Высшая степень доверия между влюбленными - это обмен компьютерами.
Небольшое размышление на тему: а как бы это могло быть?
Эдмунд сидел на подоконнике около лестницы в школьном коридоре, и смотрел в окно. У него уже закончились сегодня занятия и он ждал Питера, у которого был последний урок. За окном медленно кружась в беззвучном танце падали на землю снежинки. Скоро каникулы. Занятия в школе заканчиваются уже через шесть дней и – целая неделя рождественских каникул. И неизбежно мысли Эдмунда перескочили на Рождество, которое в Нарнии. Они, Питер, Сьюзен, Эдмунд и Люси, часто думали о Нарнии. Так было легче. И, то самое, первое Рождество. Питер и Сьюзен и Люси никогда не заговаривали о нем с Эдмундом. «Все в прошлом и нет нужды вспоминать о нем». Эдмунд был благодарен брату и сестрам, но не в его силах было забыть их, и его, первые дни в Нарнии. Эдмунд знал, что его предательство простили. Все – и Питер, и девочки, и – Аслан. Каменными скрижалями слова Аслана в памяти Эдмунда. На всю жизнь. И – жители Нарнии, и – Нарния. Пока они жили в Нарнии, прощение не тяготило душу. Но, когда они вернулись домой, в свой мир, ему порой казалось, что он не заслуживал прощения, что напрасно поверил ему Аслан, и ничего хорошего из этого не выйдет. К счастью, эти приступы сомнения были не такими частыми. Помогала молчаливая поддержка брата и сестер, разговоры о Нарнии. И – Аслан не может ошибаться. «Будь стоек в своей вере, мой дорогой сын». Потеряв веру, он потеряет себя и, предаст все, что с ними произошло в Нарнии. Предаст Нарнию. Снова. Никогда этого не будет снова.
Первые дни в Нарнии. Иногда приходили мысли, что все могло бы быть по-другому. Если бы только он… И – он сам во всем виноват. Но, как Эдмунд размышлял позднее, едва ли он мог поступить тогда иначе. Тот его выбор был определен задолго до их приезда в дом Профессора. Хвала Аслану, ошибка не оказалась неисправимой. Его поняли, простили и приняли. Страшная вещь – непонимание. Одна неверно понятая фраза, один неверно истолкованный взгляд… и – обида, которую ты лелеешь, и не хватает смелости, да и силы, простить. Страшно поговорить прямо. И – еще одна разрушенная жизнь. Каждый сам делает свой выбор.
О Аслан, укрепи дух мой и веру. Помоги всегда быть достойным Тебя. Я никогда не отрекусь снова от Тебя и от Нарнии. Чем бы мне это не грозило.
- О чем задумался? – раздался позади него голос.
Эдмунд с улыбкой обернулся.
- Ну, о чем я могу думать?
О Нарнии. Всегда – о Нарнии.
Питер кивнул.
- У тебя все занятия кончились? – уточнил Питер.
Эдмунд кивнул.
- Зайдем за Сьюзен и Люси?
- Как всегда. Идем, брат.
- Идем.
И – благословляющая улыбка Великого Льва, – Мой дорогой сын. Молодец.
Однажды К.С. Льюис сказал:
"Люди не хотят писать книги, которые нужны мне,
поэтому мне пришлось сделать это самому".
Эдмунд сидел на подоконнике около лестницы в школьном коридоре, и смотрел в окно. У него уже закончились сегодня занятия и он ждал Питера, у которого был последний урок. За окном медленно кружась в беззвучном танце падали на землю снежинки. Скоро каникулы. Занятия в школе заканчиваются уже через шесть дней и – целая неделя рождественских каникул. И неизбежно мысли Эдмунда перескочили на Рождество, которое в Нарнии. Они, Питер, Сьюзен, Эдмунд и Люси, часто думали о Нарнии. Так было легче. И, то самое, первое Рождество. Питер и Сьюзен и Люси никогда не заговаривали о нем с Эдмундом. «Все в прошлом и нет нужды вспоминать о нем». Эдмунд был благодарен брату и сестрам, но не в его силах было забыть их, и его, первые дни в Нарнии. Эдмунд знал, что его предательство простили. Все – и Питер, и девочки, и – Аслан. Каменными скрижалями слова Аслана в памяти Эдмунда. На всю жизнь. И – жители Нарнии, и – Нарния. Пока они жили в Нарнии, прощение не тяготило душу. Но, когда они вернулись домой, в свой мир, ему порой казалось, что он не заслуживал прощения, что напрасно поверил ему Аслан, и ничего хорошего из этого не выйдет. К счастью, эти приступы сомнения были не такими частыми. Помогала молчаливая поддержка брата и сестер, разговоры о Нарнии. И – Аслан не может ошибаться. «Будь стоек в своей вере, мой дорогой сын». Потеряв веру, он потеряет себя и, предаст все, что с ними произошло в Нарнии. Предаст Нарнию. Снова. Никогда этого не будет снова.
Первые дни в Нарнии. Иногда приходили мысли, что все могло бы быть по-другому. Если бы только он… И – он сам во всем виноват. Но, как Эдмунд размышлял позднее, едва ли он мог поступить тогда иначе. Тот его выбор был определен задолго до их приезда в дом Профессора. Хвала Аслану, ошибка не оказалась неисправимой. Его поняли, простили и приняли. Страшная вещь – непонимание. Одна неверно понятая фраза, один неверно истолкованный взгляд… и – обида, которую ты лелеешь, и не хватает смелости, да и силы, простить. Страшно поговорить прямо. И – еще одна разрушенная жизнь. Каждый сам делает свой выбор.
О Аслан, укрепи дух мой и веру. Помоги всегда быть достойным Тебя. Я никогда не отрекусь снова от Тебя и от Нарнии. Чем бы мне это не грозило.
- О чем задумался? – раздался позади него голос.
Эдмунд с улыбкой обернулся.
- Ну, о чем я могу думать?
О Нарнии. Всегда – о Нарнии.
Питер кивнул.
- У тебя все занятия кончились? – уточнил Питер.
Эдмунд кивнул.
- Зайдем за Сьюзен и Люси?
- Как всегда. Идем, брат.
- Идем.
И – благословляющая улыбка Великого Льва, – Мой дорогой сын. Молодец.
Думаю никто не против?
