор, лорд? – по-прежнему подозрительно спросил Каспиан, однако теперь он казался немного неуверенным в себе.

- Потому что вы должны понять, мой король: вы можете безумно любить королеву Сьюзен, но история ясно говорит о том, что она ни разу не ответила никому взаимностью, и в своих решениях она никогда не принимала в расчет интересы свой страны. Ее брат сейчас контролирует Нарнию, но лишь потому, что вы позволяете ему это. А эта женщина каждый день дает вам советы, которые идут вразрез с мнением лордов.

- Она помогает мне стать лучшим королем, - быстро возразил Каспиан.

Но лорд сказал медленно и четко, словно разговаривал с неразумным ребенком или с человеком, который не понимает, что его обманывают:

- Она помогает вам стать лучшим королем не ради вас самого, а ради своего народа. Она нарнийка, а не тельмаринка, и поэтому ее цели отличны от ваших. Мы опасаемся, что она использует свои чары, чтобы получить над вам полную властью.

- Вы зашли слишком далеко, - дрожащим от гнева голосом сказал Каспиан.

Люси увидела ноги наклонившегося вперед лорда. Еще чуть-чуть – и она могла бы разглядеть его лицо.

- Разве не вы сами сказали перед лицом всего Совета, что ни в чем не можете ей отказать?

- Да, но я отказываюсь верить в то, что она или кто-то из нарнийцев замышляют что-то против нас. Они мои друзья.

- Ваше величество еще так молод и наивен. Легко верить прекрасному цветку в своей постели, но лишь до тех пор, пока не выяснится, что на самом деле это ядовитая змея. Вы позволите вашей стране встать перед варварами на колени только потому, что сами желаете залезть ей под юбку.

- Достаточно! – взревел Каспиан, и Люси увидела, как сверкнул клинок его меча.

Король шагнул вперед, схватил за грудки вставшего лорда, толкнул того обратно в кресло и приставил меч к его горлу.

- Довольно, я не хочу больше этого слушать! Если вы посмеете сказать про нее хоть одно дурное слово, это будет последним, что вы произнесете в своей жизни.

Люси огромными глазами смотрела на то, как дрожит рука Каспиана, словно он с огромным трудом сдерживается, чтобы не нанести смертельный удар.

- Я сказал Вашему величеству все, что должен был, - сказал лорд, который, казался, вовсе не был обеспокоен клинком у своего горла. – Вы – мой король, и я верю в вас. Я также надеюсь, что все принятые вами решения пойдут на пользу тельмаринцам.

Каспиан немного повернулся, и Люси - впервые за все то время, что она подслушивала, - увидела его лицо. Он был очень бледен и покрыт испариной как при лихорадке. Маленькая королева уже собиралась было зайти в тронный зал и сказать лорду, что он несправедлив к Сьюзен и всем остальным, но леопард преградил ей дорогу.

- Нет, моя королева, - тихо сказал он, стараясь, чтобы его не услышал никто, кроме Люси. – Что-то не так, я чувствую в зале странный запах. Мы должны уйти.

- Но…

- Быстрее! - нарнийский кот едва не повалил Люси на пол, отталкивая ее от двери. – Садитесь на меня!

Люси сделала, как ей было сказано, и едва не разлила свое молоко, когда леопард прыгнул за угол. Однако вместо того, чтобы направиться к покоям королев, пятнистый страж остановился и немного подождал: ему, как и Люси, хотелось узнать, с кем разговаривал Каспиан и чем все это закончится. Однако когда он услышал, как лорд вышел из зала, и выглянул из-за угла, они с королевой увидели только фигуру, с головы до пят закутанную в плащ, быстро шедшую по коридору.

- Я должна посмотреть, все ли в порядке с Каспианом, - прошептала Люси леопарду.

Но тот лишь зарычал, хотя и не на Люси, и поднял уши.

- Нет, Ваше величество, - сказал он твердо. – Король в ярости.

И действительно, даже Люси, чей слух был гораздо хуже, чем у нарнийского кота, услышала донесшийся из тронного зала звук разбитого стекла и глухой удар кулака по деревянному столу. Не дожидаясь ответа Люси, леопард повернулся и быстро побежал к комнате королев, младшая из которых крепко вцепилась в его мех и старалась не пролить молоко на спину своему верному подданному. Когда леопард добрался до покоев королевы, где дежурили другие нарнийцы, он испытал облегчение.

Немного дрожавшая Люси осторожно слезла со своего охранника и, поблагодарив его, зашла в спальню. Она совсем забыла, что надо быть очень тихой, чтобы не разбудить Сьюзен, и, конечно, ее сестра проснулась. Сев в кровати, старшая королева сонно потерла глаза и спросила обеспокоенно:

- Лу? Это ты? С тобой все в порядке?

Люси хотела, было, рассказать все Сьюзен, но затем передумала, понимая, что сестра тут же пойдет к Каспиану, а ей не стоило видеть, в каком состоянии он сейчас находится. И поэтому Люси промолчала. Пока.

- Все нормально, я просто хотела выпить молока.

- Хорошо.

Сьюзен снова легла, зарылась в одеяла и, прежде чем уснуть, мягко пожурила сестру:

- В следующий раз будь, пожалуйста, потише: мне снился чудесный сон, хотя я уже не помню о чем он был.

На этот раз Люси даже не улыбнулась.

@темы: Тварь из Уизерби, Фанфики

---

Тварь из Уизерби. Глава 7

[Этери_]

Глава 7

Если бы Эдмунд того роста, как когда-то в Древние времена - то есть намного выше, чем сейчас - его план никогда бы не сработал. Впрочем, все и без того случилось не так, как он рассчитывал.

Эдмунд неплохо знал повадки волков, и поэтому ничуть не удивился тому, что волк, зарычав и оскалив зубы, прыгнул на короля, намереваясь стащить его с коня. Более того, он был к этому готов: пока Рипичип и Трампкин думали, как выбраться из западни или, по крайней мере, спасти Эдмунда, тот незаметно вынул ноги из стремян (и правильно сделал, ничего приятного в том, чтобы повиснуть в них вниз головой нет - вспомните, чем это закончилось для Каспиана). Поэтому, когда волк оказался над головой короля, Эдмунд уже соскальзывал с лошади, избежав острых зубов волка. Однако, разрабатывая план, Эдмунд кое что упустил из виду: волк был намного тяжелее его. Зверь, не ожидавший, что его жертва окажется такой предусмотрительной, потерял равновесие и вместо того, чтобы благополучно приземлится на все четыре лапы, задел Эдмунда, после чего оба землю. Рука короля оказалась придавленной волком, так что Эдмунд не мог даже вытащить меч из ножен.

Это едва не погубило юношу.

Вскрикнув от боли и неожиданности, не видя ничего, кроме серого меха, и ощущая горячее дыхание волка на своем лице, Эдмунд подумал, что ему конец. Но затем он умудрился перевернуться так, что оседлал растерявшегося на мгновение волка, прижал его к земле и уперся локтем ему в хребтину, отчего волк захрипел и начал задыхаться. Что делать дальше, король не знал. Волк клацал зубами и пытался ударить Эдмунда лапой, но у него это не получалось. Тем не менее, волк был сильнее человека и ему удалось стряхнуть с себя короля. Эдмунд откатился назад, свистнул и подобрался, когда волк подполз к нему

- Умный мальчик, но тебе это все равно не поможет, - прорычал волк.

- Ты в этом уверен? – беззаботно поинтересовался Эдмунд.

Трампкин подумал, что король слишком уж весел для того, кого сейчас съедят. Почувствовал вдруг, как похолодел живот, волк взглянул вниз и увидел, что Эдмунд сбрил шерсть на его животе. И пришел в ярость.

- Ты заплатишь за это, мальчишка, - взревел он и прыгнул.

Но до Эдмунда он так и не дотянулся: огромная когтистая лапа схватила волка за туловище и бросила его к ногам короля. Волк взвыл, попытался вскочить на ноги, но все та же лапа прижала его к земле. Волк разразился ругательствами, которые лучше не упоминать. Великий орел Аланар склонил голову, издал громкий клекот и сильнее сжал волка. Тот мгновенно замолк.

- Огромное спасибо, - искренне сказал Эдмунд, поднялся на ноги и оглядел остальных волков. – А теперь я рекомендую вам всем успокоиться. Если вы не нападете на нас, я гарантирую, что с вашим вожаком ничего не случится. Жаль будет убивать такого великолепного волка как… Как тебя зовут, сэр Волк?

Гневно глядя на Эдмунда, Волк молчал до тех пор, пока острый клюв склонившегося над зверем Аланара не замер в сантиметре от его горла.

- Могрим, - прорычал волк и взвизгнул, когда орел слегка клюнул его, наказывая за неподобающий тон при разговоре с королем. – Ваше высочество, - добавил он.

Эдмунд недоуменно посмотрел на него.

- Знавал я когда-то волка по имени Моргим. Тот еще был мерзавец. Мне казалось, у нарнийцев редко встретишь одинаковое имя, даже через много лет.

- Это не имя, это титул, глупый человек… оу! Чертов летун, ты мне так голову оторвешь, - проворчал Могрим.

- Не знал об этом раньше, - сказал Эдмунд.

- Если бы короли и королевы Нарнии, вместо того, чтобы тратить время и силы на то, чтобы изгнать волков из страны, хоть раз к нам прислушались, вы бы узнали о нас много интересного.

- Возможно, - признал Эдмунд. – Но это было давно. Что означает титул Могрим?

- Я – вожак всех волков, - ответил Могрим, и его золотистые глаза сверкали.

- Тогда ты именно тот, кто мне нужен, - Эдмунд сел на землю рядом с волком, которого удерживал Аланар (и Трампкин не понял, сглупил король или проявил огромную храбрость). – Сейчас я попрошу Аланара тебя отпустить, но имей в виду, что если ты или кто-то из других волков нападете на нас, то орлы, которые наблюдают сейчас за нами, сообщат обо всем Верховному королю и королю Каспиану, те соберут армию и истребят вас всех, за исключением тех волков, что сражались на нашей стороне. Теперь, Аланар, будь так добр, отпусти его.

Орел бросил на короля взгляд, в котором явственно читалось осуждение, и отпустил волка. Могрим вскочил на ноги и посмотрел на Эдмунда так, словно больше всего на свете хотел вцепиться ему в горло. Собственно, так оно и было. Но древние легенды говорили не только об опасности Верховного короля, но и о честности короля Эдмунда. Могрим обязан был защищать интересы волков и не мог позволить, чтобы весь его народ уничтожили. Тот Могрим, которого знал Эдмунд, был проклятием волчьего рода: они до сих пор расплачивались за совершенное им.

- Я прощу тебе нападение на меня, - сказал Эдмунд, - но взамен мне нужно, что бы вы кое-что для меня сделали.

- Что? – настороженно спросил Могрим. – Волки никому не делают одолжений, если, конечно, они не презренные ренегаты.

Судя по тому, с какой насмешкой Могрим сказал это, и по тому, как его поддержали другие волки, было понятно, что они не испытывают особой любви к тем своим сородичам, которые поддержали Каспиана.

- Я не прошу об одолжении, - резко ответил Эдмунд. – Я ваш король, и это приказ.

- У волков нет королей, - насмешливо сказал Могрим и невозмутимо лег на землю. Волк был настолько большим, что когда он лежал, его глаза были на уровне глаз сидящего Эдмунда, хотя волк старался смотреть на короля свысока. – И мы не прислушиваемся к тявканью щенков.

- Следи за языком, негодяй! – не сдержался Рипичип, но Эдмунд даже не обратил на него внимания. По правде говоря, он даже забыл, что с ним приехали Мыш и гном, впрочем, это было неудивительно, учитывая, как тихо они себя вели.

- И тем не менее, вы живете в королевстве, которым правят сразу три короля, - заявил Эдмунд со стальными нотками, и это привлекло внимание волка. – Вы охотитесь, размножаетесь и живете в лесах, которые я в любой момент могу приказать срубить. Вы бегаете по лугам и полям, которые я могу сжечь, и вы живете за счет нарнийских созданий, которые делают то, что я велю.

- Мы заключили соглашение с Грозой Волков! – почти пролаял Могрим. – Или он отказался от нашего мирного соглашения?

- Вы нарушили его, напав на меня без предупреждения и причины, - ответил Эдмунд, начиняя раздражаться.

- Это соглашение касалось только охоты на нарнийский животных, - напомнил ему волк. – Но там ничего не было сказано о тех, кто вторгается на наши земли.

- Мои земли, Могрим. Не ваши – мои. Которыми я распоряжаюсь во благо обитателей Нарнии. И интересы волков, никогда не присягавших королям и королевам Нарнии, принимаются при этом во внимание в самую последнюю очередь.

Волкам не понравилось то, что они услышали. Отовсюду раздались рычание и вой, которые не стихали до тех пор, пока Могрим не поднял верх морду и не издал низкий рык. Все волки немедленно замолчали.

- Ты никогда не выполнишь своих угроз, - обвинил Могрим Эдмунда в блефе.

Но Эдмунд лишь ухмыльнулся.

- Ты уверен, волк? Я слышал, на окраинах Нарнии сейчас ужасно жарко и совсем нет еды.

Некоторое время Могрим молча смотрел на короля, а затем встал на задние лапы. Он дрожал от ярости, но, надо отдать ему должное, сдержался и спокойно спросил:

- Чего ты хочешь от нас, король нарнийцев?

Эдмунд облегченно выдохнул.

- Я ищу Тварь из Уизерби, существо, о котором ты предупредил мою сестру. Вчера ночью оно пробралось в замок, причинило вред обеим королевам и украло кое-что важное. Я хочу, чтобы твои волки выследили его, и мне необходим проводник, который провел бы меня к его логову.

- А взамен? – решительно спросил Могрим.

Эдмунд посмотрел на окружавших его волков.

- Взамен, я прощу твое нападение на меня. Я поддержу мирное соглашение и стану посредником между волками и троном. Но, что самое важное, Могрим, Предводитель волков, я верну вам то, что нарнийские волки утратили давным-давно: вашу Честь, которую вы бросили к ногам Белой Колдуньи много поколений назад.

Волки тщательно обдумывали предложение Эдмунда. Не менее тщательно они обдумывали и другой вариант: съесть этих троих. Конечно, присутствие орла все усложняло, но можно было попытаться одолеть и его. Этой пищи волкам хватит на некоторое время, а там будет видно. Пока волки обдумывали все варианты, Могрим также взвешивал все «за» и «против» и решал, можно ли доверять Эдмунду. Наконец волк вскочил на ноги, снова поднял голову и рыкнул. Остальные волки после секундного колебания повернулись и бесшумно растворились во тьме леса.

- Мы поможем тебе найти Тварь, - сказал Могрим.

И, высунув язык и усмехнувшись, добавил:

- Я сам пойду с тобой к ее логову, чтобы убедиться, чтобы сдержишь обещание.

- Спасибо, Могрим, - слегка склонил голову Эдмунд.

Перед тем, как вслед за сородичами скрыться в лесу, Могрим бросил через плечо:

- Рано меня благодарить, несмышленый король.

Некоторое время оставшиеся на поляне молчали, а затем Трампкин, чье сердце бешено билось, сказал, глядя огромными глазами на короля:

- Это было глупо.

Эдмунд вдруг засмеялся так, что снова свалился на землю.

- Нет, Трампкин, это было чертовски глупо!

- Ну, хоть в чем-то ты со мной согласен, - пробормотал гном и пошел ловить лошадь Эдмунда. Восхищенный своим королем Рипичип последовал за Трампкином.

Аланар – единственный орел в лесу той ночью – ничего не сказал и взмыл в небо.

* * *

Когда Сьюзен была королевой в Древние времена, она всегда любила в особо торжественных случаях надевать свои лучшие наряды и драгоценности, зная, что королева всегда должна выглядеть великолепно. Однако она уже успела забыть, что выглядеть великолепно всегда легче, чем добиться этого. В итоге, когда стало известно о прибытии герцога Гальмского, камеристки и фрейлины Сьюзен развили вокруг королевы бурную деятельность, помогая ей должным образом одеться. Люси повезло больше, чем ее старшей сестре: она была еще очень молода и ей позволялось выглядеть не так безупречно, как Сьюзен.

- Ваше величество, вы должны выглядеть соответственно, - сказала нервничающая барсучиха, туго затягивая на Сьюзен корсет.

Королева, которая во время этой процедуры держалась за столбик кровати, морщилась каждый раз, когда шнуровка затягивалась все туже и туже.

- Миссис Барсучиха, - охнула Сьюзен, - обязательно так туго шнуровать?

- Извините, дорогая, - сказала Барсучиха. – Но портниха слишком ушила все платья и это единственное, что вы можете сейчас надеть

Барсучиха отвечала за гардероб королевы и теперь выглядела немного виноватой.

- Правда, за последние несколько недель вы очень похудели, уж не знаю, от того, что вы ничего не едите или от всех этих переживаний… Как бы там ни было, если бы нас предупредили заранее, бы успели переделать все платья и вам было бы из чего выбрать…

Барсучиха продолжала болтать, но занятая своими мыслями Сьюзен, крепко вцепившаяся в столбик кровати, ее почти не слушала.

- … жаль, что вам не подходят наряды из Кэр-Параваля, вам до них надо вырасти еще на пять-десять сантиметров. Вот так, дорогая, думаю, я достаточно туго зашнуровала… Вы выглядите такой бледной, может, мне на минутку ослабить корсет?

- И потом снова его зашнуровывать? – Сьюзен стало плохо от одной мысли об этом. – Нет, спасибо.

- Хорошо, теперь надо надеть платье.

Надевать парадное платье не так легко, как можно подумать, потому что обычно такие наряды сшиты из тонкой ткани и украшены драгоценными камнями и жемчугом, которые могут оторваться и рассыпаться по полу, если их неловко задеть. Поэтому Сьюзен нагнулась так, словно собиралась прыгать в воду с трамплина, а в это время миссис Барсучиха и красавица-гном Розетта осторожно одевали на нее платье.

- Говорят, герцог Гальмсикй настаивает на помолвке своей дочери и короля, - сказала Розетта.

Сьюзен поняла, что дышать в этом платье она не может, но знала, что с эти ничего нельзя было поделать, разве что в будущем сменить портниху.

- Дочь герцога в жены нашему Верховному королю? – презрительно спросила мисси Барсучиха.

- Нет, не Верховному королю – королю Каспиану, - ответила Розетта, исподтишка взглянув на Сьюзен.

Королева промолчала, а вот миссис Барсучиха, не сдержавшись, гневно ответила:

- Лорду Каспиану? Но это же… оскорбление! Ведь все знают, что юный король без ума от нашей королевы…

Тут Сьюзен мягко, но решительно прервала Бобриху.

- Поосторожнее со словами, миссис Бобер, - тихо сказала королева, - вам не пристало сплетничать. Чувства короля Каспиана – его личное дело, и станут известны всем только тогда, когда он сам сочтет нужным о них объявить.

- Прошу прощения, Ваше величество, - смущенно извинилась Бобриха.

Королева Сьюзен редко делала замечания тем, кто был ниже ее по положению. Розетта также извинилась, мило при этом покраснев (надо сказать, что очаровательный румянец Розетты – единственно, что заставляло трепетать сердце обычно сурового Трампкина, но это уже совсем другая история).

Обе нарнийки молча закончили одевать королеву и, вежливо поклонившись, вышли, оставив Сьюзен наедине с тельмаринской фрейлиной. Сьюзен нравилась эта симпатичная и стеснительная девушка по имени Мари, и рядом с ней королева позволила себе немного расслабиться и опустила плечи, при этом спина ее, удерживаемая корсетом, оставалась идеально прямой. Сьюзен вдруг задумалась о том, не вышло ли из моды это платье и не будет ли она в нем нелепо выглядеть.

- Вы можете сесть, Ваше величество? – с сочувствием спросила Мари.

Сьюзен осторожно села, хотя это было сложнее, чем просто стоять. Но Мари была одного роста с королевой и не смогла бы сделать ей прическу, если бы Ее величество осталась стоять. Сьюзен выдохнула и пожалела, что из-за тугого корсета не может вздохнуть полной грудью. Королева понимала, что, вообще-то, это глупо наряжаться так, чтобы ослепительно выглядеть при встрече с незнакомой девушкой, к которой Сьюзен изо всех сил старалась не испытывать негативных чувств: в конце концов, возможно, что после того, как дочь герцога Гальмского познакомится с Каспианом, она станет умолять отца не выдавать ее замуж за нарнийского короля.

- Как будто такое может случиться, - едва слышно пробормотала Сьюзен, закатив глаза: скорее всего, когда их гостья с Гальмы увидит Каспиана, она еще больше захочет выйти за него замуж.

- Вам больно, Ваше величество? – спросила Мари, и Сьюзен мрачно покачала головой.

- Я – королева Нарнии, - ответила она, - и должна выполнять свои обязанности, не позволяя эмоциям взять верх над собой. За мной часто ухаживали в Древние времена, и я прекрасно знаю, каково это, когда кто-то настойчиво пытается склонить тебя к браку. Каспиан - сильный и волевой человек и сможет решить, чего он хочет, не поддаваясь чужому влиянию. Уверена, он сделает так, как подскажет ему сердце.

После некоторой паузы Мари сказала, покраснев:

- Я имела в виду, не причиняют ли вам боль шпильки?

Поняв свою ошибку, Сьюзен улыбнулась.

- Нет, все в порядке. Я глупая, да, Мари? – усмехнувшись, спросила королева.

Фрейлина улыбнулась в ответ.

- Все, что мне сейчас нужно – не выставить себя полной идиоткой, - воздохнув, сказала Сьюзен. – Я знаю о тех слухах, что ходят про нас с Каспианом, и хотя все не так, как кажется, людям хочется посмотреть, как я буду себя вести в этой ситуации. Особенно, если Каспиану она понравится…

Сьюзен было легче разговаривать об этом с другой женщиной, чем с кем-либо из нарниек, потому что тельмаринцы, в отличие от старых нарнийцев, не смотрели на Пэвенси с восхищением и обожанием, и в их присутствии королева чувствовала себя обычным человеком, а не легендой.

- Тельмаринцы сплетничают, потому что им нечем больше заняться, а не потому что это действительно их интересует, - отрывисто сказала Мари.

- Ты говоришь так, словно тебе не нравятся эти сплетни, - сказала Сьюзен, выгнув бровь.

Фрейлина покраснела, закусила губу и осторожно поправила прическу королевы.

- Можешь говорить, что думаешь, Мари. Все тельмаринцы теперь нарнийцы, а нарнийцы всегда могли свободно высказывать свое мнение даже Верховному королю.

- В таком случае, Ваше величество, - смущенно, но искренне сказала Мари, - я думаю, что вам нечего бояться: я знаю, как смотрит мужчина на любимую женщину, и когда король Каспиан смотрит на вас, он никого и ничего больше не видит. Дочь герцога может быть красавицей, но король все равно не обратит на нее внимания.

Сьюзен благодарно улыбнулась тельмаринке.

- Должно быть, тот мужчина, который тебя любит, особенный.

- Он… он был особенным, Ваше величество, правда.

Услышав боль в голосе фрейлины, Сьюзен ничего не сказала, но нежно сжала ее руку.

* * *

Дочь герцога Гальмского была косой и с веснушками. Именно это в первую очередь заметил Каспиан, когда учтиво кланялся юной леди. И если бы его спросили в тот момент, что он думает о гостье, Каспиан так бы и ответил: «Она косая и с веснушками», несмотря на то, что это, по меньшей мере, невежливо. А еще, если бы Каспиана спросили, рад ли он тому, что герцог Гальмский с дочерью нанесли ему визит, король однозначно ответил бы «нет». У него хватало проблем и без тех взглядов, что бросала на него рыжеволосая леди Герди: словно он был призовой лошадью, которую она намеревалась купить. Это смущало Каспиана. А вот Питера, напротив, - забавляло.

- Уверен, это любовь с первого взгляда, - прошептал он Каспиану, и в глазах его при этом плясали черти.

Леди Герди в очередной раз поклонилась так низко, что королям открылся крайне занимательный вид на ее глубокое декольте. Церемониймейстер громко представлял свиту герцога и прибывших с ним рыцарей, многих из которых тельмаринцы знали по прежним турнирам, а поэтому приветствовали особенно радостно.

- Возможно, Верховный король сам хочет взять ее в жены? – тихо спросил Каспиан Питера.

- Я никогда не посмел бы соперничать с тобой из-за женщины, друг мой, - ухмыльнулся Питер. – Особенно из-за столь восхищенной тобой леди с прекрасными глазами.

- Я не понимаю, как на ней держится это платье, - подняв бровь, прошептал Каспиан.

- Для этого используется липкая полоска, намазанная медом, - ответила подошедшая к королям Люси. – Сьюзен мне однажды сказала, что так делают самые… как же это? А, самые пылкие дамы. Но я не поняла, что она имела в виду. И я не представляю, как можно по доброй воле надевать такие тесные платья.

Питер закашлялся, Каспиан покраснел, и оба короля с трудом сдержали рвущийся наружу смех.

- Кстати о Сьюзен: разве она не должна быть здесь и приветствовать герцога? – спросила Люси.

- Вообще-то должна, - фыркнул Питер и снова ухмыльнулся Каспиану. – Что, влип?

- Со стороны Вашего величества нечестно так шутить, - ответил Каспиан с беспокойством в глазах. – Возможно, королева не придет…

- Возможно, тебе стоит спасаться бегством? – предположил Питер, увидев, что к ним направляется Сьюзен. Она выглядела очень по-королевски в своем роскошном платье и, учитывая, что ее сопровождал генерал Теннет в полной боевой выкладке, очень представительно.

- Спасаться от чего? – тихо спросила Люси.

Леди Герди, заметив брошенный на нее взгляд Каспиана, снова присела в низком реверансе.

- От этого, - неопределенно ответил Питер.

Люси озадаченно на него посмотрела, а Каспиан ничего не ответил, поскольку вытянув шею беззастенчиво пялился на Сьюзен. Питер признал, что его сестра была великолепна. Леди Герди при виде королевы Нарнии нахмурилась. Сьюзен присоединилась к Питеру, Эдмунду и Люси, мимолетно им улыбнулась и подошла к герцогу.

- Герцог, леди Герди, - приветливо сказа Сьюзен, слегка склонив голову, - добро пожаловать. Надеюсь, ваше путешествие было приятным?

Герцог – полный рыжий мужчина по имени Хорнабрет (да, не повезло бедняге с именем) – ошеломленно посмотрел на Сьюзен, а затем пафосно поклонился и взял ее за руку.

- Ее величество так же красива, как о ней говорят, - промурлыкал герцог и поцеловал руку Сьюзен. – Нарния слишком долго была лишена такого прекрасного цветка.

Герцог по-прежнему держал Сьюзен за руку и, казалось, не собирался ее отпускать. Люси закатила глаза, Питер мысленно застонал, а Каспиан сузил глаза.

- Леди давно не была на Гальме, - с масляной улыбкой сказал герцог и снова поцеловал руку Сьюзен, причем этот поцелуй длился еще дольше, чем первый.

- Я давно не была во многих местах, дорогой герцог, - усмехнулась Сьюзен и бросила беспомощный взгляд на Питера.

- Хорнабрет, уважаемая королева. Пожалуйста, зовите меня просто Хорнабрет. Могу я в свою очередь называть вас «королева Сьюзен»? У вас такое красивое имя…

Каспиан многозначительно кашлянул, но герцог не обратил на него ни малейшего внимания. Питер, который много раз спасал сестру в подобных ситуациях, уже готов был вмешаться, но тут Каспиан подошел к Сьюзен и встал справа от нее (при этом следует сказать, что герцог держал правую руку королевы).

- При всем моем уважении к формальностям, мой дорогой герцог, возможно, нам стоит пройти в замок, на улице слишком жарко и, уверен, вы и ваши люди хотите освежиться после дальней дороги. Ваше величество?

Каспиан намеренно подчеркнул титул Сьюзен и пристально посмотрел в глаза герцогу, прежде чем предложить королеве руку. Сьюзен с трудом сдержала улыбку, глядя на то, как герцог вынужден был отпустить ее ладонь. Леди Герди внимательно наблюдала за тем, как Сьюзен рука об руку с Каспином подошла к Верховному королю и за тем, с каким ликованием приветствовали пару некоторые нарнийские создания. Люси понимающе усмехнулась сестре и Каспиану.

- Это было не слишком вежливо, - ухмыльнулся Питер.

- Он меня раздражал, - решительно сказал Каспиан.

- Постарайся не втянуть меня еще в одну войну, - приказал Верховный король, - мне по горло хватило предыдущей.

- Тогда скажи ему, чтобы он не распускал свои чертовы руки, - едва слышно пробормотал Каспиан, используя одну из любимых фраз Эдмунда.

Сьюзен засмеялась, а Люси обменялась взглядом с Питером.

- Он и не представляет, что его ждет, верно? – спросила она брата.

- Через год-другой он все поймет.

Каспиан неразборчиво что-то проворчал и накрыл руку Сьюзен свободной рукой: он прекрасно понимал, о чем говорят Питер и Люси. Сьюзен лишь улыбнулась.

* * *

Лучший способ что-либо спрятать – положить это на самое видное место. Скрываться в темных углах – прямая дорога к тому, чтобы быть пойманным или, по крайней мере, вызвать подозрения. Поэтому двое встретились у всех на виду, прямо перед тронным залом. Один из них вынужден был некоторое время ждать второго, поскольку тот присутствовал при встрече гостей с Гальмы.

- Ты задержался, - сказал тот, что пришел первым, скрестив руки на груди.

- Это они задержались. Принес? – ответил опоздавший

Улыбнувшись, первый мужчина достал кожаный мешочек и открыто передал его второму. Тот заглянул в мешок и широко улыбнулся.

- На твоем месте я бы это не нюхал, если, конечно, ты не хочешь проверить на себе, как это работает.

- Как-нибудь в другой раз, - хмыкнул забравший мешок и убрал его за пояс. – Я пойду: нельзя заставлять Его величество ждать, верно?

- Осторожнее, не давай ему слишком много, а то возникнут проблемы.

- Разве не этого мы и добиваемся? – со злобной ухмылкой спросил опоздавший.

Но его собеседник лишь пожал плечами: ему было все равно, мальчишка в любом случае долго не протянет.

* * *

Весь следующий день и часть ночи Эдмунд, Трампкин и Рипичип ждали вестей от волков.

- Они не вернутся, - в сотый раз сказал гном, вороша палкой угли костра. – Мы просто напрасно тратим время.

- Они вернутся, - возразил Эдмунд, который в глубине души начал думать, что его друг прав.

Если волки не придут, то окажется, что охотники на Тварь два дня провели впустую и ни на шаг не приблизились к добыче.

- Они дали слово, - сказал Рипичип так, словно это все решало.

- Ну, конечно, они такие честные… - пробормотал Трампкин и оцепенел, почувствовав на шее чье-то горячее дыхание.

Могрим щелкнул зубами над ухом гнома, и Трампкин в страхе вскочил с места, на которое тут же уселся волк.

- Мы встали на след Твари, юный король, - сказал Могрим, насмешливо сверкнув глазами, - но тебе не понравится, куда он ведет.

- У нас нет выбора, мы пойдем за ней куда угодно, - пожал плечами Эдмунд. – Так куда ведет след?

- Тварь движется на север… к горам, где располагался замок Белой Колдуньи.

Услышав это, Эдмунд замер и пристально посмотрел на волка, пытаясь понять, говорит ли тот правду.

- Говорят, в тех горах живут гиганты, - тихо сказал Трампкин Эдумнду.

Эдмунд встал и убрал кинжал, который до этого вертел в руках.

- Тогда нам придется передвигаться по горам тихо и незаметно, - сказал король, затушил костер, оседлал лошадь и направился в сторону северных гор.

Могрим последовал за ним, периодически исчезая из виду в лесу. Трампкин поехал за Эдмундом, немного от него отставая, так как был плохим наездником. А сидевший позади гнома Рипичип после недолгих раздумий удовлетворенно кивнул и сказал:

- Все складывается как нельзя лучше: я всегда мечтал сразиться с гигантом.

Гном благоразумно промолчал.

@темы: тварь из уизерби, Фанфики

---

Тварь из Уизерби. Глава 6

[Этери_]

Глава 6

- Ну, мне пора. Нельзя давать ей слишком большую фору.

Питер, Верховный король Нарнии, взглянул на брата, который с решительным выражением лица встал с кресла. Потребовалось время, чтобы все они оправились от шока, вызванного тем, что они увидели в прошлом с помощью магии. Доктор Корнелиус провел последние несколько часов за книгами, пытаясь найти в книгах упоминание о Твари, но его поиски оказались безуспешными. Ведьма отказалась рассказывать, что знает о Твари, и из нее не удалось вытянуть ни слова. Когда же колдунью спросили, где можно найти Тварь, женщина просто встала и ушла. «Она определенно не горит желанием помочь», - пробормотал Питер.

- Но мы даже не знаем, куда это существо направилось, - сказал Корнелиус. – Да и Уизерби нет ни на одной карте.

- Тогда мы его выследим, - пожал плечами Эдмунд. – Нам не привыкать к трудностям.

- Эд, тебе не кажется, что Тварь просто спрячется при приближении преследователей? – с сомнением в голосе спросил Питер. – Если она смогла спрятаться в комнате так, что Каспиан ее не заметил, то в лесу ты ее тем более не найдешь. Она будет висеть у тебя над головой, а ты ее даже не увидишь. Это если ты вообще сумеешь проследить ее путь до леса.

- Все, что ходит по земле, оставляет следы, - спокойно сказал Стальные Копыта. – Хороший следопыт сможет найти Тварь.

- У тебя есть кто-то на примете? – поинтересовался Питер – Поскольку, несмотря на весь наш опыт в таких делах, на этот раз эта задача нам не по зубам, Эд.

Верховный король вовсе не хвастался: для нарнийских монархов всегда было важно уметь делать все то, что умели их подданные, ибо трон предназначался не для слабых духом и телом.

- Есть у меня одна идея, но я пока не уверен, что она сработает, - по глазам брата Питер сразу же понял, что тот задумал что-то потенциально опасное для жизни. – Думаю, я не буду брать с собой много людей, не хочу, чтобы Тварь знала, что за ней пустились в погоню.

- Эдмунд, что ты хочешь сделать? – требовательно спросил Питер.

- Потом узнаешь. Вот убью Тварь, вернусь с бальзамом, снова сяду на свой трон, поведаю тебе о своих приключениях, и ты восхищенно скажешь, какой я молодец.

Однако темные глаза Эдмунда, встретившиеся с голубыми глазами Питера, были намного серьезнее, чем слова младшего короля. И у обоих братьев глаза были слишком мудрые и старые для таких молодых людей.

Чего никто не знал, кроме его брата и сестер, так это то, что в Питере Пэвенси уживаются два абсолютно разных человека. Первый – совсем еще юный Питер, которого каждый день видели друзья и придворные, не хотел отпускать своего младшего брата туда, где его могут поджидать опасности. Этот Питер был упрямым и безрассудным английским юношей, мысленно категорически запретивший Эдмунду куда-либо ехать. Но был и другой Питер Пэвенси, тот, что когда-то много лет правил Нарнией как Верховный король и понял несколько важных вещей. Во-первых, что как бы ты ни старался, невозможно в одиночку контролировать абсолютно все, и, следовательно, необходимо быть очень гибким, чтобы адекватно реагировать на происходящие вокруг изменения. Каспиану еще предстояло это понять и принять. А во-вторых, (и это было самым главным) Питер твердо усвоил, что он может без колебаний доверить свою жизнь только одному человеку – своему брату.

И в то время, как молодой Питер был полон сомнений и страхов, вторая половина его «Я» согласилась с Эдмундом еще до того, как тот открыл рот, потому что этот Питер был уверен, что Эдмунд со всем справится, и не собирался ему мешать.

- Кого ты с собой возьмешь, - спросил наконец Питер.

Эдмунд признательно ему кивнул, облегченно вздыхая. Еще некоторое время назад Эдмунд в тайне надеялся бы, что старший брат его остановит, но чем дольше они жили в Нарнии, тем сильнее в них проявлялись те короли Древности, которыми они когда-то были.

- Трампкина, если он согласен. И Рипичипа.

- Я буду с вами до последнего вздоха, сир, - твердо ответил Мыш, подергивая хвостом. – Мы найдем Тварь и покараем ее!

- Спасибо, добрый рыцарь, - торжественно сказал Эдмунд.

- Вы меня все равно не остановили бы, - проворчал Трампкин. – Но я не лучший следопыт, чем вы сами, Ваше величество.

- С этим мы разберемся позже, - спокойно ответил Эдмунд.

- Попрощаешься с девочками? – спросил Питер, заранее зная ответ.

Эдмунд покачал головой.

- И выслушать от них причитания по поводу того, как это опасно? Нет уж. Скажи им… скажи им, что я их люблю. И пусть Лу не плачет, я верну ее игрушку.

Разумеется, если бы речь шла всего лишь об игрушке, король никуда бы не поехал. Но Тварь не только похитила национальное сокровище Нарнии, оно едва не убила королев, и их братья не могли оставить это безнаказанным.

- Ну, как я уже сказал, мне пора, - Эдмунд подошел к брату и крепко его обнял.

Питер открыл было рот, чтобы сказать что-то, но передумал.

- Возвращайся живым и невредимым, Эд. И шли весточки, если это будет возможно.

- Что? Думаешь, я буду вспоминать о вас во время потрясающих приключений? – ухмыльнулся Эдмунд и, помедлив секунду, что заметил только Питер, быстро вышел из комнаты.

За ним по пятам следовали Трампкин и Рипичип. Нужно было быть очень отважным, чтобы сделать то, на что решился Эдмунд, однако только истинный храбрец мог остаться в замке и ждать, чем все это закончится, в то время, как ему отчаянно хотелось быть на месте Эдмунда. Но именно поэтому Питер и был Верховным королем.

Эдмунд, Трампкин и Рипичип отправились в путь с той неспешностью, которая всегда говорит о том, что впереди у всадников долгая дорога.

* * *

Сьюзен прекрасно знала своего брата и была готова к тому, что именно Эдмунд поедет на поиски Твари, вот почему она заранее поднялась на одну из стен замка и теперь наблюдала, как он скрывается вдали. Сьюзен понимала, почему он не попрощался, но это все равно причиняло ей боль, которую королева изо всех сил старалась скрыть, и поэтому лицо ее ничего не выражало, когда она смотрела вслед брату, который в очередной раз отправлялся улаживать неприятности, как он делал это когда-то в Древности.

За спиной Сьюзен появился высокий тельмаринец, державшийся от нее на некотором расстоянии.

- Он вернется, - уверенно сказала Сьюзен, зная, что надо всем сердцем верить в благополучное возвращение Эдмунда, чтобы так они и случилось.

Краем глаза королева заметила, что тельмаринец молча положил руку на рукоять меча.

- Вы тоже хотели бы поехать с ним?

- Да, Ваше величество, - тихим, но твердым голосом сказал лорд Теннет. – Это…

Он умолк.

- Это…? – подбодрила его Сьюзен. – Вы можете открыто говорить, что думаете, лорд.

- Это нелегко, видеть, как бремя управления государством ложится на плечи столь юных людей.

Сьюзен печально улыбнулась.

- Формально, Теннет, это бремя лежит на плечах тех, кто намного старше вас.

Генерал покачал головой, не соглашаясь с королевой, и молчал то тех пор, пока Эдмунд со спутниками не скрылись в лесу. Затем тельмаринец поклонился королеве.

- Его величество приказал, чтобы я лично вас охранял, королева Сьюзен.

- Генерал в роли простого телохранителя? – удивленно подняла бровь Сьюзен. – Это излишне.

- Его величество заботится о вас, - сказал Теннет, явно что-то недоговаривая.

- И?

- И учитывая, как обстоят дела, я предпочитаю охранять вас лично, не доверяя это никому другому.

- Кентавры уверены, что охранять меня должны они, того же жаждут и Мыши, - напомнила Сьюзен Теннету.

- Кентавры мощны и свирепы, но они слишком массивны, чтобы успешно сражаться в тесных коридорах. Мыши храбры и верны, но у них слишком маленькие клинки и им не хватает силы. Я… после всего случившегося, я хотел бы сам вас охранять.

И вспомнив, что произошло накануне, Сьюзен согласилась. Образ Твари был все еще свеж в памяти королевы, но она твердо решила, что не поддастся страху и не позволит ему управлять собой. Кроме того Эдмунд отправился на поиски Твари именно потому, что та сбежала, а значит, больше не вернется в замок, если, конечно, она обладала хоть крупицами ума и чувством самосохранения. Наверняка они еще долго не увидят Эдмунда, подумала Сьюзен, вздохнула и посмотрела на своего нового телохранителя.

- Ну, генерал, что мы будем делать? – спросила она.

- Возможно, Ваше величество хочет вернуться в свои покои и немного отдохнуть? Вчера вечером вы были ранены, а сегодня у вас выдался тяжелый день.

- Вообще-то, меньше всего я хочу сейчас ложиться спать, - поежившись, скривилась Сьюзен. – Сколько времени уйдет на то, чтобы сделать так, чтобы окно в нашей с Люси спальне уже никогда нельзя было открыть?

- Я немедленно распоряжусь об этом, Ваше величество, - Теннет резко развернулся на каблуках и подошел к ближайшему из своих людей, чтобы отдать приказ.

В это время Сьюзен в последний раз взглянула в ту сторону, куда уехал Эдмунд, и печально прошептала:

- Береги себя.

А затем, высоко подняв голову, королева Нарнии спустилась в замок, который начинала потихоньку ненавидеть, несмотря на то, что он принадлежал Каспиану.

* * *
Горячие слезы маленькой девочки капали на крошечную пушистую головку пестрого котенка (или, возможно, нарнийского котенка). Когда Каспиан обнаружил спрятавшуюся в одной из башен и горько плакавшую Люси, котенок жалобно мяукнул и вырвался из рук королевы. Кинув на Каспиана взгляд, полный благодарности, животное проскользнула между его сапогами и выбежало в дверь.

- Люси?

Младшая королева всхлипнула и закрыла лицо рукой, чтобы Каспиан не увидел, что она плакала. У Каспиана не было младшей сестры, и в детстве он никогда не играл с другими детьми, поэтому тельмаринец понятия не имел, как успокаивать расстроенных маленьких девочек. Поэтому он просто сел рядом с ней, придумывая, что сказать. К счастью, выяснить у Люси, что стряслось, было легче, чем у Сьюзен.

- Эдмунд уехал не попрощавшись, - выпалила Люси, хлюпнув носом, - а все из-за меня: я должна была убрать бальзам в сокровищницу, как делала когда-то, и теперь Эд уехал, и я уверена, что он в опасности….

Тут Люси снова начала плакать. Каспиан, вспомнив, что видел раз, как Питер успокаивал сестру, обнял Люси за плечи и прижал к себе. Надо же, а он думал, что она переживает из-за того, что с ней сделала Тварь. Королева была очень храброй девочкой.

- А Питер позволил ему уехать! – добавила Люси так, словно это стало последней каплей.

- Королева Люси, если бы у вас был выбор, кому бы вы доверили вернуть ваш бальзам?

Люси снова всхлипнула, но не ответила.

- На вашем месте, – продолжил Каспиан, - я бы выбрал одного из величайших героев Нарнии, который не раз выполнял еще более важные и опасные поручения Верховного короля и всегда возвращался живым и с победой.

- Эдмунд не должен геройствовать только ради того, чтобы вернуть мой рождественский подарок, - грустно сказала Люси, обняла Каспиана исцарапанными кошкой руками и уткнулась красным носом в его тунику.

- Милая Люси, - Каспиан погладил ее по голове, - то, что для тебя всего лишь рождественский подарок, для Нарнии – одно из величайших сокровищ, поэтому бальзам необходимо возвратить. Он – часть нарнийской истории и символ Золотого века, так же, как меч Питера, рог Сью… Ее величества и отвага Эдмунда. Утрата бальзама нанесет ущерб всей стране, не говоря уже о том, что без него погибнет много людей.

- Ты говоришь совсем как Питер, когда тот был старше.

- Я многому научился у Верховного короля.

- Он всего-навсего мой брат, - Люси все еще была расстроена, но уже начала успокаиваться. – Тебе повезло, что у тебя нет братьев, они все время дразнятся, пока не подрастут, а если у них такой характер, как у Эдмунда, то они никогда не перестают вредничать. Хотя Питер не так уж плох.

Каспиан весело хмыкнул, и Люси удивленно на него посмотрела.

- Что?

- Величайший король в истории Нарнии удостоился от тебя эпитета «не так уж плох», - ухмыльнулся тельмаринец. – Я тебя люблю, Люси.

Девочка улыбнулась и крепче к нему прижалась, не подозревая, что Каспиана никогда никому не говорил таких слов и не ожидал от себя, что скажет такое сейчас. Но, поцеловав Люси в макушку, он вдруг понял, что действительно успел полюбить маленькую королеву, и эту его братскую любовь к Люси было легче понять и принять, чем те чувства, которые он испытывал к ее сестре.

- Видишь? Я же сказала Сьюзен, что ты намного лучше Питера и Эдмунда. Ой, Каспиан, кажется, я обсопливила твою тунику. Мне так жаль!

Зря она это сказала: Каспиан предпочел бы думать, что его одежда мокрая от слез, а не от чего-то еще.

- Давай кое о чем договорился.

- О чем?

Каспиан поднял Люси на ноги и немного покружил.

- Я, Каспиан Десятый, никогда больше не допущу, чтобы тебе был причинен вред, - сказал он с улыбкой, хотя глаза его оставались серьезными, - а ты, королева Люси Отважная, никогда больше не будешь вытирать нос о мою одежду. Договорились?

- Договорились!

По старинной нарнийской традиции, если двое заключали сделку, они должны были плюнуть друг другу на ладонь и пожать руки. И Люси решила, что такая замечательная традиция не должна быть забыта. А Каспиан, пожимая руку Люси, решил, что лучше бы она еще раз высморкалась в его тунику.

- Идемте, Ваше величество, - шутливо поклонился Каспиан Люси, - нас ждут к ужину, и вы сами мне приказали, чтобы я присутствовал на всех королевских трапезах.

- Тебе следует переодеться, - сакзала Люси и вдруг охнула. – Ой, а где мой котенок?

- Я поменяю рубашку, а потом мы пойдем поищем твоего котенка.

Рука об руку они спустились с башни, и Люси так и не заметила стальной холод в глазах Каспиана и то, что он все время держал руку на эфесе меча.

* * *

Как оказалось, решение сообщить всем о пропаже бальзама было плохой идеей. Подданные так хотели найти его и завоевать расположение королей и королев, что приносили монархам все, что хоть отдаленно было похоже на чудесное снадобье королевы Люси. В конце концов правителям Нарнии пришлось попросить фавнов возвращать все склянки и бутылочки тем, кто их приносил, и говорить, что местоположение бальзама уже выяснено и теперь его пытаются вернуть. Но многие не хотели в это верить и оставляли все принесенное фавнам, которые не знали, что делать с несколькими сотнями бутылочек, в которых находилось непонятно что. На следующий день многие придворные дамы обнаружили, что у них пропали флаконы с духами и им пришлось идти на рынок, не подушившись – это был самый счастливый день для живущих в замке нарнийских котов, у которых, как известно, очень чувствительное обоняние.

* * *

Ужин прошел невесело.

После всего, случившегося в тот день, никто не хотел есть, хотя Питер настаивал, чтобы Люси и Сьюзен плотно поужинали, поскольку так велел доктор. Но они не могли заставить себя проглотить ни кусочка, потому что каждый раз, когда они поднимали глаза от тарелки, они видели пустое кресло Эдмунда и сразу же вспоминали, что их брат сейчас находится в опасности. Кроме того, королевы никак не могли забыть о Твари. Каспиан молчал, ковыряясь в тарелке с овощами, и старался не смотреть на Сьюзен. Тельмаринец не перемолвился с ней ни словом с того момента, как ведьма показала им прошлый вечер. Наконец, не выдержав гробовой тишины, Люси сказала:

- Все и так плохо, неужели мы не можем, по крайней мере, поговорить об этом? - жалобно спросила Люси.

- Что ты хочешь, что бы мы сказали, Лу? – отозвался Питер, взъерошив свои светлые волосы.

Тем вечером он выглядел мрачнее, чем когда-либо за время их последнего пребывания в Нарнии.

- Как насчет того, что ты позволил Эдмунду поехать в одиночку охотиться на эту Тварь? – не сдержавшись, сказала Сьюзен. – Ты ведешь себя так, словно Эд – взрослый мужчина, каким был когда-то.

- Но так оно и есть, Сью, - ответил Питер, с трудом оставаясь спокойным. – Эд – самый разумный из нас всех, к тому же он превосходный мечник.

- Умение владеть мечом не делает неуязвимым, Питер. А умение сражаться не означает, что ты непременно победишь, - Сьюзен в упор посмотрела на брата, - и ты как никто другой должен это понимать.

- Чего бы ты от меня хотела? – спросил потерявший терпение Питер и покраснел от гнева. – Кого я, по-твоему, должен был послать?

- Кого-нибудь другого, - заявила Сьюзен, которая к тому времени еще не стала окончательно той королевой Сьюзен Великодушной, какой была в древности. Эдмунд оставался для нее младшим братом, совсем еще мальчишкой, и она боялась за него. – Ты мог бы и сам поехать…, - пробормотала Сьюзен едва слышно.

Но Питер все же услышал.

- Думаешь, я этого не хотел? – зло спросил он, и Каспиан, которому неловко было наблюдать ссору нарнийских монархов, замер. – Да уж лучше бы я выслеживал Тварь, чем сидел здесь.

- Я передумала, - тонким голосом сказала Люси. – Давай не будем об этом говорить.

- Ну, почему же, Лу? – Сьюзен никак не могла остановиться. Вообще-то она больше злилась на себя саму, чем на Питера, но, в конце концов, для того и существуют братья и сестры, чтобы можно было выместить на них свои негативные эмоции. – Думаю, нам стоит поговорить. Например, о том, что Питер, очевидно, забыл, что все мы были правителями Нарнии и имеем право голоса в таких вопросах, как посылать ли Эдмунда смерть или нет.

Люси бросила на Сьюзен полный отчаяния взгляд и со слезами на глазах выбежала из комнаты.

- Ну, что, довольна? – спросил Питер Сьюзен, поднялся и пошел догонять сестру.

Сьюзен упрямо закусила губу и опустила глаза, протыкая горошек вилкой так, словно он был ее злейшими врагом. Она ожидала, что Каспиан скажет, что она ведет себя неразумно, однако тельмаринец молчал. Сьюзен отодвинула тарелку и встала из-за стола.

- Я иду спать, - заявила она и направилась было к двери, но вдруг застыла на месте.

Спать. Спальня. Меньше всего ей хотелось сейчас идти к себе в комнату, но, разумеется, она не могла в этом признаться. Не пристало королеве Нарнии бояться собственных покоев. Глубоко вздохнув, она решительно пошла вперед, однако когда Сьюзен проходила мимо Каспиана, тот неожиданно схватил ее за руку, заставив остановиться. Королева хотела что-то сказать, но передумала. Каспиан также по-прежнему молчал, хмуро глядя на стол.

- Как я могла это допустить, - наконец, спросила его Сьюзен с болью в голосе. – Люси могла умереть, и Эдмунд теперь может погибнуть!

- Я весь день задаю себе тот же вопрос, - прошептал Каспиан, и Сьюзен поняла, что он, по обыкновению, винит себя в произошедшем.

Поняв, что она не выдержит еще одной дискуссии по поводу ее безопасности, Сьюзен попыталась было уйти, но Каспиан сильнее сжал ее руку, причиняя боль.

- Не уходите, моя королева, - тихо сказал он, но в его голосе Сьюзен послышался приказ.

Некоторое время она размышляла, что будет, если она ему повинуется, и что – если уйдет. Король взглянул на нее измученными глазами, в которых Сьюзен увидела нечто, заставившее ее вздрогнуть. «Пожалуй, мне все же стоит уйти», - сказала она себе, подходя при этом поближе к Каспиану, и повторила это, когда Каспиан резко встал, обнял ее и поцеловал с большим жаром и настойчивостью, чем она ожидала. Сьюзен даже не заметила, как оказалась прижатой спиной к стене, и застонала, когда он начал целовать ее шею и плечи. Королева не протестовала, поскольку готова была на все, чтобы только забыть о том страхе, что снедал ее, а Каспиан каждым своим поцелуем словно говорил ей, что никогда больше он не позволит кому-либо причинить ей вред. И своими ответными поцелуями Сьюзен безмолвно и безрассудно поощряла его делать все, что он захочет. Только когда губы Каспиана коснулись ее груди, Сьюзен вдруг осознала, что происходит, и быстро выбежала из столовой.

* * *

- Итак, мой король, не хотите рассказать нам о вашем секретном плане? – спросил Трампкин, когда стало ясно, что Эдмунд не собирается делать привал после того, как окончательно стемнело.

Гном точно знал, что Эдмунд не мог идти по следу Твари, и поэтому не понимал, почему они не останавливаются. Ехавший позади Трампкина на крупе лошади Рипичип настороженно оглядывался по сторонам.

- В такой час в этих лесах опасно продолжать езду, - предупредил короля Мыш, хотя сам он, разумеется, ничего не боялся и обожал приключения. Но он чувствовал, что обязан предупредить об опасности Эдмунда.

- М-м-м? – ответил Эдмунд, не отрывая глаз от земли.

- Бородки-сковородки, король Эдмунд! – воскликнул наконец Трампкин. – Кого вы там выслеживаете? Уж точно не Тварь, так зачем попусту тратить время и силы?

- Терпение, дорогой друг. Да, и до тех пор, пока мы не вернемся, вы оба зовите меня Эдмунд или просто Эд. Хватит с меня этих «Ваше величество» и «мой король» на каждом шагу.

Рипичип хотел было возразить, но Эдмунд поднял руку, прерывая его и останавливая лошадей. Конь короля – чалый жеребец, выбранный за его выносливость, а не за красоту или стать – нервно переступил ногами. Конь Рипичипа дернулась в сторону.

- Сир, там кто-то есть! – объявил Мыш, выхватывая меч.

- Убери это, Рипичип, - приказал Эдмунд. – Быстро, если не хочешь все испортить.

Мыш вложил меч в ножны, а лошадь Трампина начала ржать и встала на дыбы.

- Мой ко… Эдмунд, чего мы ждем?

Эдмунд пристально смотрел на группу высоких валунов справа от себя, и Трампкин, взглянув в ту сторону, увидел ответ на свой вопрос. На вершине одного из камней стояло большое, покрытое серой шерстью животное, и его золотистые глаза блестели в темноте.

- Его глупейшество ждет нас, - сказал огромный волк, выпрямляясь во весь рост.

Сверкнув белоснежными зубами, волк с ухмылкой посмотрел на троицу, стоявшую внизу. А затем он поднял вверх морду и завыл. Через секунду со всех сторон раздался ответный вой.

- Эдмунд? – хрипло сказал гном. – Они повсюду!

- Я знаю.

Казалось, короля это ничуть не беспокоило, и его глаза не отрываясь смотрели на волка, который, безусловно, среди волков мог быть вожаком всех вожаков. Собственно, он им и был: когда множество волков окружили Эдмунда, Трампкина и Рипичипа, стало понятно, что они были из разных стай. Трампкин, который имел в своей жизни дело только с теми волками-ренегатами, которые присоединились к армии Каспиана в битве при Аслановом кургане, поежился, когда понял, что они в ловушке.

- Ваше величество, – сказал храбро Мыш, - бегите, а мы с гномом постараемся их удержать!

- Угомонись, Рипичип, - ответил Эдмунд, усмехнувшись. – Я никуда не собираюсь бежать.

- Конечно он не убежит, - прорычал волк и, оскалив зубы, бросился прямо на короля Нарнии.

* * *

Каспиан Десятый, король Нарнии, правитель тельмаринцев сидел на троне, и в окне за его спиной видно было, как встает солнце. Король, не спавший всю ночь, закинул одну ногу на подлокотник и задумчиво смотрел в окно. Его размышления прервал лорд Доннон, вошедший в тронный зал.

- Его величество сегодня очень рано проснулся, - заметил Доннон и слегка насмешливо поклонился королю. – Возможно, тогда вы уже слышали великолепные новости?

Каспиан с трудом вернулся к реальности и взглянул на лорда. Обреченно вздохнув, король сел нормально и спросил:

- Какие новости?

На самом деле Каспиану было все равно. А зря.

- Герцог Гальмский пребывает сегодня в замок, чтобы присягнуть вам. Он слышал о пожаре и поэтому привез припасы и стройматериалы. Кроме того, с ним приедут конные рыцари, они надеются, что мы устроим рыцарский турнир.

Доннон казался более довольным приездом герцога Гальмского, чем следовало бы, и Каспиан это заметил. Впрочем, возможно, он просто стал подозревать тельмаринских лордов во всех смертных грехах.

- И? – надавил Каспиан.

Глаза Доннона блестели, словно у волка, схватившего добычу.

- С герцогом пребывает его дочь и ее приданое, которое вы получите, если женитесь на ней. А герцог уверен, что так вы и сделаете.

Каспиан резко вскинул голову и открыл рот, чтобы что-то сказать, но лорд Доннон с довольной ухмылкой быстро покинул комнату.

На улице трубы возвестили о приезде герцога и его дочери.

@темы: Тварь из Уизерби, Фанфики

---

Тварь из Уизерби. Глава 5

[Этери_]

Глава 5.

Даже если бы Люси была более внимательна, она все равно не смогла бы предугадать, что случится.
Несмотря на то, что Люси все время окружало много стражников, ей иногда удавалось побыть в одиночестве. Например, во время верховой прогулки по большому саду, разбитому позади замка. Люси любила это место, а высокие стены, окружавшие сад, гарантировали ее безопасность, поэтому королеве разрешили гулять там одной, но при условии, что она будет оставаться на виду, то есть не станет углубляться в центр сада, где толстые деревья росли более густо. Обычно Люси наслаждалась одиночеством, мечтая о чем-то. Поэтому никто не видел, как ее лошадь прянула ушами и резко остановилась, вернув Люси к реальности. Кобыла всхрапнула, когда Люси попыталась ее успокоить и заставить вновь идти вперед.
- Королева Люси.
Услышав голос, позвавший ее из кустов, Люси поежилась и инстинктивно заставила лошадь отступить назад. Кобыла нервно переступила ногами.
- Кто вы? – спросила Люси. – Друзья не прячутся в тени, - добавила она.
- Не думаю, что Ее величество захочет считать меня другом, - насмешливо сказал голос.
- Полагаю, я сама могу решить, кого считать другом, а кого нет, - храбро заявила Люси. – Однако я отказываюсь продолжать этот разговор, если вы продолжите прятаться. Это грубо.
Из кустов раздалось низкое рычание, и Люси некоторое время раздумывала над тем, не позвать ли ей Эдмунда. Тут она услышала, как зашелестели листья, и увидела высунувшие из кустов темно-серую морду и покрытое шерстью туловище. У Люси перехватило дыхание: это был самый огромный волк, которого она когда-либо видела в своей жизни, а ведь в Древности они были не маленькими!
- Видите, сэр? – Люси умудрялась быть вежливой даже в такой ситуации. – Вам незачем было прятаться.
- Вашего брата звали когда-то Питер Гроза Волков, - волк посмотрел на Люси большими золотистыми глазами, кружа вокруг ее лошади, как это обычно делают волки во время охоты.
- Ну, это было давно, - сказала Люси, - и с тех многое изменилось: за долгие годы Питер не убил ни одного волка.
- Ни одного за тысячу триста лет, Ваше величество? – спросил волк почти весело, и на его морде появилось подобие улыбки.
К сожалению, при этом он показал слишком много острых зубов, и Люси с трудом сдержала напуганную кобылу.
- Волки до сих пор помнят его.
А вот это было не очень хорошо.
- Сэр, пожалуйста, - пожурила его Люси, - вы пугаете мою лошадь.
Саму Люси волк тоже пугал, но она в этом никогда не призналась бы. Казалось, волк ухмыльнулся, но отошел на пару метров. Долгое время оба молчали, пока Люси, наконец, не сказала:
- Чего ты хочешь, добрый волк? Мои братья ждут меня, и я должна поторопиться.
-За всю долгую историю Нарнии в ней не было добрых волков, - объявил волк, однако спокойно лег на землю.
- Я устала от этой игры словами.
- Вот поэтому из вас никогда не выйдет хорошего волка, Ваше величество.
- Эта мысль никогда не приходила мне в голову, - честно ответила Люси.
Волк продолжал смотреть на нее своими золотистыми глазами, часто моргая. Люси в свою очередь посмотрела на волка и вдруг вспомнила, почему ей всегда было неуютно рядом с этими нарнийскими созданиями: они никогда не присягали на верность Пэвенси, и в первые годы правления Питер вынужден был улаживать проблемы, причиненные несколькими большими стаями волков.
- Как и все волки, я ненавижу Грозу Волков, и мне доставило бы большое удовольствие стащить вас сейчас с лошади, - снова ухмыльнулся волк. – Однако я наслаждаюсь возможностью свободно обитать на обширных нарнийских землях, которые, в отличие от Древних времен, нам сейчас доступны. Поэтому, от имени моего народа, я пришел сделать предложение Верховному королю.
- Какое же?
- Мы не прекратим охотиться на зверей и нарнийских животных, однако постараемся ограничиться только зверями, - сверкнул зубами волк. – В обмен на это мы хотим, чтобы нас не выгоняли на окраины Нарнии, как когда-то наших предков.
- Вы не будете убивать нарнийских животных вообще, - возразила Люси, и волк зарычал.
- Иногда невозможно отличить их от зверей, - усмехнулся волк, высунув язык.
- Если животное просит пощадить его, это нарнийское животное, - ответила Люси.
Да, она определенно не любила волков.
- Мы попытаемся.
- Я скажу Питеру, - серьезно сказала Люси. – И попытаюсь сделать все возможное, чтобы убедить его, но вам лучше сдержать свое слово. Он будет очень раздражен, если пойдет вам навстречу, а вы нас обманете.
Волк рыкнул, отчего кобыла Люси шарахнулась в сторону.
- Волк всегда держит свое слово.
- Поэтому вы так и не присягнули нам?
Стаи волков в Древности присягнули Белой Колдунье. Поняв, что своим длинным языком она могла навлечь на себя беду, Люси затаила дыхание. Но волк внезапно рассмеялся странным лающим смехом.
- Ее величество действительно такая же Отважная, как говорят.
Волк поднялся и молча потрусил обратно к кустам.
- Да, и в качестве жеста доброй воли я прошу вас сказать Верховному королю, что сейчас ему стоит опасаться вовсе не волков и не распрей нарнийцев. Что ходит вокруг замка, пытаясь найти дорогу внутрь.
- Что?
- Что-то… плохое.
С этими словами волк скользнул обратно в кусты, оставив Люси, которую бил озноб, сожалеть, что она, пожалуй, зря отделалась от стражи, на которой так настаивал Каспиан. Кажется, осторожный король был не так уж неправ.
* * *
- Эдмунд.
- М-м-м-м?
Король был занят тем, что наблюдал, как группа людей и нарнийских животных толкала тяжелые камни к нужному месту. Реконструкция Асланова кургана была временно приостановлена. Сейчас было важнее приложить все усилия для того, чтобы построить дома для тех, чьи жилища сгорели при пожаре. Это было полезно и для тельмарницев, и для нарнийцев: работа плечом к плечу как нельзя лучше способствует преодолению разногласий между двумя давними врагами. Не то, чтобы драк не было вовсе, но их, по крайней мере, стало легче прекращать.
- Эдмунд, мне надо с тобой поговорить, - голос Люси звучал серьезнее, чем обычно, и Эдмунд повернулся к сестре.
- Что случилось, Лу?
Люси была слегка нахмурена и обеспокоена.
- Мне надо поговорить с Питером и Каспианом, но я сначала я хочу рассказать все тому, кто не будет так бурно реагировать, как они.
Такого Эдмунд не ожидал. Подняв бровь, он спросил:
- Лу, что стряслось?
И она поведала брату о то, что случилось. После вспышки гнева из-за того, что кто-то столько опасный, как волк так близко подобрался к его сестре, Эдмунд понял, что она права. Он и сам разозлился из-за того, что произошло, но Каспиан и Питер придут в бешенство. Эдмунд подумал, что, возможно, будет лучше, если он сам с ними поговорит, но Люси не согласилась, так как она обещала волку, что лично передаст его слова Питеру.
Питер и Каспиан среагировали именно так, как и ожидал Эдмунд.
- КТО там был?!
Верховный король был так разъярен, что вскочил с места. Каспиан мало знал о волках, но зато он знал, что волк определенно не должен был проскользнуть мимо стражи.
- Пит, успокойся. С Лу все в порядке, - напомнил ему Эдмунд. – На самом деле, это даже хорошо, что волк решил встретиться именно с ней. Если бы на ее месте был кто-то из нас, мы бы сразу же попытались его убить.
- Я должен поговорить с лордом Теннетом, - прорычал Каспиан.
Люси умоляюще на него посмотрела.
- О, Каспиан, пожалуйста, не надо этого делать. Он и так делает все, что в его силах.
- Но этого все равно недостаточно, - коротко ответил загорелый король.
Услышав это, Люси уперла руки в бока, и Эдмунд мысленно рассмеялся, довольный, что на этот раз лекция Люси достанется Каспиану, а не кому-то из Пэвенси.
- Ты слишком много от него хочешь, - воскликнула Люси. – Нельзя ожидать, что он будет готов абсолютно ко всему, что может произойти. Откуда он знает, как действуют нарнийцы? Лорд Теннет привык иметь дело с людьми, Каспиан? Требуется время, чтобы он привык и к нарнийским созданиям.
- Люси, - терпеливо сказал Каспиан, - я только хочу, чтобы для обеспечения твоей безопасности, а также безопасности твоей сестры и твоих братьев делалось все возможное. И если генерал не может с этим справиться, я найду кого-нибудь еще.
Люси раздраженно всплеснула руками, выглядя при этом в точности, как ее мама.
- Когда мы правили Нарнией, то прекрасно обходились без твоей чрезмерной опеки, Каспиан. Веришь или нет, но мы сражались и обеспечивали безопасность других. До сих пор я не жаловалась только потому, что знала, что хотел как лучше, но Аслан никогда не сделал бы нас королями и королевами, если бы мы были такими беспомощными, как ты, очевидно, думаешь.
- Но я вовсе не думаю, что Ваши величества беспомощны…, - выдавил Каспиан.
Эдмунд усмехнулся.
- Нет? Беспомощной ты считаешь только Сьюзен? Или это предлог, чтобы продемонстрировать ей, как ты о ней заботишься? Потому что приставить к ней толпу стражников - не самый романтичный жест. И вообще, почему ты перестал с нами есть?
- Э-э-э?
Люси так внезапно сменила тему разговора, что застала Каспиана врасплох, и теперь он судорожно обдумывал, что ответить. В первый раз он видел маленькую девочку столь раздраженной и это… пугало больше, чем должно было.
- Трапезы. Ты перестал есть с нами, а это неправильно, - заявила Люси, топнув маленькой ножкой. – Мы все – семья, и ты не можешь прекратить обедать и ужинать с нами только потому, что Сью поругалась с тобой из-за того, что ты был невыносим.
- Невыносим? – Каспиан взглянул на Питера, глазами умоляя о помощи, но Верховный король открыто ухмылялся и не пришел на подмогу другу.
- Да, ты был несносен, и теперь пора это прекратить. Я выше вас по рангу, Ваше величество, - добавила Люси, - так что… вот.
В комнате повисла тишина.
- Ну, значит, решено, - торжественно сказал Эдмунд. – Ее королевское величество королева Люси Отважная приказала Его Величеству королю Каспиану Десятому прекратить быть несносным. Оформить это официально?
- Думаю, это можно устроить, - мудро сказал Питер. – Рипичип.
- Да, мой король? – Мыш появился мгновенно.
- Уведоми, пожалуйста, королевских писарей, что мы приняли новый закон: «Королю Каспиану запрещено быть невыносимым и приказано присутствовать на всех королевских трапезах».
Питер получал массу удовольствия от всего происходящего, особенно учитывая тот факт, что Мыш немедленно умчался исполнять поручение короля. К этому времени Каспиан был пунцовым от смущения.
- Это и вправду необходимо? – немного жалобно спросил Каспиан, прекрасно понимая, что над ним попросту издеваются.
- Думаю да, - хмыкнул Эдмунд.
- А теперь пусть кто-нибудь пойдет и выяснит, о чем говорил волк, а я хочу поиграть с моим котенком, - внезапно личико Люси вновь стало счастливым. – Никто не может сказать, нарнийская она кошка или нет, поэтому я пытаюсь заставить ее поговорить со мной. Питер, не хочешь составить мне компанию? Ты с ней совсем мало играешь.
Питер закашлялся, а затем широко улыбнулся сестре.
- Может, позже, Лу. Каспиан не в себе, и ему нужна дружеская поддержка.
Люси бросила на тельмаринца еще один многозначительный взгляд и погрозила ему пальцем. Каспиану хватило такта, чтобы почтительно склонить перед Люси голову и не поднимать ее до тех пор, пока королева не вышла из комнаты. Затем он застонал и плюхнулся в кресло, в то время как два других короля завывали от смеха.
- Ну, мой король, каково это быть поставленным на место так же, как она обычно делает это с нами? – спросил Эдмунд, утирая слезы.
- А ведь с Люси легче иметь дело, чем со Сьюзен, - добавил Питер. – К счастью, я выше рангом их обеих. А вот вам не повезло.
-- Ну, спасибо, Питер.
- Всегда пожалуйста, Каспиан.

* * *
Если вокруг замка и бродило что-то злое, тельмаринцы и нарнийские создания этого не обнаружили. С другой стороны, они так и не поняли, как волк пробрался в сад.
* * *
Каспиан проскользнул в полутемную кухню и, зевая, кивнул паре слуг, еще не ушедших спать. Они готовили опару для завтрашнего хлеба, и запах поднимающегося теста успокаивал Каспиана. Направляясь к кладовой, Каспиан не думал, что застанет на кухне кого-либо еще в такой поздний час. Однако кое-кто сидел за большим громоздким столом для разделки мяса, опираясь на локоть и лениво ковыряясь в тарелке с яблочным пирогом. Каспиан застыл на месте, размышляя, повезло ему или нет, и это время Сьюзен его заметила.
- Каспиан? Что ты тут делаешь так поздно? – спросила Сьюзен, поворачиваясь к нему.
Должно быть, она спустилась в кухню после того, как переоделась ко сну, поскольку ее длинные волосы были распущены, а одета она была в халат, а не платье. Каспиан заставил себя не смотреть на вырез халата.
- То же, что и ты, - ответил Каспиан, заходя в кладовую.
Хорошенько там порывшись, он вернулся к Сьюзен с недоеденным за ужином ягодным пирогом и ложкой.
- Можно к тебе присоединиться? – спросил он тихо, и Сьюзен кивнула.
Каспиан огляделся по сторонам.
- Ты одна?
- Нет. Вокруг нас полно мышей, но я им сказала, что хочу побыть наедине со своими мыслями, поэтому они любезно согласились не показываться мне на глаза.
Как только она это сказала, из темного угла за спиной Сьюзен показалась усатая мордочка. Пипичик поклонился Каспиану и, поведя носом, снова скрылся в темноте.
- Мне уйти? – спросил он, чувствуя себя немного неловко.
Он не хотел ей мешать и знал, что она по-прежнему недовольна тем, что ее окружало так много стражи. Но Сьюзен покачала головой.
- Нет, оставайся. Что там у тебя?
Сьюзен перегнулась через стол, разглядывая десерт Каспиана.
Король ел прямо из сковородки, чего ему с детства не позволялось делать. Но, в конце концов, должны же быть у короля хоть какие-то привилегии, верно?
- Черника, - ответил он.
Сьюзен выглядела разочарованной.
- Ой, не знала, что черничный пирог еще остался.
Каспиан, не сдержавшись, слегка улыбнулся, глядя на то, как Сьюзен обиженно надула губы. Пытаясь вести себя естественно (что ему плохо удавалось), король толкнул сковородку на середину стола, чтобы Сьюзен могла разделить с Каспианом десерт. И, разумеется, тот факт, что он толкнул сковородку слишком далеко и теперь вынужден был тянуться через весь стол, чтобы достать до пирога, не добавлял Каспиану уверенности в себе. К счастью, довольная Сьюзен, зачерпнувшая большую ложку пирога, этого не заметила.
- Знаешь, дома мама непременно отругала бы меня за то, что я ем прямо из сковородки, - заметила Сьюзен и вздохнула от удовольствия, когда зачерпнула еще одну большую ложку. – Но так намного вкуснее, правда?
Каспиан, смотревший на нее со странным выражением лица, тряхнул головой и широко улыбнулся. Он не собирался признаваться в том, что Сьюзен, у которой обычно были безупречные манеры за столом, выглядела необычайно мило, с жадностью поедая его десерт.
- Я никогда раньше не слышал, чтобы ты говорила о своем мире, - заметил Каспиан. – Никто из вас о нем не говорит, только Питер упомянул его однажды.
Сьюзен пожала плечами и слегка нахмурилась.
- Это несколько… сложно.
Он ничего не ответил, но по его молчанию Сьюзен поняла, что он хотел бы, чтобы она объяснила.
- Понимаешь, мы ведь не знаем, когда нам придется возвращаться домой. Когда мы первый раз попали в Нарнию, мы вообще не думали, что когда-либо вернемся в Англию. И чем дольше мы здесь жили, тем меньше помнили свой родной дом. Я думаю, мы вообще не вернулись бы, если бы тогда, когда шли через шкаф, поняли, что он ведет в Англию.
- А сейчас? – мягко надавил на нее Каспиан.
- Сейчас? Ты же сам видишь, как сейчас обстоят дела. Аслан хотел вернуть нас, но нарнийцы подняли из-за этого шум и уговорили его позволить нам остаться. Мы не должны были задерживаться в Нарнии надолго, и я иногда задаюсь вопросом, как долго мы здесь пробудем. Мне кажется, что мы живем как бы взаймы, - при мысли об этом Сьюзен тяжело вздохнула и нагнулась, чтобы взять еще пирога. Это было немного неудобно, но они оба не обращали на это внимания.
- Ты поэтому иногда такая грустная?
Это откровенное замечание удивило Сьюзен, но она взяла себя в руки и, снова пожав плечами, храбро улыбнулась.
- Ты не будешь нуждаться в нас всю жизнь, - просто ответила она. – Рано или поздно ты захочешь самостоятельности. Все мужчины этого хотят.
Некоторое время Каспиан молчал, и Сьюзен видела, что он обдумывает свой ответ. Однако когда он наконец заговорил, королеве показалось, что он поменял тему разговора.
- Люси разозлилась на меня за то, что я не ел с вами, - сказал Каспиан. – И прочитала мне нотацию.
- Пф, - фыркнула Сьюзен, - это еще что: вот когда она вырастет…
- После всего, что произошло на прошлой неделе, я никогда бы не подумал, что вы захотите видеть меня за одним столом с вами, - мягко сказал Каспиан, и его слова выдали его уязвимость. Сьюзен слегка наклонила голову, изумленно глядя на него. – Королева Люси проинформировала меня, что, несмотря на все разногласия, мы одна семья и поэтому должны трапезничать вместе.
- В семьях тоже ссорятся, Каспиан, - немного виновато сказала Сьюзен. Она знала, что в последнее время была к нему несправедлива, и ее слова относились к ним обоим, - но это не значит, что мы должны перестать общаться друг с другом.
- Никогда в жизни у меня не было никого, с кем можно было бы поссориться или прекратить общаться, моя королева, - признался Каспиан. – И до того момента, как я сбежал из замка, я всегда ел в одиночестве.
Сьюзен инстинктивно дотронулась до его руки. Рядом с ней всегда находились братья, сестра, родители, и Сьюзен стало очень жалко Каспиана, у которого не было никого.
- Всю жизнь я был один, и хотя когда-нибудь я перестану нуждаться в вашей политической поддержке, мне будет больно потерять… вас.
Сьюзен молчала, по-прежнему держа его за руку. Она не знала, кого он имел в виду под словом «вас»: всех Пэвенси или только Сьюзен. Через секунду Каспиан сжал ее руку, но глаза от тарелки так и не поднял.
- Люси сказала мне, что я грубо вела себя с тобой, - произнесла Сьюзен. – Думаю, она была права.
Каспиан усмехнулся.
- А мне она сказала, что я был несносен.
- Она наконец-то это поняла? – засмеялась Сьюзен. – Видишь, хоть кто-то со мной согласен!
- Как насчет того, что ты была со мной груба? – поддразнил ее Каспиан, и Сьюзен шутливо ударила его рукой, в которой держала ложку.
Брызги черники разлетелись во все стороны, но Каспиан не обратил на это внимания: на его лице вдруг появилось серьезное выражение.
- Так мы помирились, моя королева? – Каспиану необходимо было это знать. – Вы больше на меня не сердитесь?
- Нет, не сержусь. Но при одном условии, - лукаво добавила Сьюзен.
- Каком? – напрягся Каспиан.
- Я тебя окончательно прощу, если мне достанутся остатки пирога! – объявила Сьюзен с усмешкой, схватила сковородку и попыталась убежать от удивленного Каспиана с законной добычей. Смеясь, Сьюзен обогнула стол и направилась было к двери, но она не учла, что Каспиан все еще держит ее за руку. Король дернул ее на себя, Сьюзен взвизгнула, споткнувшись о его длинные ноги, и упала прямо на грудь тельмаринцу. Она собиралась сказать что-то ехидное, но забыла о своем намерении, взглянув в черные глаза Каспиана. Сьюзен вспомнила, что она чувствовала, когда Каспиан поцеловал ее в коридоре, и ее сердце бешено забилось. Одной рукой Каспиан обнял ее за талию, крепко прижимая к себе, и у Сьюзен перехватило дыхание, когда она почувствовала, как он силен. Каспиан наклонил голову, словно снова собирался ее поцеловать, но так и не поцеловал, предоставляя Сьюзен возможность решить, хочет ли она этого. Королева закрыла глаза, подалась вперед и…
Шлеп.
Губы Сьюзен застыли в сантиметре от губ Каспиана. Что-то с хлюпом размазалось по груди Каспиана и ее собственной, и теперь они оба были вымазаны темно-синими ягодами.
- Оу, - выдохнула расстроенная Сьюзен.
Она совсем забыла, что держала в руках украденный черничный пирог, который теперь красовался на их с Каспианом одежде.
- Каспиан, мне так жаль!
Сьюзен попыталось сделать хоть что-то, чтобы отчистить ягоды, но Каспиан, не обращая на это внимания, громко смеялся, и она поняла, что впервые слышит, как он по-настоящему смеется. Вместо того, чтобы отпустить Сьюзен, он притянул ее поближе к себе и, ухмыльнувшись, поцеловал. Вначале Сьюзен попыталась было вырваться, уверенная, что необходимо срочно что-то сделать, чтобы отчистить одежду, но затем, поняв, что происходит, расслабилась в объятиях Каспиана, обняла его за шею и ответила на поцелуй. По-прежнему держа Сьюзен за руку, Каспиан чуть приподнял ее, так, что теперь волосы королевы падали ему на лицо. Затем отстранился от нее и улыбнулся. Сьюзен улыбнулась ему в ответ и наклонилась, чтобы поцеловать Каспиана. Сковородка упала на пол.
- Сью? – раздался голос шокированного Эдмунда.
Каспиан и Сьюзен замерли, и с лица Каспиана мгновенно пропала улыбка, когда он понял, в какой компрометирующей ситуации они оказались: королева сидит у него коленях, а он ее обнимает. Каспиан немедленно отпустил Сьюзен, и она, потеряв равновесие, упала на пол. Тельмаринец попытался удержать ее, но было слишком поздно, и все, что успел сделать Каспиан - это подставить руку, чтобы смягчить ее падение. При этом сам король не удержался на ногах и едва не упал на Сьюзен, но вовремя схватился за край стола. Необычайно гордый тем, что он предотвратил ужасную катастрофу, Каспиан взглянул сначала на Эдмунда, затем на Сьюзен, а затем на свою заляпанную черничным пирогом рубашку. Он ожидал, что королева будет в ужасе от того, что случилось, но она смеялась так, что у нее на глазах выступили слезы.
Каспиан глупо улыбнулся и помог ей подняться с пола, что было нелегко, учитывая то, что от смеха Сьюзен не очень твердо держалась на ногах. И теперь Каспиан ждал, что скажет брат леди. Тельмаринец не удивился бы, если бы Эдмунд вызвал его на дуэль, чего Каспиану очень не хотелось: во-первых, Эдмунд был очень хорошим мечником, а во-вторых, Каспиан будет выглядеть по-идиотски, сражаясь в испачканной черникой одежде. Но, тем не менее, Каспиан гордо выпрямился, готовый принять свою судьбу как мужчина. При этом он изо всех сил старался сдержать смех. Некоторое время Эдмунд молча смотрел на сестру и тельмаринца, а затем вдруг разозлился.
- Это был последний ягодный пирог, так? Ох, черт бы вас обоих побрал!- рявкнул Эдмунд, резко повернулся и вышел из кухни.
И только когда он убедился, что скрылся из поля зрения Сьюзен и Каспиана, Эдмунд позволил себе улыбнуться.
* * *
Хаана по своему обыкновению паслась вдали от табуна. Она слишком долго жила одна, и за это время ее потребность в обществе других лошадей притупилась. Она знала, что это смущает других лошадей и заставляет их держаться от нее подальше, но Хаана ничего не могла с этим поделать: она была такой, какой была, и не собиралась меняться. Этим вечером трава, покрытая росой, была необычайно вкусна. Ханна была рада, что пришла сюда: это было самое лучше пастбище из всех, что она знала. Довольная и расслабившаяся кобыла тихо заржала. А затем, когда она потянулась к молодым побегам, росшим слева от нее, Хаана вдруг унюхала что-то. Что-то… плохое.
Кобыла всхрапнула, быстро подняла голову, прянув ушами, и напрягла слух, пытаясь понять, где находился источник запаха. Хаана закатила глаза, когда запах стал сильнее, и нервно ударила землю копытами. Хаана была храброй кобылой, и до сегодняшнего вечера она ни разу ничего не боялась. Вокруг нее все замерло, даже насекомые, и это было недобрым знаком. Лошадь задрожала, едва плохой запах ударил ей в нос. С громким ржанием она развернулась и галопом сорвалась с места, направляясь к табуну. Нееха, вожак табуна, уже дремал, но быстро проснулся, услышав ее приближение. Жеребец вышел навстречу Хаане, и она, задыхаясь от бега, попыталась объяснить, что ее напугало. Но к тому времени, как она пришла в себя, чтобы связно все рассказать, и привела его к этому месту, плохой запах уже выветрился.
Той ночью Хаана спала в середине Табуна.
* * *
Сьюзен вскинула лук, натянула тетиву, встала наизготовку и прицелилась. Это был сложный выстрел, даже для нее, но именно поэтому королева так любила испытания такого рода: они лишь оттачивали ее мастерство. Когда-то, соревнуясь с ней в стрельбе по яблокам, Трампкин проворчал, что те яблоки были больше похожи на вишни. Так вот, сейчас Сьюзен в присутствии гнома действительно стреляла по вишням. Ну, по крайней мере, она пыталась это сделать, поскольку даже малейший ветерок весьма усложнял задачу…
Белая лилия скользнула по щеке королевы, и Сьюзен, вздрогнув от неожиданности, быстро повернула лук. Высокий мужчина отступил назад и улыбнулся ей. Сьюзен опустила лук и раздраженно вздохнула.
- Никогда больше так не делай, Каспиан, - предупредила его Сьюзен. – Я же могла в тебя выстрелить.
Но короля, казалось, не волновала такая перспектива, и, судя по его улыбке и расслабленной позе, Каспиан находился в отличном настроении.
- Тогда я упал бы к вашим ногам, моя королева, - сказал он, поклонился и протянул ей лилию на длинном стебле. Его темные глаза блестели. – Если верить учебникам истории, я был бы не первым, кого постигла такая участь.
Сьюзен отложила лук и улыбнулась ему: казалось, хорошее настроение Каспиана было заразительным. Сделав реверанс, она взяла цветок и вдохнула его запах.
- Ваше величество должен знать, что невежливо напоминать женщине о ее возрасте, - лукаво сказала она, подходя ближе к Каспиану. – Особенно, если этой женщине 1300 лет. Но, поскольку вы еще молоды, я вас прощаю.
- Ее высочество еще более великодушна, чем говорит молва, - с ухмылкой ответил Каспиан. – А молва говорит только хорошее.
- А я скажу, что все это слишком приторно, на мой вкус, - пробормотал позади них Трампкин, - так что я, пожалуй, пойду.
Гном бросил на Сьюзен и Каспиана взгляд, полный отвращения, и пошел прочь, миновав стоящих на страже бдительных мышей. Каспиану хватило совести выглядеть смущенным, но его хорошее настроение все равно было видно невооруженным глазом.
- Спасибо за цветок. Так почему ты сегодня в таком замечательном расположении духа? – спросила Сьюзен с любопытством.
Она отломила у лилии стебель и воткнула цветок себе в волосы. Каспиан лег на траву подле нее, наблюдая за тем, как королева взяла лук и снова прицелилась. Он потянулся и окончательно расслабился. Сьюзен нравилось видеть его столь беспечным, потому что он редко бывал таким.
- Я праздную.
- Что?
- За все время с того момента, как я стал королем, это первая неделя, прошедшая без кризисов, катастроф и различного рода неприятностей.
- Не говори так, сглазишь, - предупредила его Сьюзен, почти серьезно.
Она прищурилась, натягивая тетиву. Оперевшись на локти, Каспиан, немало ни смущаясь, наблюдал за Сьюзен, которой стоило немалых усилий не обращать на это внимания.
- Если беды не миновать, значит так тому и быть, - сказал Каспиан, пожав плечами, и повернул голову, чтобы посмотреть, во что целится Сьюзен. – Но последняя неделя прошла без проблем, и я имею право этому порадоваться. Пойдем покатаемся на лошадях?
- Мм-м-м? – казалось, Сьюзен его не слышала: она наконец выстрелила и некоторое время наблюдала за полетом стрелы.
Затем она улыбнулась и повесила лук на плечо.
- Думаю, это хорошая идея: еще рано, так что это не вызовет скандала.
Каспиан смотрел на нее огромными глазами.
- Ты только что попала в вишню?
Сьюзен подняла бровь.
- Испугались, Ваше величество? - спросила она с усмешкой и пошла забрать стрелу.
Каспиан довольно улыбнулся, вскочил на ноги и последовал за ней
* * *
- Поздравляю.
- С чем?
- С хорошо проделанной работой.
- Она еще не закончена.
- Тогда поздравляю с тем, что все решается как раз в этот момент.
- Замечательно.
* * *
Утро наступило слишком быстро.
- Королева Люси, королева Сьюзен, короли ожидают вас. Ваши величества, сказать им, чтобы они начинали завтрак без вас? – сквозь сон Люси обеспокоенный голос фрейлины.
- М-м-м-м? – это было единственное, что в данный момент могла ответить пытавшаяся проснуться Люси.
Младшая королева сначала зажмурилась из-за ярких солнечных лучей, проникавших через окно, а затем затуманенным взглядом оглядела комнату.
- Сколькосейчасвремени? – неразборчиво пробормотала Сьюзен, которая, судя по голосу, чувствовала себя такой же уставшей, как и Люси. Сьюзен села в кровати и зевнула. – Мы проспали?
- Да, больше чем на час, Ваше величество, - ответила придворная дама. – Колокола не разбудили вас как обычно.
- Чертовы колокола, - пробурчала Сьюзен.
Люси любила слушать веселый перезвон колоколов каждое утро на рассвете и вечером на закате. Она думала, что это прекрасно начинать день с музыки и солнечного света. Ни ее братья, ни сестра не были с ней согласны, поскольку любили поспать подольше, в отличие от Люси, которая была ранней пташкой. Однако этим утром маленькой королеве больше всего на свете хотелось снова лечь спать.
- Они не могут позавтракать без нас? – жалобно спросила Люси.
Сьюзен бросила на нее короткий взгляд, опять зевнула и, внезапно вздрогнув, потерла грудь, словно та болела.
- Учитывая тот шум, что подняла из-за того, что Каспиан с нами не ел? Нет, не могут.
Обе королевы неохотно встали с кроватей, но ни одна из так толком и не проснулась. Сьюзен никогда не спускалась к завтраку до тех пор, пока не была уверена, что ее прическа и одежда в полном порядке, поскольку полагала, что королеве не пристало выглядеть как оборванке. И, как правило, она настаивала на том, чтобы Люси также привела себя в приличный вид, пока Люси наконец не выманивала ее из комнаты. Но сегодня после нескольких безуспешных попыток сделать прическу, Сьюзен махнула рукой и оставила волосы распущенными, не сказав при этом ни слова по поводу того, что Люси не переоделась и осталась в ночной рубашке. Про туфли сестры попросту забыли.
Питер и Каспиан вежливо встали, когда Люси и Сьюзен добрались до столовой. Эдмунда, который давно уже потихоньку таскал с большого блюда выпечку, Верховный король схватил за руку и заставил подняться.
- Ну, наконец-то вы пришли, - добродушно сказал Питер. – Девушки все время опаздывают.
- Ты ужасно выглядишь, Сью, - заявил Эдмунд, и сестра гневно на него посмотрела. – Опять все ночь ела ягодные пироги на кухне?
В любом другом случае Сьюзен непременно язвительно ответила бы, но этим утром она никак не отреагировала на слова брата. Каспиан выдвинул кресла для Люси и Сьюзен, и королевы плюхнулись на них как мешки с зерном. Каспиан ничего не сказал, но на лице его появилось обеспокоенное выражение.
- Вы обе нормально себя чувствуете? – спросил Питер. – Лу, ты какая-то бледная.
- Я в порядке, Питер, просто очень устала, - ответила Люси и прикрыла ладошкой рот, зевая.
Она взяла себе булочку, но есть не стала, лишь отщипнула от нее кусочек. Сьюзен смотрела в свою тарелку так, словно забыла, для чего она предназначена.
- Сьюзен, ты вообще собираешься завтракать? – обратился Питер ко второй сестре.
Ему казалось, что с обеими королевами что-то явно не так. Сьюзен взглянула на него, словно не понимая о чем речь.
- М-м-м? Что? Нет, я не хочу есть.
- Тогда почему мы ждали так долго…, - возмущенную речь Эдмунда прервал пинок в ногу от старшего брата.
- Может, стоит послать за врачами? – мягко спросил Каспиан, но Эдмунд покачал головой.
- Они, наверное, все ночь болтали, так, девочки?
Но ни одна из них не ответила. Люси потирала шею и, казалось, была не в себе. Сьюзен сидела, снова уставившись в свою тарелку, и выглядела так, словно думала о чем-то своем, однако на самом деле в ее голове не было ни единой связной мысли.
- Вы двое вчера поздно легли спать? – повторил Питер вопрос Эдмунда. - Сью?
- М-м-м? – Сьюзен посмотрела на Питера и попыталась сосредоточиться. – Я не помню, что случилось вчера ночью, Пит.
Услышав это, Каспиан обиделся, потому что вчерашний вечер был одним из лучших вечеров в его жизни.
- Вчера мы с Ее величеством катались на лошадях в яблоневом саду, - сказал Каспиан, пристально глядя на Сьюзен. – В замок мы вернулись на закате, и проводил Ее величество в их с королевой Люси апартаменты. Вы помните, моя королева? – спросил он уныло.
- Да, конечно, - ответила Сьюзен. – Это я помню… но я не помню, что случилось после того, как ты ушел, Каспиан. Лу уже спала, и я, должно быть, тоже легла спать.
- А я, наверное, заснула задолго до того, как вернулась Сьюзен, потому что я не помню, как она вошла в комнату, - сказала Люси, пытаясь казаться бодрее, чем была на самом деле. – Но мы со Сьюзен должны чувствовать себя более отдохнувшими, ведь когда мы легли спать, было еще очень рано.
- Я все же пошлю за врачом, - решил Каспиан.
Ему не нравилось, как Сьюзен трет грудь, словно та причиняет ей боль. Король встал.
- Ой, Каспиан, пожалуйста, не надо врачей, - попросила Люси. – Мы еще немного поспим, и с нами все будет в порядке. Ну, пожалуйста
Колеблющийся Каспиан взглянул на Сьюзен, ожидая ее реакции на свое предложение, однако королева зевала, прикрыв рот рукой, сонно моргала и не прислушивалась к разговору.
- Хорошо, - уступил Каспиан. – Проводить тебя до вашей комнаты? – спросил он Люси.
Люси посмотрела на Питера, и тот, уверенный, что сон может пойти его сестрам на пользу, согласно кивнул. Младшая королева неуверенно встала, и Каспиан предложил ей опереться на него, однако Люси протянула к нему руки, как делают маленькие дети, когда хотят, чтобы их взяли на руки. Каспиан был удивлен, поскольку обычно королева вела себя более взросло, но, тем не менее, наклонился и поднял ее. Еще до того, как они вышли из комнаты, Люси заснула, положив голову на плечо Каспиана.
- Она так не делала с тех пор, как мы уехали от профессора, - заметил Эдмунд, и они с Питером обменялись встревоженными взглядами. – Сью, хочешь, чтобы мы тебя проводили?
- М-м-м?
- Ясно, пошли, - одной рукой Питер обнял сестру за талию и помог ей встать с кресла.
Она, как и Люси, положила голову на плечо Питера и пошла к себе в комнату, спотыкаясь на каждом шагу. Примерно на полпути она едва не упала, и Питер, не спрашивая у нее разрешения, поднял ее на руки и понес, недовольно ворча, поскольку Сьюзен была значительно тяжелее Люси. Однако королева не обратила на это внимания, она даже не поняла, что ее несут на руках. За ними шел обеспокоенный Эдмунд.
- Кажется, все же лучше позвать врача, - сказал он Верховному королю.
- Да, пожалуйста.
Эдмунд повернулся было, чтобы пойти за врачом, но застыл на месте, услышав крик Люси. Опередив Питера, Эдмунд влетел в комнату Сьюзен и Люси с мечем на изготовку, но, как оказалось, драться ему было не с кем. Люси сидела на краешке своей кровати, держа в руках маленький красный футляр, и горько плакала. Рядом ней стоял Каспиан, и шокированное выражение его лица сменилось яростью. Люси, у которой по щекам катились слезы, показала Эдмунду пустой футляр.
- Ох, Эд, это ужасно! Кто-то украл мой бальзам!
* * *
Врачом оказалась среднего возраста женщина с седеющими на висках волосами и морщинками в уголках глаз. Когда-то она была очень красива, однако жизнь тельмаринцев, когда ими правил Мираз, была нелегкой, и это отразилось на ее лице. Некоторое время она провела в спальне королев, осматривая их, а затем доложила о результатах королям.
- У Их величеств анемия, - сказала она. – У королевы Люси в большей степени, чем у королевы Сьюзен, однако королева Люси быстрее приходит в себя в силу ее юного возраста. В остальном они здоровы, и будут в полном порядке, после того, как отдохнут.
- Анемия? – спросил Питер. – Что это значит?
- Попросту говоря, симптомы Их величеств обычно характерны для большой кровопотери.
- Кровопотеря? Как при порезе? – коротко спросил Рипичип.
Помимо королей и Рипичипа в гостиной апартаментов Сьюзен и Люси присутствовали также Стальные Копыта, Трампкин и Пипичик. Никого больше Питер в комнату не пустил, так как слухи о болезни королев и без того распространились со скоростью света. Остальные друзья королевской семьи и доверенные лица отправились в город, в надежде найти вора, укравшего бальзам Люси, не привлекая к этому излишнего внимания. Эдмунд, который отдавал распоряжения о поисках, вернулся в тот самый момент, когда врач говорила о диагнозе. Вместе с Эдмундом в комнату вошел лорд Теннет.
- Да, - ответила врач, убирая инструменты и склянки и с любопытством рассматривая Мыша.
- Вы сказала, что их симптомы обычно характерны для кровопотери? – Каспиан заметил, что врач выделила слово «обычно».
Женщина кивнула.
- Да, сир. Видите ли, я не обнаружила у Их величеств ни единой царапины, и королева Люси и королева Сьюзен уверены, что вчера не получили ни одной раны. Кроме того, нет других симптомов серьезной кровопотери: ни жара, ни судорог. Тем не менее, солдат, потерявший много крови, будет таким же бледным, вялым и уставшим, как Их величества. Как бы там ни было, они очень медленно приходят в себя, поэтому им надо хорошо питаться, даже если они не голодны, и пить фруктовые соки. Вообще, им поможет любая жидкость кроме вина.
- Спасибо, - спокойно сказал Питер, и врач, поняв, что в ее присутствии больше нет необходимости, сделала реверанс и покинула комнату. – Так, для начала: Эд, ты что-нибудь узнал?
- Нет. Но информация о том, что у королевской семьи похищено что-то очень ценное, уже начала распространять среди горожан, и если вор или воры еще в городе, они знают, что их ищут. А такой маленький флакон легко спрятать.
- Просто великолепно, - вздохнул Питер. – Ладно, если уж все стало известно, надо извлечь из этого максимальную пользу. Нужно объявить награду тому, кто найдет бальзам. Хотя это все равно, что искать иголку в стоге сена.
- Сообщи всем, что тот, кто отыщет бальзам – человек или зверь – будет посвящен в рыцари, - сказал Каспиан.
- А если это сделает женщина? – с легкой усмешкой спросил его Эдмунд.
- Тогда она станет придворной дамой.
- Спасибо, - поблагодарил Питер Каспиана. – Но не думаю, что вор был случайным человеком. Когда могли похитить бальзам? Когда мы завтракали?
- Когда я принес Люси в комнату, там была фрейлина, она убиралась в комнате, - сказал Каспиан. – При ней бальзама не было, и она клянется, что не выходила из комнаты, а в апартаменты королев никто не заходил.
- Мы можем ей верить? – серьезно спросил Трампкин, принявший близко к сердцу тот, что случилось.
- Фрейлину сейчас проверяют, Ваши величества, - вступил в разговор Теннет.
Он был мрачен и опускал глаза каждый раз, когда Каспиан смотрел в его сторону. Было очевидно, что он считал себя виноватым в случившемся.
- Сиры, - сказал ходящий взад и вперед Рипичип, и его маленькая лапка лежала на эфесе меча, - мы полагаем, что загадочная болезнь Их величеств и исчезновение бальзама связаны между собой?
- Прошлым вечером королева Сьюзен была в полном здравии, - сказал несчастный и растерянный Каспиан. – Я в этом клянусь. Наша верховая прогулка была неспешной, и королева была в хорошем настроении, когда я проводил ее в ее покои. Первым делом она проверила, все ли в порядке Люси, а затем мы попрощались. Не было ничего…
Король вдруг замолк и нахмурился.
- Что? – требовательно спросил Питер.
Каспиан поерзал.
- Не было ничего необычного.
- Но?
- Но у меня возникло странное чувство, будто я непременно должен лично осмотреть спальню королев, - признался Каспиан и покраснел, понимая, что то, что он сделал – неприлично. – Ее величество это позабавило. Но после того, я все осмотрел и убедился, что все в норме, это чувство исчезло. Я бы не ушел, если бы не был уверен, что Их величества в безопасности.
- Я всегда заглядываю в покои королев в середине ночи, чтобы удостовериться, что с ними ничего не случилось, - угрюмо сказал. – И я тоже не заметил ничего подозрительного, хотя все тщательно проверил.
- При других обстоятельствах я сказал бы вам обоим, что думаю по этому поводу, - многозначительно сказал Питер, - но сейчас у нас есть проблемы поважнее. Люси уверена, что вчера вечером, перед тем, как она легла спать, бальзам еще был при ней, а сегодня утром он уже исчез. Поэтому, что-то или кто-то проник в комнату ночью. Или же фрейлина лжет.
- Мне снова ее допросить? – спросил лорд Теннет.
Каспиан кивнул.
- Да, но мягко. Что-то мне подсказывает, что эта женщина тут ни при чем. Она не меньше королев была расстроена тем, что бальзам пропал.
Теннет поклонился и вышел из комнаты выполнять поручение короля. Каспиан смотрел ему вслед со странным выражением лица. Стальные Копыта, решив что-то для себя, пошел за генералом.
- Мой король? – спросил Рипичип, заметив, каким взглядом проводил Каспиан Теннета.
Но Каспиан лишь покачал головой.
- Просто… Не могу понять, в чем дело: он нервничает больше, чем должен был бы.
- Возможно, он боится? Ваш предшественник был безжалостным тираном.
- Возможно.
- Давай все же вернемся к нашим проблемам, если, конечно, ты не подозреваешь генерала в чем-то, - сказал Питер.
В комнату зашел фавн с подносом еды для королев, отнес его в их спальню и вышел. Сразу после этого из двери спальни высунулась маленькая головка Люси.
- Лу? – подошел к ней Эдмунд. Девочка улыбнулась ему, выглядя при этом значительно лучше, чем утром. – Лу, ты должна оставаться в постели.
- Думаю, я кое-что нашла, - гордо сказала она. – Идите быстрее, посмотрите сами.
Но «идти быстрее» у них не получилось. Во-первых, потому что Каспиан решительно отказался входить в спальню королев, особенно с учетом того, что там отдыхала Сьюзен. Во-вторых, потому что тельмаринец запретил входить туда Трампкину, который пытался было последовать за Люси. На что Трампкин ответил, что ничего нового, в отличие от стеснительного юного короля, он там не увидит. Каспиан рассвирепел, услышав это, и Эдмунду пришлось встать между ними. Питер застонал, когда Рипичип и Пипичик ринулись на подмогу своему королю. Рипичип заявил, что гном – неподходящая компания для больных королев, и Трамкин поднял ногу, чтобы пнуть обоих мышей. Те обнажили свои мечи, а Люси вцепилась в рукав Каспиана, уговаривая его не глупить. Тельмаринский король вынужден был отойти в сторону, чтобы не споткнуться о доблестного Мыша, и в итоге Трампкин повалил Рипичипа на пол и сел на него, к стыду самого Мыша и к разочарованию Пипичика. Рипичип попросил у Верховного короля разрешение убить подлого гнома, и Люси заплакала при мысли, что Мыш действительно может это сделать. Эдмунд разозлился на них на всех за то, что они расстроили Люси, и сказал Каспиану, чтобы тот прекратил быть ханжой: в конце концов, прошлой ночью он не только гулял со Сьюзен, но и заходил в ее спальню. Каспиан гневно выпрямился, и тут, наконец, Питер встал с места.
- Черт бы вас всех побрал! Хватит, - Питер окинул их всех властным взглядом. – Каспиан, оставь это. Трампкин, оставь в покое Мыша, а вы, мыши, держите себя в руках! Эдмунд, заткнись. Лу, не плачь. Так что ты хотела нам показать?
Выяснилось, что Сьюзен так крепко спала, что, когда все вошли в спальню, она даже не пошевелилась. Люси подвела их к окну, которое было закрыто, когда она прошлой ночью ложилась спать.
- Смотрите, внутренняя щеколда сломана, - сказала Люси. – Кто-то толкал ее до тех пор, пока она не сломалась.
- Кто-то пытался открыть створки внутрь, пока не понял, что они открываются наружу, - подумал вслух Эдмунд. – Если бы ты была в комнате в это время, ты бы услышала, как сломалась щеколда, Люси?
- Конечно, я же не глухая, - ответила Люси. – Ночью так тихо, что слышен малейший шум.
- Что, если это случилось не ночью? – спросил Трампкин, глядя из окна на колокольню.
Каспиан посмотрел на него большими глазами.
- На закате, - сказал он. – Мы еще гуляли, когда били в колокола, но вскоре после этого вернулись в замок. Окно было закрыто.
- Потому что я его заперла, - сказала проснувшаяся Сьюзен, которая сидела на кровати и, как и Люси, выглядела немного лучше. – Я положила лук на прикроватный столик рядом с бальзамом Люси. Теперь я это помню. Я еще подумала, что ей хотелось подышать свежим воздухом, но мне показалось, что в комнате слишком холодно… Я положила лук, проверила, все ли в порядке с Люси, и вышла пожелать тебе спокойной ночи. Я помню, что ты настоял на том, чтобы самому осмотреть спальню. Бальзам был на столике.
- Но я не открывала окно, - сказала немного испуганная Люси, - а это значит…
Питер побледнел и посмотрел на своих любимых сестер.
- А это значит, что когда Сьюзен вошла в спальню вчера вечером, тот, кто украл бальзам, был уже там.
* * *
Тельмаринская ведьма выглядела именно так, как и полагается выглядеть ведьме: красивая, но отчужденная, она холодно посмотрела на королей и с плохо скрываемой ненавистью – на нарнийцев, когда вошла в спальню.
- Ваше величество посылал за мной? – спросила она, приседая в глубоком, но неискреннем реверансе.
По лицам Питера и Каспиана было понятно, что ни один из них не хотел бы видеть ее в замке: у них у обоих уже был печальный опыт встреч с ведьмами. Странно, но непринужденнее всего в обществе ведьмы чувствовал себя Эдмунд, чье общение со злой колдуньей повлекло когда-то тяжелые последствия.
- Нам нужно посмотреть в прошлое, - сказал он пришедшей ведьме. – Мы хотим увидеть, что случилось в этой комнате вчера ночью.
Колдунья казалась немного удивленной.
- Король тельмаринцев внезапно приревновал королеву? – спросила она с легкой улыбкой. – Или это нарнийские короли стали вдруг ревнивыми?
- Следи за языком, ведьма, - зло сказал Трампкин. – Мы и без того не любим таких как ты.
- И тем не менее, именно моего общества вы жаждете, - пробормотала она, медленным изучающим взглядом окидывая Питера с ног до головы, отчего молодой человек покраснел.
- Это не сработает, - сурово сказал наблюдавший за ней Эдмунд. – Нам надо увидеть, что произошло вчера, ты нам поможешь или нет?
- Мои короли, это не простая задача. Не существует простого способа всего лишь увидеть прошлое, необходимо слиться с ним, стать одним целым. Вы готовы пойти на такой риск? – ведьма подняла бровь.
- Это угроза? – холодно спросила сидевшая в кресле Сьюзен. Она чувствовала себя намного лучше, хотя время от времени потирала ноющую грудь. И королева невзлюбила ведьму, едва та переступила порог. – Нас поддерживает Аслан, и с твоей стороны по меньшей мере недальновидно замышлять предательство. Или помоги нам, или уходи, но не смей лгать.
Взгляды ведьмы и Сьюзен скрестились, и, в конце концов, колдунья опустила глаза и снова поклонилась.
- Моя госпожа, - пробормотала она.
- Присутствие королев необходимо? – спросил Каспиан, все еще с недоверием смотревший на ведьму.
- Я хочу это увидеть, - сказала Сьюзен по-прежнему холодно, однако холодность эта относилась к ведьме, а не к Каспиану.
Люси пробормотала, что согласна с сестрой.
- Как пожелаете, - колдунья встала с места и встала в центре комнаты между кроватями Сьюзен и Люси. – Однако я настоятельно рекомендую молчать, чтобы вы не увидели и не услышали. Вы должны быть так же молчаливы, как мотылек, сидящий на стене: даже королевские крылышки можно сломать.
Короли и королевы обменялись нервными взглядами, когда ведьма закрыла глаза. Вначале всем показалось, что ничего не происходит, и они даже подумали, что это была ненастоящая колдунья: настоящих ведьм было трудно найти и еще труднее уговорить помочь. Но затем Люси заметила, что в комнате стало становиться холоднее, как будто жаркое полуденное солнце вдруг исчезло с неба, а тени начали удлиняться и темнеть. Это вовсе не было похоже на кино, в котором в ускоренной съемке показывают, как день сменяется ночью. Для собравшихся в комнате все выглядело так, словно воздух вокруг них стал плотнее, а сгущавшаяся темнота была как никогда важна. И стоявший рядом с сестрами Питер почувствовал, как у него мороз прошел по коже: Люси одновременно прижималась к нему сбоку и лежала в своей кровати. Колдунья открыла черные как уголь глаза и жестоко улыбнулась.
За окном начали звонить колокола.
Люси поежилась, наблюдая за тем, как она повернулась на другой бок и натянула на себя одеяло, бормоча что-то во сне. А затем Люси похолодела, потому что окно начало трястись. Младшая королева едва не завизжала, когда что-то коснулось ее руки, но это был лишь Каспиан, ободряюще сжавший ее ладонь. Окно тряслось все сильнее, хотя этого не было слышно за звоном колоколов, и все увидели, как сломалась щеколда, и окно вдруг прекратило трястись. Когда эхо колокольного звона окончательно стихло, Сьюзен поняла, что все это время она стояла, затаив дыхание. А затем очень-очень медленно окно стало открываться.
Длинная, сужающаяся к концу нога толщиной с мужское предплечье осторожно коснулась пола. Эдмунд, сразу же узнавший ее и прекрасно помнивший предупреждение ведьмы, зажал рукой рот Сьюзен, чтобы она не могла вскрикнуть. Питер чуть опоздал сделать то же самое с Люси, и девочка успела издать слабый возглас. Когда вторая нога того, кто лез в окно, встала рядом с первой, Верховный король пожалел, что не может закрыть сестре глаза. За первой и второй ногами последовали третья и четвертая, а потом показалось большое туловище, закутанное в старый рваный плащ. Когда оно сползло с подоконника, то все увидели, что у злоумышленника имеются еще две ноги.
Спящая Люси перевернулась на живот.
Существо, проникшее в спальню королев, на мгновение остановилось, а затем с тихим клацающим звуком пересекло комнату и подошло к постели Люси. Питер закрыл сестре глаза, с ужасом наблюдая за тем, как неведомая тварь осторожно вскарабкалась на кровать младшей королевы, оставляя следы на одеяле, а затем накрыло своим телом девочку. Создание медленно раскачивалось из стороны в сторону, словно в такт никому не слышимой мелодии. Короли и королева не могли разглядеть ни его лица, ни тела, но они отчетливо видели торчащий из-под плаща толстый хвост. Остроконечный, влажно блестевший даже в темноте, он извивался из стороны в сторону. Сьюзен схватила Эдмунда за руку, в страхе глядя на то, как существо вдруг замерло, а кончик его хвоста застыл с нескольких миллиметрах от шеи Люси, а потом легонько ее царапнул. Люси вздрогнула, но больше не двигалась, словно оцепенев.
И тогда тварь начала есть.
Из-под плаща высунулись два длинных тонких клыка, и создание, наклонившись еще ниже, вонзило клыки в шею Люси, именно в то место, которого коснулося хвостом чуть ранее. С тихим причмокиванием оно пило кровь девочки.
Смех, раздавшийся вдруг из гостиной апартаментов Сьюзен и Люси, заставил тварь отпрянуть от королевы всего через пару минут после того, как он ее укусил. С уже слышанным присутствующими клацающим звуком существо спрятало хвост под плащ, сползло с кровати на пол, затем залезло на стену, поднялось вверх и расположилось на потолке прямо над головой смеющейся и раскрасневшейся Сьюзен, вошедшей в спальню.
- Подожди минуту, Каспиан, - улыбнулась она, закрыла за собой дверь и счастливо закружилась по комнате.
Затем она подошла к Люси и поправила одеяло сестры, которая, казалось, крепко спала. Питер увидел, как Сьюзен положила лук на прикроватный столик, нахмурилась, взглянув на распахнутое окно, и закрыла его. Существо бесшумно перемещалось по потолку так, чтобы все время находиться над головой Сьюзен. Королева вышла из спальни, и они услышали, как в соседней комнате она говорит Каспиану:
- Все в порядке, Лу спит.
После этих слов наступила тишина, и можно было лишь предполагать, что в это время происходило в гостиной, но довольный смешок Сьюзен, раздавшийся через некоторое время, не оставлял сомнений в том, что король с королевой на самом деле делали.
- Спокойной ночи, Каспиан.
- Спокойной ночи, - Каспиан помолчал и сказал смущенно: - Моя королева?
- Да?
- Пожалуйста, могу я осмотреть Вашу спальню? У меня… у меня такое чувство, будто я должен это сделать.
- Ты слишком волнуешься по пустякам.
- И все же…
- Хорошо, только не разбуди Люси.
Дрожащий и бледный Каспиан наблюдал за тем, как он сам вошел в комнату и оглядел ее. Он даже взглянул наверх, но недостаточно высоко, чтобы увидеть притаившееся на потолке создание.
- Видишь? Все в порядке, - тихо сказала вошедшая в спальню вслед за Каспианом Сьюзен и улыбнулась ему.
Король нежно ее обнял, поцеловал, прошептал: «Спокойной ночи, Ваше величество», и, поцеловав ей руку, с сияющими глазами покинул комнату.
- Спокойной ночи, Каспиан.
Тельмаринский король отчаянно жалел, что не может сказать себе вчерашнему не оставлять королев одних. Сьюзен разделась и легла спать со счастливой улыбкой на лице.
Думаю, не стоит рассказывать, как тварь спустилась с потолка и забралась на кровать Сьюзен, и уж тем более не надо описывать, как существо вонзило в грудь старшей королевы острые клыки и начало пить ее кровь, так же, как оно делало это ранее с Люси.
Когда тварь прервала свою страшную трапезу, все подумали было, что она закончила питаться, но затем стало ясно, что она готовиться укусить Сьюзен еще глубже. И Эдмунд не выдержал: пускай его сестра сидела сейчас рядом с ним, он не собирался смотреть, как ее убивают.
- Опусти ее, - заорал он, глядя на тварь бешеными глазами.
Создание резко подняло голову, оглядело комнату, впервые повернулось лицом к собравшимся в комнате, и они увидели его глаза – несколько горящих в темноте кругов. Существо еще немного повернуло голову и посмотрело прямо на Эдмунда.
Король инстинктивно сделал шаг назад и уперся спиной в стену. Сьюзен вскочила с места и вскрикнула, когда тварь направилась к ним, обнажив клыки.
- Сьюзен, отойди, - крикнул Эдмунд и вытащил меч из ножен.
Тварь вдруг внезапно остановилась и слепо завертела головой. Зашипев, она развернулась, пересекла комнату, подошла к прикроватному столику, на котором лежали лук Сьюзен и бальзам Люси, одной ногой схватила флакон и вылезла в окно так же бесшумно, как и влезла, оставив окно открытым. Однако когда Трампкин отворил дверь спальни, окно тихо закрылось из-за сквозняка. Гном просунул голову в дверь, убедился, что с королевы мирно спят, и вышел.
Когда ночь снова сменилась днем, Трампкин шумно выдохнул. Люси стояла, уткнувшись лицом в грудь Питера, а Сьюзен выглядела очень испуганной.
- Черт возьми, - пробормотал Эдмунд, и добавил уже громче: - Все в порядке?
Но в порядке никто не был. Сьюзен, которая, в отличие от Люси, видела абсолютно все, шатаясь, выбежала из спальни в гостиную, где ее стошнило. Пепельно-бледный Каспиан вышел помочь ей, но его самого трясло, и он выглядел так, словно ей сейчас тоже вырвет.
- Что…, - прошептал шокированный Питер, - что это было?
- Это, мой господин, - сказала ведьма, слегка улыбаясь, - была Тварь из Уизерби

@темы: Тварь из Уизерби, Фанфики